– Вот я же говорил! Показалось! – тут же подхватил Василий. Он сорвал с яблони, ветви которой свешивались через забор, крепкое яблоко и протянул Андрюше: – На вот, свое, натуральное. И шагом марш по домам! – Немытое? Еще не хватало! – вскинулся молчавший до того Николай Степанович. – И вообще – хватит. Прекращайте-ка этот бенефис. Вам, молодые люди, действительно давно пора домой – плотно пообедать и лечь на дневной сон. Дай им по пятнадцать валериановых капель, – обратился он к растерянной бабушке ребят. – И не забудьте хорошенько вымыть руки после своей рыбалки. Чует мое сердце, скоро побежите ко мне за антигельминтиками. Мальчики недовольно засопели, но послушались. Вслед за ними начали расходиться и взрослые. – Давно вы перестали работать в школе? – неожиданно спросил Холмс Николая Степановича. – Так заметно? – усмехнулся тот. – Есть несколько профессий, которые навсегда накладывают отпечаток на личность. Школьный учитель – одна из них. Полагаю, биология? – Николай Степанович действительно только недавно ушел из школы. Он столько лет посвятил этой работе! – гордо поделилась Владлена Амбруазовна. – Было дело, – вздохнул сосед. – Да что толку-то. Разве что огородничать научился неплохо да кошек лечить. Пенсия мизерная. Если бы не Васька, – он коротко глянул в сторону внука, – то и им бы на корм не хватило. Надеюсь, с двухголовыми собаками и прочими катастрофами на сегодня покончено, так что можно и делами заняться. Но надеждам Николая Степановича не суждено было сбыться. Часа через три, когда полуденный зной только начал спадать, выводя всех из полудремы, на крыльцо Владлены Амбруазовны с топотом влетел уже знакомый мальчишка. Полулежащий на террасе в плетеном кресле Холмс крутил смартфоном в воздухе и безуспешно пытался поймать сигнал. – Вы чего не отзываетесь?! Я вам с улицы кричу, кричу! Там такое, там такое! – затараторил мальчик. – Баба Лена повесилась! Выбежавшая из дверей Владлена Амбруазовна схватилась за сердце: – Как?! Как повесилась? – Если бы Ватсон не успел подхватить ее и усадить на стул, она бы упала. – Наполовину! – радостно объяснил мальчишка и стремительно убежал. Владлена Амбруазовна и ее квартиранты поспешили к дому соседки, где произошло несчастье. У калитки уже собралась небольшая толпа. – Да не повесилась она, не получилось. Крюк обломился, она на пол и рухнула. – Говорят, Василий ее нашел и веревку снял. Эх, Ленка, все мозги уж, видно, пропила. – Скорую вызвали, наверное, в наркологичку увезут и прокапают… – У нее были проблемы с алкоголем? – негромко уточнил Холмс. – Да как вам сказать, – отвела глаза в сторону Владлена Амбруазовна. Было видно, что ей неприятна эта тема. – С Леночкой мы дружим давно, почти всю жизнь. Мы все и не заметили, когда эта… – она подыскала слово, – болезнь с ней приключилась. Говорят, она начала выпивать еще при жизни мужа, а как тот умер, так и вовсе каждую ночь бутылки в мусорку выкидывает. – Почему ночью? – поразился Ватсон. – Днем запрещено выносить мусор? – Стесняется. Она думает, никто ничего не знает. Она же совсем одна осталась. Дочь вышла замуж и переехала в Италию, внуков Леночка уже года четыре не видела. Звонят только на Новый год и день рождения. А она и тому рада. В доме царил тот особый беспорядок, который выдает пьющего человека. Затхлость воздуха усугублял запах сивухи. Старая мебель, лак на которой давно стерся, была расставлена неровно – ее много раз задевали, когда проходили мимо нетвердым шагом. Баба Лена боком лежала на диване, закрыв глаза ссохшейся