Персефона с Аидом покинули остров Лемнос и вернулись в подземное царство. Когда они оказались в его спальне, Аид схватил ее за плечи и, притянув к себе, прижался к ее губам своими, целуя богиню так, словно пытался добраться до ее души. Это ее ошеломило. Персефона ожидала, что, когда они вернутся, их ждет жаркий спор. Аид знал, что она на него злится, и ему не нравилось позволять гневу кипеть в ней. Она отдалась ощущениям, чувствуя прикосновение его губ, погружение языка, запах пепла и сосны на его коже. Он двинул рукой, бережно уложив ее голову на сгиб локтя, а другую поднес к ее лицу. Проведя напоследок языком по ее губам, Аид отстранился. Персефона распахнула глаза и увидела, что Аид с нежностью смотрит на нее, словно снова осознав свою любовь к ней. – А это еще зачем? – спросила она, едва дыша. – Это за то, что ты постояла за меня перед Афродитой. Персефона открыла рот, чтобы заговорить, но у нее не нашлось слов. Она повысила голос на богиню любви, потому что ее слова были жестоки, а Аид не заслужил такого порицания. Ей было больно думать, что однажды и она сделала то же самое. – Я тебе благодарен, – добавил он. Она улыбнулась, опустив взгляд на его губы. Но его брови тут же сошлись над ожесточившимися темными глазами. – Я ранил твои чувства, – произнес Аид. Его слова стрелой пронзили грудь Персефоны, лишив ее улыбки, когда богиня вспомнила о своей боли на пороге дома Афродиты. Она на мгновение отвела взгляд, мысли хаотично закружились у нее в голове, но Персефона решила, что лучше сказать об этом прямо. Она встретилась с ним взглядом. – Ты мне доверяешь? – спросила она. Аид широко открыл глаза: – Персефона… – Что бы вы ни делали, прекратите, – сказала Геката, которая вдруг появилась в комнате, прикрывая ладонью глаза. Они оба повернулись к ней. Богиня колдовства была одета официальнее, чем обычно, – в одежды цвета полуночных роз. Волосы заплетены в косы. – Может, нам раздеться, прежде чем она откроет глаза? – Аид опустил взгляд на Персефону. Геката опустила руку и сердито зыркнула на него: – Души ждут. Вы двое опаздываете! – Опаздываем куда? – не поняла Персефона. – На праздник в честь вашей помолвки! Они обменялись взглядами, а Геката схватила Персефону за руку и потащила к двери. – Идем, у нас мало времени, а тебя нужно еще одеть! – А меня? – окликнул ее Аид. – Что мне надеть на этот праздник? Геката оглянулась через плечо: – У тебя всего два костюма, Аид. Выбери один из них. После этого богини вышли из его спальни и направились по мраморному коридору в покои царицы, где она обычно наряжалась перед торжествами. Когда они оказались в комнате, Геката призвала свою магию. От ее запаха Персефона напряглась – возможно, потому что в последний раз, использовав свою магию в ее присутствии, богиня колдовства натравила на нее грима. Ее заставили насторожиться запах – ежевики и ладана – и ощущение чего-то древнего и мрачного, но прикосновение самой магии к ее коже было нежным и ласковым, словно струящийся шелк. Персефона расслабилась, закрыла глаза и позволила ей оплести ее тело и волосы. Вскоре Геката снова заговорила. – Идеально, – сказала она, и Персефона открыла глаза. Богиня магии улыбалась. – На этот раз никаких лампад? – К сожалению, у нас нет времени на отдых. Взгляни на мое творение. Богиня развернула Персефону лицом к зеркалу, и та шумно выдохнула. На ней было платье цвета пыльной розы с корсетом и юбкой из тюля. Оно было простым и прекрасным. Задействовав свою магию, Геката сняла чары Персефоны, и та предстала в своем божественном облике, – над головой поднимались тонкие белые рога, основание которых оплетал венок из белых камелий. Кудрявые волосы струились по ее спине, мерцая всеми оттенками золота. А глаза – светящиеся бутылочно-зеленым оттенком – придавали ей дикий, неукротимый, опасный вид. Она всегда знала, что внутри ее тьма. Геката с Аидом оба видели ее, когда она могла лишь чувствовать. «В тебе есть тьма. Злость, страх, обида. Если ты сама себя не освободишь, никто другой не сможет». Она встретилась взглядом с Гекатой в зеркале, и ведьма ответила ей мягкой улыбкой. Она услышала ее мысли. – Эта тьма не та, что прежде. В ней изнурительный труд и раны, горе и потеря. Именно эта тьма сделает тебя царицей подземного царства. Геката наклонилась вперед, обхватив ладонями изящные плечи Персефоны и уперевшись в одно из них подбородком. – Всмотрись в себя, моя милая, но не бойся перемен. Персефона снова взглянула на себя и обнаружила, что не боится той, что смотрела на нее из зеркала. На самом деле она ей даже нравилась, несмотря на боль и горе. Она была сломлена, но это ей почему-то было