– Поверь, это не их уровень. Заберу от тебя гавриков, не против? – Да хоть весь «обезьянник» забирай, – с облегчением откликнулся тот. – Мы их не оформляли еще. Так, свободны, – кивнул он Зинько и Беляеву и рявкнул Леньке Торчку: – Вон! Ленька рыбкой нырнул в коридор, будто и не было его. Патрульные, топая, вышли следом. – Одну минуту, если позволите, – приостановился у стола подполковника Холмс. – Мне показалось, что труп на фото, чудом оказавшемся в кармане Ватсона, вам знаком? – Хотел бы я знать, каким таким чудом? – прищурился подполковник. – В машине подождите меня, – велел Волков, метнув быстрый взгляд на подполковника, Холмса и обратно, и кинул Ватсону ключи. Тот поймал их одним движением, как кот муху. – Справа от входа припаркована, найдете. – Значит, так. Ефимова Екатерина Валерьевна. Двадцать два года. Работала горничной у предпринимателя Ильи Соломоновича Овсянко. Проживала постоянно в его доме. Овсянко ее и обнаружил на полу гостиной в бессознательном состоянии. Прибывшая по вызову Овсянко скорая констатировала смерть и сигнализировала, как и положено в таких случаях, в полицию. Прокурорские сочли обстоятельства подозрительными, однако вскрытие насильственную смерть не подтвердило. Паралич сердца, атеросклероз коронарных артерий, – отрапортовал Волков, устраиваясь на водительском кресле и запуская двигатель. – Признали, что смерть наступила от естественных причин. Конечно, девчонка молодая, странно, но всякое бывает. Дело закрыли. Происшествие на территории этого района, так что отдел подполковника его и отрабатывал. Им что – смерть не криминальная, и слава богу, возни меньше. Но что-то мне подсказывает, у вас на этот счет особое мнение? – Зачем-то же подкинули Ватсону это фото, – задумчиво откликнулся Холмс. – Девушку похоронили? – Еще нет. Тело в городском морге. – Волков вырулил на трассу и прибавил скорость. – Но твою мысль я уловил. Уже едем. Будем там минут через двадцать. – Нам понадобится адрес этого Овсянко. – Холмс рассеянно побарабанил пальцами по сиденью. – Так я и знал! Опять! Зря я вмешался. Закрыл бы подполковник вас в «обезьянник» на сорок восемь часов… – возмущенно начал было Волков, но, поймав в зеркале заднего вида взгляд Холмса, замолчал, пожевал губами и буркнул: – Курортный район. Лисий Нос. Улица Приморская. Дом восемь. Только обещай без меня туда не соваться, Холмс. Я серьезно! – Конечно, – кивнул Шерлок, откидываясь на спинку кресла и прикрывая глаза. Усталый Ватсон уже давно дремал, привалившись плечом к дверце машины и прижимая ладонью во внутреннем кармане куртки счастливо возвращенный паспорт. Призрак российской тюрьмы постепенно таял в его измученном мозгу. 1.40 p. m. Девушка лежала как живая – будто спала. Стройное тело вытянулось под простыней. Длинные волосы волной свисали с края цинкового стола. Ватсон с грустью рассматривал красивые утонченные черты, не вязавшиеся с грубым родимым пятном на лице. Холмс бестрепетно стянул простыню и принялся внимательно осматривать тело, поворачивая в разные стороны. Ватсон вздохнул и отвернулся. Волков скучливо раскачивался на скрипящем стуле. – Джон, посмотри, что ты об этом думаешь? – окликнул Холмс. На ладони девушки между указательным и средним пальцами виднелась крохотная ранка-точечка. – Более неподходящего места для укола трудно представить. Это может быть что угодно. Так можно уколоться о шип розы, например. – Ватсон поднял руку девушки ближе к свету. – Или это могла быть оса. Ты подозреваешь, что ее укусило насекомое? Патологоанатом заметил бы – отек, асфиксия… Да и не сезон уже для насекомых. – Ничего подобного в протоколе вскрытия нет, – напомнил из своего угла майор. – Я помню, – кивнул Холмс. – Тут, пожалуй, все. Теперь… – Теперь мы поедем домой! Я близок к голодному обмороку! – рявкнул, не сдержавшись, Ватсон, и эхо заскакало среди голых кафельных стен. Холмс оценивающе оглядел Ватсона с не меньшим вниманием, чем мертвое тело. – Ну, хорошо. Домой так домой. Майор, подбросишь нас? А то как бы Джон не заставил нас идти пешком. В целях экономии. 