Они все засмеялись. – А у Аида есть герой на этих играх, Персефона? – поинтересовалась Сивилла. Ее волосы были собраны назад в кудрявый хвост, и она успела переодеться после работы в менее официальную одежду: спортивные джинсы и розовую толстовку Университета Новых Афин. – Нет, насколько я знаю, – мотнула головой Персефона. Аид никогда не выбирал героя – ни на играх, ни в сражениях, – хотя он когда-то их воскрешал. – Мне никогда не нравились колесничные бега, – сказала Левка, морща нос. Видимо, она вспомнила что-то из своей прошлой жизни в древнем мире. – Почему? – спросила Персефона. – Потому что они кровавые. Почему, по твоему мнению, Игры начинаются именно с них? – Чтобы избавиться от соперников, – ответила Зофи со зловещим блеском в глазах. Эти слова наполнили Персефону ужасом и тревогой за соревнующихся, особенно за Аякса. Она знала, что он отлично подготовлен, но, если с ним что-нибудь случится, Аполлон будет убит горем. – Не волнуйся, – сказала Сивилла. – Они же специально этому обучаются. – Дрессировка ничего не значит, когда дело касается животных, – возразила Зофи. Антоний подъехал к задней части стадиона и припарковался у отдельного входа, где стояла лишь горстка людей. Они покинули комфорт лимузина и вышли на морозный вечерний воздух. Персефона выбрала для события белое платье, черный блейзер и плотные черные чулки. И все же ее пронизывал ветер. Когда девушки вошли внутрь, их проводили к лифту, на котором они поднялись на верхний этаж и оказались в просторной ложе. Это было современное помещение с монохромным дизайном, баром, черными кожаными диванами и огромными телевизорами в каждом углу комнаты, где показывались кадры с предыдущих игр и интервью с героями. Перед панорамным окном, с которого открывался вид на арену, один в один похожую на тренировочную площадку Дельфийской палестры, располагался ряд кресел на платформе. – А здесь мило, – оценила Левка, подходя к окнам. – А нам нельзя сесть поближе? – спросила Зофи. – Я не готова глотать пыль, Зофи, – ответила Левка. – Или умереть. Ты что, никогда не видела столкновения колесниц? Персефона переместила взгляд на Сивиллу, размышляя, будет ли ей здесь комфортно с учетом того, как сильно все в этой ложе напоминало об Аполлоне. Но оракул улыбнулась: – У меня все отлично, Персефона. Все четверо заказали напитки в баре. – Виски, пожалуйста, – попросила Персефона. – Чистый. – Виски? – Левка приподняла бровь. – Ты же вроде обычно пьешь вино? Богиня пожала плечами: – Я как-то вечером попробовала виски Аида, и мне понравилось. Им принесли их заказ, и Персефона отпила из бокала, наслаждаясь вкусом и ароматом, ей стало жаль, что Аида до сих пор нет рядом. – Сефи! Она развернулась и увидела Гермеса в белом блейзере, брюках и светло-голубой рубашке. Он выглядел великолепно и весь сиял. – Гермес! Я не знала, что ты тоже будешь в этой ложе! – Ну, похоже, тут будешь ты, я, парочка олимпийцев и еще несколько их кукол, которых они решат привести с собой, – ответил он, и у Персефоны округлились глаза. – Надо делиться, Сефи! Она едва не застонала. Меньше всего на свете ей хотелось оказаться в одной комнате с Зевсом, Посейдоном, Герой и Аресом. Предложение Зофи пересесть на первые ряды, несмотря на все опасности, уже не казалось ей такой плохой идеей. Персефона сделала большой глоток виски. Вскоре боги начали прибывать вместе со своими фаворитами, ложа наполнилась теплом и ароматами магии. Первой явилась Артемида – прекрасная, с атлетичной фигурой, в коротком платье и с приглаженными назад волосами, собранными в тугой прямой хвост. Войдя в ложу, она замерла, нахмурившись