ладонью. Из-под старого клетчатого одеяла выглядывали ее голые худые коленки. Спаситель Василий громогласно рассказывал, как все произошло, активно при этом жестикулируя: – А дед мой, Николай Степаныч, возьми и скажи: ты, мол, как в аптеку соберешься, спроси у бабы Лены, не надо ли чего. Ну я и зашел случайно, вот ей-богу, случайно. Постучал разок – тихо. Я тогда сильней затарабанил – опять молчок. Думаю, что-то тут не то. В окошко заглянул, а она на полу корчится с веревкой на шее. Я дверь с разбега высадил, смотрю – уже синеет. Сопли, слюни – короче, зрелище не для слабонервных. Я веревочку-то снял и на всякий случай массаж сердца сделал. Гляжу, отходить начала. Я сразу в скорую звонить – а что еще делать-то? Насилу сигнал поймал… – Леночка, как же так? – со слезами в голосе спросила Владлена Амбруазовна. Ответа не последовало. Откуда-то из угла послышался настойчивый писк. Все изумленно обернулись – из-за старого кресла прямо к миске с кошачьей едой уверенно бежала мышь. Публика в комнате ее абсолютно не смущала. – Кыш, наглая! – топнула на нее ногой Владлена Амбруазовна, но мышь даже голову не повернула в ее сторону. – Ну, я тебе! – Влада, оставь. Всех не передушишь. Расплодились они в этом году, никакие кошки им не страшны, – послышался слабый хриплый голос несостоявшейся самоубийцы. Сухая и тоненькая, как девочка, баба Лена привстала с дивана, держась за горло. Владлена Амбруазовна открыла было рот, но подруга перебила ее: – Брось, Влада, не начинай. Я ведь конченый человек, что с меня взять. Вы же это и сами знаете. – Она обвела собравшихся мутным взглядом. – Раньше все думала – брошу, а сегодня, как белая горячка со мной приключилась, так и поняла: одна только мне дорога осталась. Я ведь, Влада, сегодня ее видела. – Кого? – сосредоточенно уточнил Холмс. Слушал и смотрел он очень внимательно. – Мертвую помещицу, в вуали. В лесу. Манила она меня к себе, звала. Я так и поняла: моя очередь пришла. Только не знаю, получится ли на том свете с мужем-то свидеться. Он ведь у меня рядом с Богом, а где я окажусь… – Она махнула рукой и снова закрыла глаза. – Простите, что перебиваю, – уже настойчиво вмешался Холмс и положил руку на ее плечо, – но вы не вспомните, где это было? Баба Лена вздрогнула и посмотрела удивленно – кажется, она только сейчас заметила незнакомцев в своем доме. – На выжженной поляне. Я туда за грибами ходила. Думала, продать и… – Она осеклась. – Шерлок, – громко прошептал за спиной Ватсон. – Смотри, что я нашел на кухне. Он протянул Холмсу уже знакомую картонную карточку. В грязной комнате эта дорогая визитка с красно-золотой надписью «Евгений Скоробогатов, риелтор» смотрелась крайне неуместно. * * * Возвращаясь домой, Владлена Абруазовна перечисляла пустые дома: – Вот этот, с засохшей клумбой, остался после женщины, которая разбилась на машине, – помните, я вам рассказывала? Как случилось несчастье, ее семья за один день продала участок и съехала. Новые жильцы так и не показывались. Здесь жил майор, очень интеллигентный мужчина, но почему-то переехал в другой город, по службе, наверное. Рядом с ним живет Нина Сергеевна, которая с инфарктом в больнице сейчас. А вот тут – родители того погибшего парня, скрипача из филармонического оркестра. Говорят, тоже выставили на продажу. Что же это делается! Смерти – одна за другой, двухголовые собаки, призраки… Можете называть меня старой занудой, но при советской власти такого не было. – Мумии, а не призраки, – задумчиво поправил Холмс. – Голубчик, так какая же разница, скажите