Аид смерил ее долгим взглядом. Он был напряжен, все в этой идее противоречило его взглядам, но потом бог все же ответил: – Мы обсудим условия. Персефона просияла – по крайней мере, он не сказал «нет». Аид продолжил: – Но сейчас тебе нужно отдохнуть. Персефона почувствовала, как поднимается его магия, чтобы перенести их, и успела добавить, прежде чем они исчезли: – Призови нас, когда Гармония очнется. Появившись в подземном царстве, они оказались друг напротив друга. Молчание между ними затянулось, долгое время никто не произносил ни слова. Персефона знала – дело не в том, что им нечего сказать. Просто они оба опустошены. От вида Гармонии – одной из них, – избитой до полусмерти, на душе лежал тяжкий груз. Персефона не знала, что ей сделать – закричать, разрыдаться или рухнуть в изнеможении. – Ты будешь сообщать мне о каждом предпринимаемом шаге, о каждой мелочи, что узнаешь об этом деле. Ты будешь переноситься на работу. Если по какой-то причине тебе нужно будет куда-то уйти, я должен знать. И ты всегда, повсюду будешь брать с собой Зофи, – произнося эти слова, он сократил расстояние между ними. – И, Персефона, если я скажу «нет»… Он не закончил предложение, потому что в этом не было нужды. Она знала, что он имеет в виду. Если он скажет «нет» – значит «нет». И Персефона знала – если она не подчинится, пути назад не будет. Так что она кивнула: – Ладно. Он выдохнул и положил ладонь ей на шею под затылком, прижавшись к ее лбу своим. – Если с тобой что-нибудь случится… – Аид, – прошептала она, обхватив его запястья. Ей хотелось посмотреть ему в глаза, но он не отпускал ее шею. И все же она продолжила: – Я здесь. Я в безопасности. Ты не позволишь, чтобы со мной что-то случилось. – Но я уже позволил, – ответил он. Даже без объяснений она поняла, что он говорит о Пирифое. – Аид… – Я не хочу это обсуждать. – Он отпустил ее, сделав шаг назад. Очевидно, он не хотел даже касаться ее. – Тебе нужно отдохнуть. Пару мгновений она просто смотрела на него в странном молчании, повисшем между ними. Ей это не нравилось. Персефоне хотелось окликнуть его, но она не желала давить на бога. Он уже сказал, что не хочет говорить, и был прав – она устала. Богиня ушла в ванную, где приняла душ. Ей необходимо было одиночество, тепло, бездумный шум воды, стучащей по кафелю. Она сосредотачивалась на этом, пока могла, отгоняя от себя мысли об Адонисе, Гармонии и Афродите. Неужели прошло всего несколько часов с тех пор, как они вместе были на кухне? Занимались любовью на каждой поверхности. Она все еще ощущала пустоту, созданную внутри ее Аидом. За этот день он дважды брал ее и дважды останавливался, пусть даже и не по собственной воле. Ее тело ныло, нуждаясь в нем, хотя ей казалось эгоистичным просить о сексе с учетом событий сегодняшней ночи. Кроме того, он ведь уже отверг ее – и ее слова, и ее тело. Словно не хотел сегодня никакого ее присутствия. И хотя Персефона понимала, что это не так, эта мысль причиняла ей боль, так что она сидела на полу в душе, прижав колени к груди, пока вода не стала холодной. Поднявшись, она надела широкую рубашку и вернулась в спальню, где обнаружила Аида, сидящего перед камином – по-прежнему одетого. Она нахмурилась: – Ты не собираешься ложиться спать? Бог обернулся и поставил свой бокал, а потом подошел к ней. Обхватив ее лицо ладонями, он сказал: – Я скоро к тебе присоединюсь. Несколько мгновений он смотрел на нее, а потом наклонился вперед. Она приоткрыла рот в ожидании поцелуя, вот только он прижался губами к ее лбу. Ее охватила буря эмоций – в ней боролись разочарование и смущение. Что происходило в голове Аида? Что бы там ни было, у Персефоны появилось ощущение, будто он ее наказывает. Она уставилась на него, проглотив то, что хотела сказать, – обвинения, что хотела ему бросить, – и прошептала «доброй ночи», прежде чем забраться под холодные одеяла, слишком уставшая, чтобы долго размышлять об отстраненном поцелуе Аида, и погрузилась в глубокий сон. * * * Проснувшись позднее, она увидела Аида, раздетого и сидевшего на кровати спиной к ней, спустив