9 Герцогиня в изгнании Андрей провел пальцем по изувеченному двигателю. От машины ничего не осталось. Куда делась вся эта тончайшая механика, которую Генри Ройс собственноручно, попыхивая трубкой в уголке рта, отлаживал с помощью пилки для ногтей в своей мастерской? Андрей больше не прятался. Обуреваемый праведным гневом, он пошел к сараю. Как раз в этот момент Николас открыл дверь и вышел. — Андрей? Тот надвигался на него, шагая по мокрой траве. — Стой, где стоишь, — тихо сказал ему Николас. — Ты не имеешь права сюда входить. Андрей стиснул в руке тяжелый гаечный ключ. — Погоди! Но Андрей уже поднял руку и нанес первый удар. Николас упал, привалившись к двери. Ключ лишь слегка задел его голову и со всей силой обрушился на плечо. — Прекрати! Андрей закричал: «Я тебя убью» — и начал бить его ногами. Николас, лежавший на земле, сразу понял, что убеждения тут не помогут. Бросившись к Андрею, он вцепился в его ноги, стараясь повалить противника. Они покатились в грязь. Николас был гораздо крупнее и быстро одержал верх. Андрей отбивался изо всех сил. Наконец Николас уложил его лицом вниз, прижал коленом к земле и заломил руки за спину. — Уймись, или я тебе их переломаю! Андрей последний раз дернулся и затих. Николас подождал еще немного, потом встал, подобрал гаечный ключ и, размахнувшись, забросил его в озеро. Ключ бесследно канул в серые воды Лох-Несса. Затем Николас подошел к Андрею, который с трудом переводил дыхание, шепча какие-то русские слова. — Ты меня чуть не убил, — сказал он и скрылся в сарае. Андрей со стоном перекатился на спину. Николас выглянул наружу. — Ладно, иди глянь, раз уж пришел. Но Андрей еще долго лежал на земле, не в силах шевельнуться. Он никогда не любил драк. Наконец он приподнялся на локтях, потом на руках и кое-как встал. Стер рукавом грязь с лица и хромая пошел за Николасом. Войдя в сарай, Андрей прислонился к дверному косяку и тихо пробормотал еще одно русское слово. Николас стоял против света, спиной к окну, выходившему на Лох-Несс. — Вот, — сказал он. Посреди сарая, в окружении подмостков, лесенок и тросов, Андрей увидел маленький самолет. — Это я его нашел, — сказал Николас. — Самолет разбился, и его обломки были погребены там, на холме. Я уже четыре месяца работаю на мисс Этель. Когда ты ворвался в комнату, мы обсуждали, как его отремонтировать. Никто, кроме нас двоих, не знает, чем мы занимаемся. — Погребены? — прошептал Андрей. — Да, мистер Пол велел садовникам закопать обломки на холме глубокой ночью. Я тогда еще маленький был. Помню, как отец оттуда вернулся. И только через десять лет он показал мне это место. Андрей смотрел на двухместный биплан с крыльями, каким-то чудом державшимися на корпусе. Некоторые его части уже были покрашены в белый цвет, но на месте двигателя и пропеллера еще зияли дыры. Если Андрей правильно понял, лишь этот небольшой аппарат и связывал Этель с сыном Питера. Все остальное было плодом его воображения. — Мистер Пол ничего не должен знать, — сказал Николас. — Он понятия не имеет, что сестра давно хотела найти самолет и снова поднять его в воздух. Он не желал, чтобы к нему прикасались. — Почему? Николас дотронулся до самолета. — В нем погибли их родители. У Андрея подкосились ноги. Он сел на кучу досок. Как же эта штука, такая легкая, такая красивая, смогла кого-то убить? — Когда я его нашел, двигателя в нем не было, — продолжал Николас. — Не знаю, куда он делся. Такие самолеты уже двадцать лет как не выпускают. А мне нужен был мотор в семьдесят лошадиных сил. Жаль, конечно… Андрей подумал о «роллсе», брошенном под деревьями. Теперь его двигатель стоял здесь, на полу, рядом с белой птицей. Они даже не услышали, как в сарай вошла Этель. — Мисс Этель… — прошептал Николас. Она не ответила. — Мисс… — Питер и Скотт мне все рассказали. Андрей упорно смотрел в пол. Его лицо было черно от грязи. — Я ведь думал… — начал он. — Тебе лучше помолчать. И исчезнуть. Андрей встал и пошел к двери. Этель окликнула его: — Ты куда? — В конюшню. — Зачем? Андрей обернулся. — Работать. Но Этель бесстрастно ответила: — Нет, ты меня не понял. Я велела тебе уехать. Из Инвернесса ходят поезда, из Форт-Уильяма — пароходы. В Эдинбурге, наверное, можно найти работу… В общем, не знаю. Но отсюда ты уедешь. Это мое последнее слово. По лицу Андрея трудно было понять, какая пропасть разверзлась перед ним. Его губы скривились в странной улыбке. «Так улыбаются пропащие люди, — подумал Николас, — те, кто никак не может поверить в услышанное; те, кто видит, как рушится их дом». Николас испугался, что Андрей упадет в обморок, и двинулся было к нему, чтобы поддержать. — Стой! — приказала Этель. Николас подчинился. Но не спускал глаз с Андрея. Однажды ему довелось увидеть такую же улыбку на лице Питера, его отца. Это случилось в тот день, когда к ним пришли и сообщили, что родители Этель, лорд и леди Б. X., погибли. Питер работал в Эверленде. Он родился здесь, как его отец и мать, дед и бабка. Его сын Николас тоже родился и вырос тут. И вдруг является некто с унылой физиономией судебного пристава и объявляет, что все кончено: маленький британский самолет B.E.2[7] разбился в Египте. На песке рядом с бипланом нашли два безжизненных тела. Затем он сообщает, что их земли будут проданы, что Пола и Этель отправят в лондонский дом и на этом все кончится. Тогда-то Николас и увидел ту странную улыбку на губах отца. Он снова сделал шаг к Андрею. — Стой, Ник! Пускай он уходит. Этель с первого же дня не доверяла Андрею. Подозрения заставили ее сжечь все письма Ванго. Этого она Андрею простить не могла.