– Не знаю, что вы имеете в виду, Дэвид. – Отлично знаете, – повторил он ее слова с презрительной усмешкой. – И что собой представляет этот ваш Роули? – Он куда лучше вас. Попробуйте только его тронуть, если осмелитесь, – сердито произнесла Линн. – Не сомневаюсь, что он лучше меня, но все-таки осмелюсь. Ради вас я осмелюсь на что угодно, Линн. Несколько секунд девушка молчала. – Вы не понимаете, что я люблю Роули? – наконец спросила она. – Неужели любите? – Да, люблю! – горячо заявила Линн. Дэвид внимательно посмотрел на нее: – Мы все видим себя такими, какими хотели бы быть. Вы видите себя влюбленной в Роули, живущей с ним здесь, всем довольной и не желающей трогаться с места. Но ведь это не настоящая Линн, верно? – А какая тогда настоящая? Если уж на то пошло, то как выглядит настоящий Дэвид? Чего вы хотите от жизни? – Мне бы следовало ответить, что я хочу безопасности и покоя после бурного моря. Но я в этом не уверен. Иногда я подозреваю, Линн, что и вы, и я жаждем бури. – Он угрюмо добавил: – Лучше бы вы никогда здесь не появлялись. Я был так счастлив до вашего появления. – Разве теперь вы несчастливы? Дэвид посмотрел ей прямо в глаза. Линн почувствовала непонятное возбуждение. Ее дыхание участилось. Еще никогда она так сильно не ощущала своеобразную мрачную привлекательность Дэвида. Внезапно он протянул руку, схватил ее за плечо и резко повернул… Но его пальцы тотчас же разжались. Он смотрел поверх плеча Линн в сторону вершины холма. Повернув голову, она увидела, что привлекло его внимание, – через калитку над «Фарроубэнком» проходила женщина. – Кто это? – резко спросил Дэвид. – Кажется, Франсис, – ответила Линн. – Франсис? – Он нахмурился. – Что ей нужно? – Возможно, она просто зашла повидать Розалин. – Моя дорогая Линн, мою сестру хотят повидать только те, кому что-нибудь нужно. Ваша мать уже приходила сегодня утром. – Мама? – Девушка отпрянула. – Что ей тут понадобилось? – А вы не знаете? Деньги! – Деньги? – Линн вся напряглась. – И она их получила, – добавил Дэвид. Теперь он улыбался холодной, жестокой улыбкой. Только что они были так близки, а сейчас их разделяли целые мили непримиримых противоречий. – Нет, нет, нет! – вскричала Линн. – Да, да, да! – передразнил ее Дэвид. – Я вам не верю! Сколько она взяла? – Пятьсот фунтов. Линн затаила дыхание. – Интересно, сколько попросит Франсис? – задумчиво проговорил Дэвид. – Розалин даже на пять минут нельзя оставлять одну. Бедняжка не умеет сказать «нет». – Кто еще к вам приходил? Дэвид усмехнулся: – Тетя Кэти влезла в долги – ничего особенного, всего-то двести пятьдесят фунтов, – но она боялась, что это дойдет до ушей доктора. Так как деньги ушли на уплату медиумам, это могло не вызвать у него сочувствия. Конечно, она не знала, что доктор тоже приходил просить взаймы. – Что же вы должны о нас думать? – Неожиданно Линн повернулась и побежала вниз по направлению к ферме. Дэвид нахмурился, глядя ей вслед. Она мчалась к Роули, словно почтовый голубь, летящий домой, и это разозлило его сильнее, чем он хотел себе признаться. Дэвид снова посмотрел вверх и нахмурился. – Нет, Франсис, – процедил он сквозь зубы. – Ты выбрала неудачный день. Решительной походкой поднявшись на вершину холма, Дэвид прошел через калитку, мимо цветущих азалий, пересек лужайку и бесшумно шагнул в гостиную через французское окно как раз в тот момент, когда Франсис Клоуд говорила: – Мне хочется, чтобы вы все поняли. Но видите ли, Розалин, это так трудно объяснить… – Разве? – послышался голос за ее спиной. Франсис Клоуд резко обернулась. В отличие от Аделы Марчмонт она не старалась застать Розалин одну. Необходимая ей сумма была слишком велика, чтобы рассчитывать, будто Розалин одолжит ее, не посоветовавшись с братом. Франсис предпочла бы обсудить дело с Розалин и Дэвидом, чем давать последнему повод думать, будто она пыталась вытянуть из Розалин деньги во время его отсутствия. Франсис не слышала, как вошел Дэвид Хантер, поглощенная стараниями убедительно изложить свою просьбу. При виде его она сразу поняла, что он по какой-то причине пребывает в весьма скверном расположении духа. – Хорошо, что вы пришли, Дэвид, – быстро отреагировала Франсис. – Я как раз объясняла Розалин. Смерть Гордона поставила Джереми в крайне тяжелое положение, и я хотела попросить ее о помощи. Дело вот в чем… Она продолжала бойко говорить. Речь идет о крупной сумме… Гордон на словах обещал поддержку… правительственные ограничения… закладные… Дэвид невольно испытывал восхищение. Как же хорошо лжет эта женщина! История в высшей степени правдоподобная, но он был готов поклясться, что это неправда. Интересно, в чем же тогда состоит правда? Джереми влез в долги? Должно быть, ситуация в самом деле отчаянная, если он позволил Франсис так унижаться. Она слишком гордая женщина… – Десять тысяч? – переспросил Дэвид. – Это же целая куча денег! – испуганно прошептала Розалин. – Да, конечно, – сразу же согласилась Франсис. – Иначе я бы не обратилась к вам. Но Джереми никогда бы не стал участвовать в этой сделке, если бы не рассчитывал на поддержку Гордона. К несчастью, Гордон умер так внезапно… – Оставив вас в дураках? – неприятно усмехнулся Дэвид. – После беззаботной жизни у него под крылышком. Глаза Франсис блеснули. – Вы так образно выражаетесь… – Вам известно, что Розалин не может прикасаться к основному капиталу – только к процентам. И она платит колоссальный подоходный налог. – Знаю. Налоги сейчас ужасно высоки. Но ведь это можно как-нибудь устроить, не так ли? Мы все вернем… Дэвид перебил ее: – Это можно устроить, но мы не станем этого делать. Франсис повернулась к девушке: – Розалин, вы ведь такая великодушная… Но Дэвид снова не дал ей договорить: – Кем вы, Клоуды, считаете Розалин – дойной коровой? Все вы постоянно клянчите у нее деньги, а за ее спиной? Смеетесь над ней, презираете и ненавидите ее, желаете ей смерти… – Неправда! – воскликнула Франсис. – Вот как? Меня тошнит от вас всех, и ее тоже! Никаких денег вы не получите, так что перестаньте ходить сюда и хныкать! Понятно? – Его глаза потемнели от гнева. Франсис поднялась. Черты ее лица стали деревянными и безжизненными. Она натягивала замшевую перчатку с напряженным вниманием, как будто это было необычайно важным делом. – Вы изложили вашу позицию абсолютно ясно, Дэвид, – сказала она. – Я очень сожалею… – пробормотала Розалин. Франсис не обращала внимания на девушку, словно ее не было в комнате. Она шагнула к окну и остановилась, глядя на Дэвида: – Вы сказали, что я презираю Розалин. Это неправда. Я презираю не ее, а вас. – Что вы имеете в виду? – сердито осведомился он. – Женщины должны как-то существовать. Розалин вышла замуж за очень богатого человека намного старше ее. Почему бы и нет? Но вы-то живете в роскоши за счет вашей сестры… – Я стою между ней и стаей хищников.