— Тавор-Тин! Как ты сюда попала, Лирайн? Ей правда было интересно, но я опять смолчала. Тут же удостоилась пристального взгляда, окинувшего, насколько это было возможно, учитывая разделявшую нас мебель, с головы до ног. Вилиния наморщила нос, взгляд сверкнул насмешкой. — Новая одежда? — полуутвердительно заявила она. — Откуда? Ты ограбила банк? — Два банка, — буркнула, не выдержав. Бывшая подруга ухмыльнулась уже в открытую и выдала новую версию: — Крам купил? — И после короткой паузы: — Вы любовники, да? Я растерялась и вспыхнула, а ухмылка Вилли неожиданно померкла. — Что, правда любовники? — переспросила девушка изумлённо. — Нет, конечно! — Я сжала кулаки и покраснела ещё сильнее. — И ничего он не покупал! Вилли вздёрнула бровь, но, вопреки надеждам, не отстала. Хуже того, она посерьёзнела и задала новый вопрос: — Как ты попала в Тавор-Тин, Лирайн? — Выиграла конкурс. Собеседница, в отличие от директора колледжа, не поверила — это было написано на её густо накрашенной физиономии. Версия про то, что очутилась тут через постель Крама, явно казалась ей правдоподобнее. — Лира-а, — подпустив в голос сладких ноток, протянула бывшая подруга. А у меня мурашки побежали. Я знала Вилли достаточно долго, и такой тон ничего хорошего не предвещал. — Просто скажи, как ты здесь очутилась и что у тебя с Крамом. — С Крамом ничего. Мы друзья. Сказала и отодвинулась, давая понять, что других откровений не будет. Вилиния, наоборот, качнулась вперёд и протянула тем же неприятно-сладковатым ТОНОМ: — Лира-айн. Я не выдержала — показала неприличный жест. Улыбка, озарявшая лицо бывшей подруги, сразу превратилась в оскал, от неё повеяло опасностью. А я внутренне дрогнула — зачем ввязалась? Почему не сдержалась? Для чего пошла на этот конфликт, ведь Вилли… она умеет здорово портить жизнь. Словно подтверждая эту мысль, собеседница резко выпрямилась и, пробежавшись пятернёй по выкрашенным в белый цвет волосам, спросила: — А родители знают? Увы, но я вспыхнула снова. Этот румянец стал лучшим ответом, и Вилли, хмыкнув, добавила: — И что эти мажоры в тебе нашли? Такая серость… И с особым презрением: — Интересно, насколько быстро ты им надоешь, Лирайн? Вилиния вздёрнула подбородок и отступила. Тут же развернулась и направилась прочь — вдоль ряда, к одному из дальних столов. Ну а я осталась в смешанных чувствах. С одной стороны, было очевидно, что Вилли просто завидует, а с другой… Оракул объявила, что я одна из них, из охотников, и собрание во главе с Туросом решило, что мне следует остаться. Но зачем я им? Для чего? У других семьи, родня, а я — девчонка с улицы. Сейчас охотники удивлены, причём настолько, что устроили меня в лучший университет и фактически готовы содержать, но что дальше? Что будет, если не смогу доучиться и быть полезной сообществу? Или, как и сказала Вилиния, просто надоем? При мысли о том, что меня могут выгнать, сердце болезненно сжалось. Дело было вовсе не в ВИП-статусе, а в понимании — рядом с охотниками я всё-таки под защитой, а без них? Ну и учёба — если вылечу из Тавор-Тин, то уже вряд ли смогу поступить куда-то ещё, и тогда придётся вернуться в Чиртинс. Надеть кружевной фартук и пойти работать в закусочную. Или в мини-маркет, где буду иметь удовольствие обслуживать Вилинию и её семью. Не выдержав, я обернулась, чтобы найти бывшую подругу взглядом, и в этот миг в аудиторию вошла преподаватель. — Уже отвлекаемся? — сказала она сухо. Обращалась, конечно, ко мне. — Лирайн, вы ошибаетесь, если полагаете, что вам позволено всё. По аудитории сразу побежал шепоток, через миг послышались смешки, а я стала совсем пунцовой. — Годовой экзамен будете сдавать наравне с остальными, — добавила преподавательница. — И никакой куратор Фендалс… — тут её заметно перекосило, — вас не спасёт. Я закусила губу и проглотила все возражения. И даже попыталась уделить всё внимание занятию, но не смогла. Настроение испортилось, и мне пришлось натягивать на лицо улыбку, чтобы Вилиния не заметила, как сильно задела. В этот момент я бывшую подругу почти ненавидела. День тянулся поразительно медленно, а происходящее вокруг — все эти преподаватели, новые сокурсники, непривычные предметы — и угнетало, и раздражало одновременно. Едва прозвенел звонок, сообщивший об окончании последней пары, я пихнула тетрадь в сумку и поспешила прочь. А добравшись до нашего этажа, сразу направилась к потайной лестнице, в спортивный зал, где, как надеялась, было ещё пусто. Надежды оправдались, и я, щёлкнув выключателем и скинув сумку на пол, двинулась дальше — к кладовой, в которой хранился спортивный инвентарь. Прорезиненный манекен оказался жутко