4.10 p. m. Ватсон попрощался с Игорем Волковым и догнал Холмса уже около их парадного. Тот задумчиво провожал взглядом девушку-промоутера в коротких шортах. – Кто это? – встрепенулся Ватсон и с интересом прищурился ей вслед. – Чем ближе к холодильнику, тем больше в тебе жизни, – усмехнулся Холмс и протянул ему цветной буклет с фотографией картины, на которой с трудом можно было угадать женские силуэты. – Девушка раздает приглашения на выставку Константина Коровина. Кстати, вход бесплатный. – Хоть что-то в этом городе бесплатное. Коровин – это тот, кого называют первым русским импрессионистом? – уточнил Ватсон, наскоро перебрав в уме свои познания в русской живописи. Много времени это не заняло. – Браво, дружище! Раз у тебя пик сообразительности, скажи, не заметил ли ты в этой девице что-нибудь странное? – Как? Опять? – изумился Ватсон и даже приостановил бурные поиски ключей от квартиры по всем карманам. – Красивые женщины кажутся тебе подозрительными в принципе? И что же тебя насторожило на этот раз? Белые Reebok из новой коллекции или айфон последней модели? – В этом как раз нет ничего удивительного. Местные девушки склонны к неоправданно дорогим вещам. Айфонов здесь больше, чем на складе Apple в Нью-Йорке, – пожал плечами Холмс. – Странно, что она раздавала рекламные листовки во дворе жилого дома, а не на Невском проспекте или у метро. Но фокус в том, что в руках она держала один-единственный флаер, который отдала мне. – Никак не могу привыкнуть к твоей мании величия. Ты не допускаешь мысли, что все проще? Например, у нее закончилась смена? – Ватсон шагнул в квартиру, пристроил куртку на вешалку и устремился в кухню. Оттуда сразу донеслись звуки хлопающего холодильника и блаженный стон: – Наконец-то мы дома! Но не успел Ватсон приступить к третьему бутерброду, как его позвал Холмс: – Джон, поторопись! Такси уже приехало. – Такси? Какое, к дьяволу, такси? Меня чудом минула тюрьма… И вообще, куда мы опять едем?! – Разъяренный Ватсон выскочил из кухни. – К господину Овсянко, разумеется. Одна минута ожидания машины – сто рублей, – привел убийственный аргумент Шерлок, аккуратно вынул бутерброд из его пальцев и откусил сразу половину. – Да когда же закончится этот день! – в сердцах высказал Ватсон претензию мирозданию, остервенело засовывая ногу в ботинок. Енот, потревоженный шумом, выглянул из-за кресла и, никого не обнаружив, спрятался обратно. Минут через пять жильцы дома на Мойке могли увидеть, как из парадного вышла пара их эксцентричных соседей-англичан с четвертого этажа: широкоплечий мужчина с аккуратной бородкой и высокий тип в ярком красно-зеленом шарфе. – Ну и где наше золотое, судя по цене, такси? – недовольно буркнул Ватсон и покрутил головой по сторонам. – Вот же оно. – Холмс уверенно направился к белой «Хонде-Аккорд», припаркованной прямо на тротуаре рядом с подъездной дверью. Фары нагло моргали аварийкой. В подтверждение его слов водительская дверь распахнулась, и Ватсон с трудом выдохнул: – Боже правый. Из машины вышла таксистка. Тяжелые каштановые волосы удерживала в тугом пучке затейливая заколка в японском стиле. Черный мужской костюм выгодно подчеркивал женственность ее фигуры. Параметры девушки не укладывались в модельные, но фривольные мысли невольно вызывали. Ватсон моргнул – справиться с мыслями не было никакой возможности. Брюки с идеальными стрелками обтягивали стройные бедра. Пиджак сбоил в районе груди: пуговицы с трудом сдерживали натиск роскошного тела. Тонкая цепочка с кулоном тонула в недрах многообещающего декольте. Да, она не была идеально красива, но каждая неправильная черта притягивала внимание. Верхняя губа, нечеткая в контуре, делала рот чувственным и обещала податливую мягкость. Один глаз девушки чуть косил, отчего ее взгляд показался Ватсону дурманящим и ускользающим. Плавно, как в замедленной съемке, она обошла капот и открыла перед замершим Ватсоном заднюю дверь машины. – Будем все время пользоваться