— Готово! Спустите меня, — попросила мадам Булар, у которой от высоты закружилась голова. — Ну, удачи! А я возвращаюсь на свой пост, — сказала мадам Дюссак. Женщины пожали друг другу руки, глаза их возбужденно блестели. Мадам Дюссак сидела на страже у себя в каморке, не выпуская из рук ружье. Теперь ее задачей было помешать влюбленным с третьего этажа вернуться домой. С четырех часов дня она вела счет приходившим жильцам, и все они, как обычно, уже сидели в своих квартирах, а эта парочка с третьего этажа все еще где-то гуляла. Они поженились в начале лета, но до сих пор не усвоили, что приличной супружеской чете подобает быть дома к восьми вечера. Сегодня их позднее возвращение грозило сорвать настоящую военную операцию. Мадам Булар притаилась под лестницей. В доме было тихо. Старушка раздумывала о том, что заставило ее играть в ковбоев и индейцев — в ее-то восемьдесят семь лет! Она далеко не сразу поняла, что сын не волен в своих поступках. Сначала она предположила, что он попал в какую-то скверную историю. И решила вызвать его на откровенность, а потом строго отчитать. Один раз она уже сделала это, когда маленького Огюста поймали за продажей игральных шариков своим товарищам. И хотя с тех пор прошло шестьдесят лет, было еще не поздно повторить эту процедуру. Однако последние визиты русского сильно повлияли на ее сына. Это было посерьезнее истории с шариками. Мадам Булар поняла: сыну грозит опасность. И пока этот Распутин разгуливает на свободе, комиссару покоя не видать. — Вы здесь? Чей-то голос прозвучал совсем близко от мадам Булар. Обращались явно к ней. Собрав все силы, старушка метнула в ту сторону железный прут. Он со свистом рассек воздух, но не упал. Мадам Булар затаила дыхание. — Не нужно шуметь, — сказал голос. — Сейчас я вам все объясню. Я на вашей стороне. — Кто вы? — Тот, кого вы хотите поймать, не один. Его ждут еще двое — там, напротив вашего дома. Если этот человек не выйдет, они вас всех уничтожат. — Как вы меня нашли в такой темноте? — прошептала старушка. — По запаху духов. У моей матери такие же. Я видела их на комоде в вашей гостиной. — Как? Вы побывали у меня дома? — Нет, клянусь вам. Я видела их через окно. — Господи, да это же на седьмом этаже! — Мадам Булар, медлить нельзя! У старушки пошла кругом голова. — Говорите же, что я должна сделать! Кротиха бесшумно положила на пол железный прут, который поймала на лету. И спросила: — А что вы собирались делать? — Хотела, чтобы он провалился в этот подвал. Кротиха усмехнулась. «В подвал!» Ох уж эти допотопные методы! Когда она следила с крыши за беготней мадам Булар и консьержки, ей сразу стало ясно, что они готовят какую-то западню. Но подвал… Такого она даже представить себе не могла. — Прекрасно. И где же он — ваш подвал? — Да здесь. Прямо передо мной. В этот момент наверху открылась и тут же захлопнулась дверь. На лестнице раздались шаги. — Нужно прикрыть эту дыру, — шепнула Кротиха. Влад был уже на шестом этаже. — Крышка очень тяжелая, — простонала мадам Булар. Кротиха ощупью добралась до старушки. Та дрожала всем телом. — Ну же! Девушка нашарила громоздкую крышку люка. Ступени скрипели под шагами стервятника. На площадке второго этажа он остановился. Ниже было темно, хоть глаз выколи. Влад что-то бормотал. Он ничего не видел. Когда он наконец спустился, крышка уже лежала на месте, а под лестницей затаились две тени. «Спасены», — подумала Кротиха. «Ковер!» — подумала мадам Булар. Еще один шаг, и Влад с грохотом рухнул на пол. Разразившись русскими проклятиями, он медленно встал и осторожно, шаг за шагом, начал пробираться вперед в поисках выхода. Но тут он заметил, что потерял шляпу. Изрыгнув еще какое-то ругательство, он стал шарить вокруг себя. Кротиха почувствовала, как мадам Булар прижалась к ней. Старая дама держала что-то в руках. Это была шляпа стервятника, которая скатилась с него при падении. Кротиха вырвала ее у мадам Булар и бросила в сторону Влада. Тот подобрал шляпу и на четвереньках двинулся к выходу. Там уже было немного светлее. Влад с достоинством выпрямился, подошел к застекленной двери привратницкой и, глядя на свое отражение, начал приводить в порядок одежду. От сильного ушиба у него пошла носом кровь. Он вытер ее рукой. Мадам Дюссак, невидимая в полутьме за занавеской, прицелилась в него из ружья. Их разделяли только стекло да эта тоненькая шторка. Внезапно Влад пригнулся, чтобы проверить, как сидит шляпа, и в стекле ему померещилась женщина со штыком. Сначала он отшатнулся, потом подошел вплотную, желая убедиться, что не ошибся. Мадам Дюссак в ужасе смотрела на страшное лицо стервятника, прижатое к стеклу, которое он запачкал кровью. Она уже готова была закричать, как вдруг с улицы донеслись чьи-то смешки. — Влюбленные! — с облегчением прошептала Дюссак. Входная дверь отворилась, впустив в подъезд юную парочку. Стервятник отвел взгляд от стекла и обернулся. Это были молодожены. Они шли обнявшись. У мужа за ухом красовался цветок, юная супруга что-то напевала. Мадам Дюссак перекрестилась. Да здравствуют влюбленные! Влад, поколебавшись, прошел к выходу мимо нежно шептавшейся парочки. Молодая женщина сделала реверанс, и супруги закружились в вальсе перед привратницкой. Она держала туфли в руке. Стервятник исчез. Влюбленные чуть не упали, споткнувшись о смятый ковер. Когда их воркование стихло, мадам Булар и Кротиха бросились к консьержке. Она сидела на столе, бледная как смерть. А на седьмом этаже комиссар никак не мог заснуть, думая о последних угрозах стервятника. Влад дал ему всего месяц, чтобы найти Ванго. В каморке мадам Дюссак ночь прошла за разработкой нового плана. Кротиха убедила женщин, что Влад шантажирует Булара его матушкой. — Мною? — Да. Булар боится за вашу жизнь. — Ах, мой дорогой мальчик! — Если вас устранить, все будет гораздо проще. Мадам Булар вздрогнула. — Кого устранить? Меня? — Да. Вы должны исчезнуть. Старушка возвела глаза к небу. — Исчезнуть? Господи боже, да куда же мне исчезать? Кротиха ответила, что это вполне осуществимо; правда, нужно еще как следует все продумать. У нее кое-кто есть за границей. — За границей? Мадам Булар уже представила, как она сидит где-нибудь в джунглях и питается жареной саранчой. Она ни разу в жизни не покидала Франции. Кротиха назначила встречу через две недели. В условленный день они сошлись втроем под предлогом какой-то замечательной радиопередачи. Музыка заглушала их голоса. Под песню «Вы проходите мимо, не видя меня» в исполнении Жана Саблона Кротиха изложила свой план. Мадам Булар внимательно выслушала все до конца и, узнав, что ей придется выступать под чужим именем, пришла в полное восхищение. Она сама решила, что будет зваться мадам д’Альбрак, герцогиней в изгнании. Одним воскресным днем в конце августа комиссар проснулся в десять утра. Он выскочил из постели. Почему матушка не разбудила его, чтобы, как обычно, вместе пойти на рынок? — Мама! Он пошел на кухню.