даже к лицу. – Идем, – Геката провела пальцами по волосам Персефоны и перенесла их. Они оказались в центре Асфоделя, под воздушным навесом из огоньков и мерцающей белой ткани. По обеим сторонам дороги были расставлены фонари и букеты из белых и алых роз, дельфиниума, левкоя и гортензий. В каждом окне горели свечи, а столы возле каждого дома ломились от разных блюд в зависимости от того, что проживающие в них души готовили лучше всего. Восхитительные ароматы пробуждали аппетит. Сами души толпились на улице – нарядные и веселые. – Прибыла леди Персефона! – объявила Геката, и после поклонов ее окружили восторженные крики. Души одна за другой подходили к богине, чтобы пожать ей руку или потрогать платье. – Мы так рады, леди Персефона! – Поздравляем, леди Персефона! – Ждем не дождемся, когда назовем вас нашей царицей! Персефона улыбалась и смеялась вместе с ними. А потом к ней подошла Юри, чтобы обнять. – Ну, как вам? – Она широко улыбалась. Персефона, кажется, еще никогда не видела душу такой счастливой. – Все просто чудесно, Юри, – ответила Персефона. – Ты превзошла сама себя. – Если вы думаете, что здесь чудесно, вам просто необходимо взглянуть на луг! Юри взяла Персефону под руку и повела по длинной дороге мимо домов, цветов и фонарей к изумрудно-зеленому лугу Асфоделя. Из центра города она видела в отдалении шары света, но лишь когда они приблизились, она поняла, что это на самом деле. В нескольких футах над землей парили лампады, освещая своим неземным сиянием луг, покрытый нарциссами, где были расстелены белые покрывала. На каждом из них стояли корзины для пикника, украшенные тем же белым дельфиниумом, что и букеты в городе. – О, Юри, какая красота! – восхитилась Персефона. – Я подумала об этом, потому что вам нравятся пикники, – сказала Юри, и рядом с ней фыркнула Геката. Персефона изогнула бровь, взглянув на богиню: – Что? Мне и правда нравятся пикники. – Тебе нравятся пикники наедине. С Аидом. Тебе нравится Аид, – ответила та. – И что? Это же праздник по поводу моей помолвки. Геката запрокинула голову назад, рассмеявшись. – Вам нравится? – спросила Юри. Она восприняла слова Гекаты так, будто Персефоне не понравилось оформление. – Очень нравится, Юри. Большое тебе спасибо. Душа просияла: – Пойдемте! У нас столько всего запланировано: танцы, игры и пир! Они вернулись в центр города, где толпились души, и Персефона удивилась тому, какими разными были местные жители, – здесь были люди из всех слоев общества, и она хотела узнать о них всех. Все они были по-разному одеты, с разным цветом кожи и акцентом, готовили разную еду и заваривали разные чаи, имели разные традиции и веру, жили разными жизнями. Кто-то был успешен, а кто-то нет, одни прожили всего несколько лет, другие – долгие годы. И все же все они в конце концов оказались здесь и теперь разделяли свою вечность без тени гнева и враждебности. – Посмотрите-ка, кто прибыл – и тоже в новом наряде, – произнесла Геката, оторвав Персефону от ее мыслей. Богиня весны обернулась и встретилась взглядом с Аидом, появившимся в конце дороги – у входа в Асфодель. Его присутствие заставило ее остановиться, а ее сердце болезненно загрохотать в груди, подобно барабану. Царь тьмы ошеломлял своим видом, будто одетый в саму тьму. На нем была туника цвета полуночи с серебряной вышивкой, перекинутая через одно плечо и оставлявшая открытой часть мускулистой груди и бицепс. Персефона обвела взглядом его бронзовую кожу, контуры и вены, что поднимались по руке и скрывались под его длинными шелковистыми волосами. На этот раз они наполовину были собраны вверх, а его черные рога венчались железными зубцами. Стоя на противоположном конце дороги, Персефона вдруг осознала, насколько они были похожи – не внешне, а в глубине, – тем, что пронизывало их сердца, кости и души. Их жизни начались в двух совершенно разных мирах, но в конце концов они хотели одного и того же – принятия, любви и покоя. И они нашли это в глазах друг друга, руках и губах. «Это сила», – подумала она, и ее тело вспыхнуло и задрожало от хаотичного переплетения эмоций – страсти и боли от любви к кому-то, лишавшей способности дышать и сияющей ярче, чем звезды в ночном небе. – Лорд Аид! – раздался хор голосов, и к богу бросились несколько детишек, обнимая его за ноги. Еще несколько столпились вокруг, не решаясь подойти ближе. – Поиграй с нами! Он широко заулыбался, и Персефона словно ощутила удар в грудь, а последовавший смех сотряс ее легкие. Аид наклонился и поднял на руки девчушку по имени Лили. – И во что же нам сыграть? – поинтересовался он. Несколько голосов одновременно крикнули: – В прятки! – В жмурки!