– Мне кажется, тебе лучше уйти, – сказала Сивилла. Последовала напряженная пауза, пока Бен осмысливал слова Сивиллы. – Ты хочешь, чтобы я… ушел? – Она выразилась ясно и четко, – резко ответил Гермес. – Но… – Ты, видимо, забыл дорогу до двери, – добавил Гермес. – Пойдем, я покажу тебе, где выход. – Сивилла… – взмолился Бен, но в следующий миг пропал. Все взгляды обратились на Гермеса. – Это не я, – произнес бог. Тогда все посмотрели на Аида, но он продолжал молчать, и хотя никто ничего не спросил, Персефоне стало любопытно, куда он отправил смертного. – Думаю, нам всем уже пора, – сказала Персефона, хотя на самом деле ей просто хотелось остаться наедине с Аидом, чтобы задать вопросы. – Погода будет только ухудшаться. Все с ней согласились. – Аид, мне бы хотелось убедиться, что Елена, Левка и Зофи доберутся домой в целости и сохранности. Он кивнул: – Я вызову Антония. Пока девушки надевали верхнюю одежду, Персефона отвела Сивиллу в сторону: – Ты в порядке? Бен… – Идиот, – закончила она. – Мне так стыдно, что он обидел тебя и остальных. – Не переживай. Но то, как он себя ведет… я уверена, он навлечет на себя гнев кого-то из богов. Антоний не заставил себя долго ждать. Циклоп подъехал на длинном лимузине, и они по очереди уселись в него: Аид с Персефоной на одной стороне, Левка, Зофи и Елена – напротив. – Кого-нибудь еще взбесил этот Бен? – уточнила Левка. – Сивилле следовало бы положить меч под кровать на случай, если он вернется, – ответила Зофи. – Или она могла бы просто запереть дверь, – предположила Елена. – Замки можно вскрыть, – возразила Зофи. – Меч надежнее. После этого в салоне лимузина воцарилось молчание, нарушаемое лишь стуком льда в окна. Первыми они высадили Левку и Зофи. Как только они вышли из автомобиля, тьма будто поглотила Елену, чья хрупкая фигурка потерялась в меху ее пальто. Она смотрела в ночь, и на ее прекрасное лицо то и дело бросали отблески уличные фонари. Спустя несколько мгновений она заговорила: – Как думаете, Бен прав? Это все дело рук богов? Персефона напряглась и взглянула на смертную, чьи глаза теперь были направлены на Аида – большие и невинные. Было странно слышать этот вопрос без сочащегося из слов яда. – Это мы скоро узнаем, – ответил Аид. Лимузин остановился, и Антоний распахнул дверь. Холодный воздух наполнил салон. Персефона поежилась, и Аид обнял ее покрепче. – Спасибо, что подвезли, – поблагодарила Елена и вышла. Когда они снова оказались на дороге, Персефона заговорила: – Она действительно думает, что буря заставит нас расстаться? То, как заиграли желваки Аида, сказало ей все, что ей нужно было знать: «Да». – Ты когда-нибудь раньше видела снег, Персефона? – поинтересовался Аид, и ей не понравился тон его голоса. Она замешкалась: – Только издали. На вершинах гор. Но с тех пор, как переехала в Новые Афины, – никогда. Аид сверкнул глазами. Выражение его лица было зловещим и свирепым. – О чем ты думаешь? – тихо спросила она. Бог опустил взгляд, и ресницы отбросили тень ему на щеки. – Она будет делать это до тех пор, пока у других богов не останется другого выбора, кроме как вмешаться. – И что случится потом? Аид не ответил, и Персефона не стала настаивать на продолжении разговора, потому что, по правде говоря, слишком боялась и, кажется, уже знала ответ. Война. Глава V Прикосновение древней магии – Антоний, – произнес Аид вскоре после того, как они высадили Елену. – Пожалуйста, проследи за тем, чтобы леди Персефона в безопасности вернулась в «Неночь». – Что? Она едва успела произнести это слово, прежде чем Аид обхватил ее затылок и поцеловал. Он приоткрыл ее губы своими и проник языком внутрь. Низ ее живота напрягся от предвкушения, а мысли обратились от гнева матери к обещанию, что Аид дал в ванной Сивиллы. Она все еще ощущала боль от их незавершенного воссоединения и отчаянно желала потерять себя в нем сегодняшней ночью. Но вместо того чтобы принести ей облегчение, он отстранился, оставив ее губы ноющими и распухшими. «Еще, Аид. Сейчас же», – хотелось ей закричать, потому что все ее тело разрывалось от желания. И он это знал. – Не печалься, моя дорогая. Сегодня ночью ты кончишь для меня. Антоний прокашлялся и, похоже, тем самым пытался скрыть смех. В следующую же секунду магия Аида всколыхнулась, оставив на память аромат пряностей и пепла, и он исчез. Персефона шумно выдохнула, а потом встретилась взглядом с Антонием в зеркале заднего вида: – Куда он отправился? – Я не знаю, миледи, – ответил он, но она услышала, о чем он умолчал: «Даже если бы я знал, мне было велено доставить вас домой». Персефона вдруг осознала, о чем спросит Гекату на их следующем занятии: как последовать за кем-то, когда он переносится. Антоний высадил Персефону у входа в «Неночь». Несмотря на ужасный холод и потоки льда, падающие с неба, смертные по-прежнему стояли в очереди, отчаянно не желая упустить свой шанс увидеть одиозный клуб Аида изнутри. Когда она открыла дверь машины, ее встретил Меконнен – огр и один из Аидовых вышибал. Он раскрыл над ее головой зонтик и проводил до входа в клуб. – Добрый вечер, Персефона, – поздоровался он. Она улыбнулась: – Здравствуй, Меконнен. Как у тебя дела? – Отлично, – ответил он. Богиня испытала облегчение от того, что он не стал комментировать погоду. Меконнен придержал перед ней дверь, и она вошла в клуб. Персефона спустилась по лестнице к танцполу, где толпились смертные и бессмертные. Она не всегда ходила через зал, предпочитая перенестись сразу, как только окажется внутри, но все больше старалась примириться с той властью, что принесла ей помолвка с Аидом. А это значило, что этот клуб теперь принадлежит и ей.