на милость? – с укором посмотрела на него Владлена Амбруазовна. – Существенная. Призраки не оставляют следов. А мумии оставляют. – Ободряющая улыбка Шерлока пришлась совсем не к месту. – Ваша соседка говорила что-то о выжженной поляне? Где это? – Это известное место в нашем лесу. Случился пожар – удивительно, но горело только там, дальше огонь не перекинулся. Только, пожалуйста, не заблудитесь, лес у нас старый, места глухие, – тут же забеспокоилась Владлена Амбруазовна, – а скоро начнет темнеть. – Не волнуйтесь, к тому времени мы уже вернемся и будем пить ваш великолепный чай на веранде. – Можно узнать, куда мы направляемся? – хмуро поинтересовался Ватсон, перелезая через мшистый поваленный ствол. Стоило друзьям углубиться с солнечной опушки в лес, как тот обступил их зеленой стеной. – Вот черт, Шерлок! – по лицу Ватсона хлестнула ветка, которую Холмс не потрудился придержать. – К местной достопримечательности, – не оборачиваясь, пояснил Холмс. – Кстати, ты заметил, что наш сосед, Николай Степанович, не слишком охотно говорил про свою работу в школе? – Что с того? Бывает, что люди стыдятся своей профессии. Я вот, к примеру, тоже не всегда афиширую, что работаю вместе с тобой. – Нет, здесь не то. В твоем случае – это скромность перед очевидным гением. Но у него… Заметил, как он выпрямился, как вскинул голову, как поднял брови, когда начал говорить про школу? А рот? Он поджал и приподнял губы так, что в их уголках получились симметричные впадины. Нет, это не просто стыд! Николай Степанович чувствует презрение к своей бывшей работе. Как будто он выше нее и заслуживает гораздо большего. Мы почти пришли. – Что это? – удивился Ватсон, озираясь вокруг себя. – Именно то место, где произошла встреча бабы Лены и мумии. – Холмс присел на корточки и погрузил руку в выжженную землю. Зачем-то перетер ее в пальцах и даже понюхал. – И что мы тут ищем? – Что угодно. Все, что могла оставить наша прекрасная забальзамированная незнакомка. Ватсон внимательно посмотрел себе под ноги. – Тут кругом следы – место, судя по всему, не слишком уединенное. Вот у этой березы особенно натоптано. Правда, следы мужские. – Какие же ты рассчитывал увидеть? – фыркнул Холмс, внимательно осматривая ствол дерева со всех сторон. Он достал из рюкзака лупу и принялся изучать кору березы, рядом с которой было больше всего отпечатков подошв. – Чудесно! – азартно воскликнул Холмс. – О чем ты? Я ничего не вижу. Только дерево и муравьиная тропа на нем. – Внимательнее, друг мой. Иногда, чтобы увидеть главное, нужно просто сосредоточиться. – Он достал из рюкзака пинцет и осторожно снял с коры несколько длинных светлых волос. – Кто-то златокудрый несколько раз прислонялся к этому дереву, судя по тому, что волосы остались с разных сторон ствола. Наша покойница случайно не блондинка? – Да, но… – Растерянный Ватсон не смог закончить, а Холмс, сев прямо на землю, начал рассматривать волосы в увеличительное стекло. – Что и требовалось доказать, – он шумно вздохнул, потому что почти не дышал последнюю минуту. – Волосяной луковицы нет. Значит, этот волос не из головы человека. – Подожди, не хочешь же ты сказать, что это действительно волос мумии? – Я всего лишь хочу сказать, Ватсон, что наша зомби не чужда моде и хорошему вкусу. К примеру, парик она носит недешевый. – Холмс осторожно убрал волосинки в пакетик, все аккуратно упаковал в рюкзак, рюкзак вскинул на плечо и уверенно направился прочь с поляны. – Но, Холмс, мы же пришли с той стороны, – неуверенно воззвал Ватсон ему в спину.