тяжелым. Пока выкатывала его, вспотела и устала, но решимости не утратила. Перчатка, похожая на плотный чулок, в кладовой тоже нашлась, и я поспешила натянуть её на руку. А приготовившись, встала напротив прорезиненного парня и попробовала вообразить, что это серокожий монстр. На сей раз в памяти всплыли события последних дней — встреча у склада. Темнота, тускло мерцающие фонари и он. Тело сразу словно заледенело, а в груди вспыхнуло ощущение паники: ведь если бы не Крам, меня бы уже не было. Я бы… сидела где-нибудь в уголке, с остекленевшими глазами, как Ривс. Мёртвого Ривса я представила куда чётче, чем его убийцу, и ровно в этот момент ударила. Не знаю, что произошло, но собственное тело ответило каким-то особенным напряжением — словно разряд тока пробежал. Причём бежал он не по коже, а глубоко внутри, даже не в мышцах, а в самих клетках. В последний миг это ощущение резко усилилось, и я увидела голубоватое свечение, проступившее сквозь ткань перчатки. Манекен качнулся и отъехал на несколько сантиметров, а на меня словно скалу уронили. Силы оставили резко, и своё падение я осознала уже после того, как ладони жестко впечатались в пол. Руки успела выставить чудом, и это было последним, на что меня хватило. Дальше — всё, я впала в состояние тряпичной куклы. Лежала и не могла даже глаза открыть. Сколько это длилось? Кажется, не дольше минуты, но почудилось, что прошла вечность. Возвращение в реальность сопровождалось симптомами гриппа: жар, головокружение, тошнота, боль в мышцах и костях. До того, как подняться на ноги, пришлось постоять на четвереньках, а потом посидеть — иначе не получалось. Зато когда слабость отступила, губы растянулись в улыбке, а душу затопил восторг — я сумела! Я… могу. У меня есть сила! Значит, я не бесполезна и меня не выгонят! Ведь нет? Я была счастлива настолько, что даже о нежелании бегать по Сити с арбалетом забыла. Плевать! Главное, Вилиния подавится своими словами, а в Чиртинс я не вернусь. Но самое лучшее — раз есть сила, значит, смогу себя защитить. Не прямо сейчас, разумеется, а со временем. Нужно только заниматься. Стараться. Развивать дар. Едва слабость отступила и ноги перестали дрожать, я приняла боевую стойку. Вновь воскресила в памяти тот вечер, демона и Ривса с жуткими мёртвыми глазами, а потом… Я ударила, только ничего не произошло — никаких голубоватых разрядов, лишь руку отбила. Взвыла, но не очень громко, и тут же услышала: — У тебя неправильный удар. Прозвучало доброжелательно, и голос был знаком, однако я всё равно вздрогнула. Обернулась, чтобы увидеть стоящую в дверях Исту и, выдохнув, кивнуть. — Привет, — сказала я. Подумав, исправилась: — Привет ещё раз. — Ведь виделись за завтраком. Блондинка покосилась на мою отброшенную сумку, прикрыла дверь и приблизилась. Затем мазнула взглядом по манекену, по зажимающей ушибленную руку мне, покачав головой, протянула: — Лирайн, Лирайн… — Что? — спросила с любопытством. Невзирая на вторую неудачную попытку, я была счастлива. Ведь если хотя бы раз получилось, значит, сила есть! Иста слабо улыбнулась, прикоснулась к манекену. — Я понимаю твоё желание, — сказала она. — Ты не первая, кому очень хочется стать охотницей, но это не повод издеваться над собой и этим… — кивок на манекен, — парнем. Если у тебя достаточная концентрация дара, это рано или поздно проявится, а сейчас — не нервничай. Не мучай себя. Девушка замолчала, а я поняла — предыдущий, успешный удар Иста не видела. Это развеселило, и я даже открыла рот, чтобы объяснить, но потом прикусила язык. — Быть полноценным охотником очень престижно, — продолжила собеседница, явно намекая на мои мотивы, и я поняла, что против престижа тоже не возражаю. — Но это ещё и очень рискованно. Очень опасно. Я со вздохом кивнула, а Иста улыбнулась более выраженно и, указав на отделённую стеклянной стеной тренажерку, добавила: — Думаю, тебе лучше начинать оттуда. При плохой физической форме никакой дар не поможет. — Пауза и весёлое: — И никакой Крам. Со своим отношением к брюнету я не то чтоб определилась, но поводов тушеваться не было. Влюбляться в него я не собиралась, а недавнее вопиющее поведение старалась не вспоминать. Когда про Крама говорила Вилли, я, может, и краснела, но в целом было плевать, а тут я смутилась по-настоящему — вся, до кончиков пальцев! И конечно, поспешила ответить: — Между нами ничего нет! Иста беззлобно рассмеялась. — Как скажешь, Лирайн. Я могла поспорить, объяснить, но нас прервали — дверь приоткрылась, и в зал вошли двое парней. Тоже посмотрели на мою сумку, затем на манекен… На лицах появилось снисходительное выражение, а я поджала губы.