при виде Гермеса и Персефоны. – Ты, – произнесла она. – У нее есть имя, Артемида, – сказал Гермес. – Постарайся быть повежливей. – Да я и так вежлива, – ответила та с хищным блеском в глазах. – Ты меня заинтриговала, богиня. – Персефона, – напомнил Гермес. – Ее зовут Персефона. – Все еще намерена выйти замуж за Аида и позволить миру умереть? – поинтересовалась она. Персефона наклонила голову набок и спросила: – А ты разве не богиня охоты? Артемида приподняла подбородок: – И какое это имеет отношение ко всему происходящему? – Ну, полагаю, ты могла бы использовать свои уникальные способности выслеживания, чтобы найти мою мать, вместо того чтобы оскорблять меня. Та поджала губы: – А у тебя, как я посмотрю, невыносимый рот, богиня. Губы Персефоны изогнулись в улыбке: – Думаю, это единственное, в чем бы с тобой согласился Аид. Артемида закатила глаза и зашагала прочь. – Да не обращай на нее внимания, – сказал Гермес. – У нее палка в вагине. Персефона взглянула на Гермеса: – В заднице, Гермес. Палка в заднице [5]. Он пожал плечами: – Да там все рядом. Богиня приложила все усилия, чтобы не рассмеяться. Прибывало все больше гостей. Зевс явился с Герой, Посейдон – с прекрасной синеволосой нимфой океана. Братья Аида улыбнулись Персефоне, но только Зевс решил заговорить. От этого ей стало неуютно, и она напряглась, заметив его приближение. – Отлично выглядишь, леди Персефона. – Спасибо, – ответила она, хотя эти слова прозвучали неуклюже и неискренне. – Полагаю, Аид тоже скоро к нам присоединится. – Да. Мы с нетерпением ждем новостей о ваших успехах в поисках моей матери и окончании бури, – сказала она. Лицо Зевса ожесточилось, он коротко кивнул: – Конечно. Когда он отошел, у нее сложилось впечатление, что его особо не заботила судьба смертных, пока сам он отдыхал на Олимпе. Немного погодя появились и Афродита с Гармонией. Богиню примирения Персефона заметила первой, когда та напрямик направилась к их группе. Улыбаясь, она остановилась рядом с Сивиллой: – Рада тебя видеть, Гармония. Как ты? – Отлично, – она улыбнулась. – Прости, что мне пришлось уйти… Она не закончила фразу, потому что к ним подошла Афродита. – Персефона, – произнесла она и кивнула остальным: – И все… остальные. Последовало несколько мгновений молчания. Обычно Персефона быстро начинала разговор, но сейчас ей на ум не приходило ничего, кроме образа Афродиты в подвале клуба «Афродизия» – окровавленной, с сердцем полубога в руке. Она спросила себя, как богиня вообще узнала о том сборе? Удовлетворила ли ее последовавшая бойня? Эти вопросы пришлось отложить, потому что вокруг вдруг зазвучала громкая музыка и раздались восторженные возгласы. – О, Игры начинаются! – заметила Зофи. Они заняли свои места, и Персефона испытала облегчение, когда по правую руку от нее сел Гермес – слева уже сидела Сивилла. Они наблюдали, как внизу началась церемония открытия. Первым выступил Аполлон – председатель судейской коллегии Игр. Его вынесли на паланкине четверо силачей с обнаженными промасленными торсами. На них были белые туники, широкие золотые браслеты и лавровые листья в волосах – тот же наряд выбрал и Аполлон. Он улыбался и махал публике, ничем не выдавая своей агонии. За ним последовала группа женщин, танцевавших и разбрасывавших цветочные лепестки. Они сделали круг по полю и вернулись на стадион. – Аполлон тоже будет сидеть с нами? – уточнила Персефона у Гермеса. – Нет, у него своя личная ложа. После этого в центр поля вышли герои, и по громкоговорителям объявили поддерживавших их богов. Она узнала нескольких из тех, что тренировались в Палестре, включая Гектора и Аякса.