этим такси, Шерлок, и черт с ними, с деньгами… – прошептал Ватсон, забираясь в салон. Дверь за ними захлопнулась с тяжелым мягким хлопком. – Куда едем, мальчики? – В зеркале заднего вида таксистка посмотрела ему прямо в глаза и неожиданно подмигнула. – Лисий Нос, Морская улица, дом восемь. – Холмс, казалось, не замечал ничего необычного. – А вы… Как вас зовут? – попытался завести светскую беседу Ватсон, немного приходя в себя. – Милена. – Девушка натянула на холеные руки водительские кожаные перчатки с обрезанными пальцами, мягко улыбнулась Ватсону и вдруг так стремительно рванула с места, что машину выбросило на проезжую часть. «Хонда» резко перестроилась в левый ряд, подрезав блестящий – только что с мойки – «гелендваген». В ответ на громкую матерную ругань, ради которой водитель внедорожника даже приспустил окно, Милена послала ему в зеркало воздушный поцелуй. – Холмс, мы действительно так спешим? – дрогнувшим голосом уточнил осторожный Ватсон, невольно хватаясь руками за сиденье. Секунда – и их мотнуло в другую сторону. Теперь белая «хонда» объезжала пробку справа. – Это же полоса, выделенная для общественного транспорта! – С каждым маневром тревога Ватсона росла в геометрической прогрессии. – В точку, – не отвлекаясь от дороги, бросила Милена. – Вы же не хотите тащиться два часа? – Ни в коем случае! Ватсон, ты в надежных руках. Расслабься, наконец! – невозмутимо подал голос Холмс. Однако колени, упертые в сиденье впереди, и напряженная рука, вцепившаяся в потолочную скобу, указывали на то, что у Холмса тоже не получается расслабиться окончательно. Милена фыркнула, сдерживая смешок. Это было уже слишком. Ватсон сжал челюсти. Наконец машина лихо затормозила в сантиметре от полосатого шлагбаума. – На месте, – объявила Милена. – Дальше придется пройтись пешком. Это закрытая территория, такси не пускают. – Джон, расплатись с девушкой. Надеюсь, наличных у тебя хватит? – Холмс спустил длинные ноги на тротуар и выбрался из машины. Ватсон метнул свирепый взгляд, который мог бы прожечь дыру в его спине. – Тысяча семьсот. – Под колдовским взглядом Милены хотелось отдать портмоне целиком. Ватсон сделал над собой гигантское усилие и протянул ей две тысячные купюры. – Увы, сдачи нет, – улыбнулась девушка и прикусила нижнюю губу, как бы в раздумье. – Давайте тысячу, и в расчете. Будем считать, что это ваша персональная скидка, мистер Ватсон. – Что? Но откуда… – Ватсон изумленно замер на тротуаре, придержав дверцу рукой. – Откуда я вас знаю? Кто же не знает! Особенно после той истории с сыном посла… – послышался легкий смешок. «Хонда» тронулась, дверца от движения захлопнулась сама, и машина рванула с места. На повороте она чуть притормозила, полыхнула красными тормозными огнями и скрылась. Озадаченный Ватсон поспешил за Холмсом. Тот уже нашел нужный дом. На табличке красовался адрес, выведенный изящной вязью: «Приморская, 8». Холмс нажал на звонок домофона, и калитка в монументальном заборе с мягким щелчком отворилась. – Неплохо, а, Шерлок? Вот это участок! Система охраны… Камеры по периметру, посты. Видно, есть что охранять, – пробормотал впечатленный Ватсон. – Фармакологический бизнес, по официальным данным, занимает второе место в мире по объему оборота, после продажи оружия. А по неофициальным – третье, после наркотиков и проституции. Господин Овсянко в этом бизнесе не последнее лицо. У входа в дом гостей дожидалась светленькая горничная с россыпью абрикосовых веснушек на носу. Белые волосы и брови в сочетании со светлыми глазами делали ее почти безликой. – Пройдите в гостиную, пожалуйста. Илья Соломонович сейчас выйдет. – Голос ее оказался таким же бесцветным, как и внешность. Размеры гостиной внушали невольный трепет. Обстановкой, очевидно, занимался профессиональный дизайнер – все выглядело, как на обложке модного интерьерного журнала. Стены цвета слоновой кости где-то высоко перетекали в узорчатые белоснежные потолки. Гобеленовые оливковые портьеры скрывали французские, в пол, окна.