ноги на пол. «Ну, – подумала она, – по крайней мере, он добрался до постели». Она протянула к нему руку. Ее ладонь легла на твердые мускулы его спины. – Ты в порядке? – прошептала она. Он повернул голову и взглянул на нее, после чего развернулся всем своим обнаженным телом и потянулся к ней, приблизив к ее лицу свое, но вместо того, чтобы поцеловать ее, нежно провел по ее щеке большим пальцем. – Я в порядке, – ответил он и выпрямился. – Спи, я буду здесь, когда ты проснешься. Но эти слова не принесли ей покоя, и вместо того, чтобы послушаться, она приподнялась и села. – Что, если я не хочу спать? Богиня оседлала его, обвив руками шею, в то время как его ладони легли ей на талию. – Что не так? – спросила она. – Ты не поцеловал меня и не лег со мной. Она почувствовала, как напряглись его руки. – Я не могу заснуть, – ответил он. – Потому что не могу заставить свой разум замолчать. – Я могу тебе помочь, – прошептала она. На его губах мелькнула грустная улыбка, он ничего не ответил. Поэтому Персефона продолжила: – И… почему бы тебе не поцеловать меня? – Потому что внутри меня кипит гнев, и предаться любви с тобой… Я не уверен в том, что из себя выпущу. – Ты на меня злишься? – спросила она, вплетая пальцы ему в волосы. – Нет, но, боюсь, я согласился на то, что причинит тебе лишь боль, и уже не могу себя простить. – Аид… – Его страхи ранили ей сердце. Персефоне хотелось сказать ему, что это было не только его решение, но и ее, но она знала, что это не принесет ему успокоения. Этот бог жил много веков, знал мир намного лучше ее, у него были причины верить в то, во что он верил, и она не могла с этим спорить. Богиня наклонилась ближе. Ее дыхание коснулось его губ. Напряжение между их телами стало наэлектризованным. – Предайся со мной любви, – прошептала она. – Я смогу справиться с тобой. Аид прижал ее к себе, погрузил язык ей в рот и поцеловал так, что она потеряла способность дышать. На глазах у нее выступили слезы, в груди заныло, и когда она уже было решила, что ей не справиться, он оторвался от нее. Пока Персефона пыталась отдышаться, его руки скользнули ей под ночную рубашку и стянули ткань через голову. Его ладони принялись блуждать по ее телу – по спине, груди, ягодицам. Он прижался поцелуем к ее губам, потом к шее и спустился к соскам. Сладкие ощущения и удовольствие от его прикусываний заставили ее вонзить ногти ему в спину, а затем он вошел в нее – сначала одним пальцем, потом вторым, двигая ими так быстро и мощно, что ей самой казались незнакомыми звуки, что срывались с ее губ. – Пожалуйста, – взмолилась она. – Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста. – Пожалуйста что? – спросил он. Ответом ему стал вырвавшийся у нее из груди стон облегчения. Не успела она прийти в себя, как он уложил ее на кровать, и ее онемевшие ноги сами раздвинулись с готовностью принять его. Аид сел перед ней на пятки, поглаживая свой член. – Ты сможешь справиться со мной? – переспросил он. – Да, – выдохнула она. В следующий же миг он схватил ее за ягодицы, приподняв, и одним толчком вошел в нее, а потом задвигался в таком темпе, который явно выдавал его отчаянное желание кончить. И снова его руки, казалось, были повсюду – сжимали ее бедра, ее грудь. Он то и дело наклонялся, чтобы ощутить вкус ее языка или слизнуть пот с ее кожи, и когда они достигли экстаза, Персефона была уверена, что их крики услышали абсолютно все в подземном царстве. Аид рухнул на нее всей своей тяжестью, покрытый потом. Персефона обхватила его ногами, а пальцами убрала волосы с его лица. Отдышавшись, она заговорила, едва не хрипя, сорвав голос от криков, которые Аид заставил вырваться из ее горла. – Ты мой. Конечно, я смогу тебя выдержать. Она хотела сказать это раньше, когда он задал вопрос, но ей не хватило воздуха в легких. Аид отстранился, чтобы посмотреть на нее, пронзив ее взглядом до самой души. Ей пришло в голову, что это был самый откровенный их момент друг с другом. – Я никогда не думал, что буду благодарить мойр за то, что они мне дали, но ты – ты всего этого стоила. – Всего этого?