– Страданий. Глава VIII Уступка Персефона проснулась в панике. Но ее спровоцировал не сон, а чувство, что она проспала. Богиня вскочила с кровати, и ее взгляд упал на Аида, что стоял перед камином. После того напряжения, с которым он занимался с ней любовью прошлой ночью, она ожидала, что он заснет рядом. Обнаружив его бодрствующим и полностью одетым, она ощутила в груди щемящую пустоту. И все же он был прекрасен, и в выражении его лица было что-то другое – уязвимость, открывшаяся после слов, что он произнес прошлой ночью. Он боялся. И имел на то полное право, потому что кто-то там, наверху, обезоружил бога. Тем не менее Персефона знала, что Аид боится не за себя, а за нее. И все, о чем она могла думать, это то, что, вероятно, если бы она была сильнее – если бы она могла призывать свои силы подобно Аиду, ему бы не пришлось за нее волноваться. – Ты вообще спал? – поинтересовалась она. – Нет. Богиня нахмурилась. Она не слышала, как он ворочался. Он встал с постели вскоре после того, как она уснула? – Ночные кошмары? – спросил он. – Нет. Я… подумала, что проспала. – Хмм. Он осушил бокал и отставил его в сторону, а потом подошел к ней. Она наклонила голову, не сводя с него глаз, когда он провел пальцами по ее щеке. – Почему ты не спал? – Потому что мне не хотелось, – пожал плечами он. Персефона изогнула бровь: – Я думала, ты будешь опустошен. Он хохотнул и с нежностью ответил: – Я не говорил, что не устал. Его большой палец задержался у ее рта, и Персефона обхватила его губами, посасывая. Аид шумно вдохнул, раздув ноздри, и другая его рука вцепилась ей в волосы у основания шеи. Это был знак – намек, – что он не полностью выпустил ту тьму, что пытался сдержать прошлой ночью, или, возможно, заново наполнил свой колодец, пока она спала. В любом случае она увидела ту же искру жестокости, ту же необходимость выплеснуть безоглядную страсть, что и прошлой ночью. Его взгляд задержался на ее губах, и напряжение между ними сделало ее влажной. – Почему ты сдерживаешь себя? – прошептала она. – Ох, дорогая, если бы ты только знала. – Мне бы хотелось. – Она позволила простыне соскользнуть вниз, обнажив ее грудь. Аид на мгновение замер, но не купился на это – вместо этого он тяжело сглотнул и произнес: – Я запомню эту картину. А сейчас я хочу, чтобы ты оделась. У меня для тебя сюрприз. – Что может удивить меня больше, чем то, что происходит у тебя в голове? Он ответил ей хриплым смехом и поцеловал в нос. – Одевайся. Я тебя подожду. Персефона проследила за ним взглядом, когда он направился к дверям, окликнув его у самого выхода: – Тебе необязательно ждать снаружи. – Нет, обязательно. Она не стала задавать вопросов – просто позволила ему ускользнуть, а сама встала с постели и пошла одеваться. В обычный июльский день она бы надела на работу летнее платье, что-нибудь яркое, с рисунком, но буря, устроенная ее матерью в верхнем мире, требовала теплой одежды. Она выбрала черную блузку с длинным рукавом, серую юбку и колготки. Дополнила их парой туфель на каблуках и самым теплым шерстяным пальто. Когда она вышла в коридор, ждавший ее Аид нахмурился. – Что? – Она снова оглядела свой наряд. – Я пытаюсь подсчитать, сколько времени у меня уйдет на то, чтобы раздеть тебя. – А разве ты не ради этого вышел из комнаты? – поинтересовалась она. Уголок его рта приподнялся: – Я всего лишь планирую заранее. Ее охватило тепло – он давал обещание реализовать свои мечты? Аид протянул ей руку и притянул к себе, после чего их окружила его магия. Они оказались в комнате, похожей на гостиную. Там стоял изумрудного цвета диван, над которым висели два произведения современного искусства, а также кофейный столик из золота и стекла. Пол был из белого мрамора, а через стеклянную стену открывался вид на знакомую улицу – богиня узнала в ней улицу Константина, ту самую, по которой гуляла с Лексой, когда впервые попала в Александрийскую башню. При воспоминании о подруге ее захлестнула буря эмоций, от которой защипало в глазах. Персефона прокашлялась и спросила: – Почему мы в Александрийской башне? Эта башня была еще одним зданием, чьим владельцем являлся Аид. В нем размещались офисы фонда «Кипарис» – филантропического бизнеса Аида. Персефона узнала от Лексы, что у Аида было множество благотворительных организаций – тех, что поддерживали животных, женщин, а также тех, кто лишился всего. Она помнила, как смутилась из-за того, что не знала о его многочисленных проектах. Когда она спросила его о них, Аид объяснил: он так привык быть один, что ему даже в голову не пришло рассказать ей о своем влиянии на верхний мир. Позднее Персефона также выяснила, что его мир охватывал не только подземный мир и его филантропию, но и подполье Новой Греции. Она осознала, что даже не понимала всей важности того, что контролировал Аид, и от этой мысли ее охватывала дрожь. – Я хочу, чтобы у тебя был здесь свой офис, – сказал Аид. Персефона повернулась к нему, широко распахнув глаза: – Это из-за того, что случилось вчера? – Это лишь одна из причин, – ответил Аид и продолжил: – А еще так будет удобнее. Я хочу, чтобы ты внесла свою лепту в развитие проекта «Алкион», и думаю, что твоя работа в «Защитнике» принесет новые идеи. Она приподняла бровь: – Ты просишь меня работать с Катериной? Катерина являлась директором фонда «Кипарис» и вместе с Сивиллой работала над проектом «Алкион» – передовым реабилитационным центром, оказывавшим бесплатную помощь смертным. Не так давно они объявили о создании терапевтического сада в честь Лексы, которая перед смертью разрабатывала его план. – Да, – кивнул он. – Ты станешь царицей моих владений и моей империи. Будет отлично, если этот фонд начнет поддерживать и твои увлечения. Персефона, ничего не ответив, повернулась вокруг себя, оценивая пространство. Здесь было четыре двери – две по обе стороны от зоны ожидания. Одна вела в конференц-зал, три другие – в офисы поменьше. Они были пусты, за исключением простых столов, но, осмотрев их, она уже могла представить себе, как здесь работает. – Ты против? – уточил Аид. – Нет, – ответила она. Ее мысли развивались по спирали. Она вспомнила, как бог сказал ей однажды: «Это лишь вопрос времени, когда кто-то, кто жаждет отомстить мне, попытается причинить тебе вред». Тогда Персефона с трудом могла поверить в его слова, по большей части потому, что не хотела, – но позднее ей не раз пришлось взглянуть правде в лицо: с Кэлом, Пирифоем, той злобной женщиной, что выплеснула на нее свой кофе. Теперь же появилась еще одна потенциальная угроза – неизвестные преступники, напавшие на Адониса и Гармонию. С ее стороны было безумием не принять предложение Аида. – Спасибо. Жду не дождусь, когда смогу рассказать Елене и Левке. Приподняв уголок рта, Аид протянул руку к ее щеке. – Хоть это и эгоистично, я буду рад знать, что ты рядом. – Но ты ведь редко работаешь здесь, – напомнила Персефона. – С сегодняшнего дня это мой любимый офис.