— Страх. Его заменил страх. Это сказал брат Пьер, который наконец пришел в себя. Лодка шла к Аркуде. Весла с громким плеском разрезали воду. Парус так и не подняли. — Мне нужно поговорить с Марко, — сказал Ванго. — У меня есть новости о Зефиро. 17 Возвращение в Эверленд Инвернесс, Шотландия, три недели спустя, март 1937 г. Спасаясь от дождя, в лавку вошел странный субъект. Андрей сразу узнал посетителя и уже не спускал с него глаз. На носу у Булара были очки в массивной оправе, глаза за ними казались посаженными неестественно близко. На нем была желтая непромокаемая шляпа и дождевик того же цвета, а на ногах — черные ботинки, в которые он заправил чересчур длинные штаны. Булар изменил внешность, явно желая остаться неузнанным, и для пущей убедительности что-то беззаботно насвистывал себе под нос. Заложив руки за спину, комиссар стал разглядывать образцы красок. Андрей работал в этой лавке с того дня, как ушел из Эверленда. Чтобы больше не повстречаться с Владом-стервятником, он остановился в первом же городе, до которого успел дойти. В эту лавку напротив вокзала, торгующую красками, его наняли кладовщиком и посыльным. Хозяин немало на этом выгадал — платил Андрею вдвое меньше обычного, хотя тот ни на минуту не покидал лавку и даже спал в подсобке. Хозяин вышел из-за кассы и направился к Булару. Андрей стоял поодаль. — Вы что-то хотели? — Да. — Вы француз? Булар нахмурился. Как тот догадался? — Видите ли… Мои предки жили во Франции, — объяснил комиссар, старательно выговаривая английские слова, чтобы ни у кого не осталось сомнений в его принадлежности к оксфордскому клубу «Буллингдон»[15]. — У вас тонкий слух, господин… Каларз. Он как раз прочитал фамилию на вывеске над кассой: Грегор Каларз. — Грегор, — поправил хозяин. — Френсис Грегор. «Каларз»[16] — это магазин. — Ну да, разумеется. Вот что: я собираюсь навестить одну очаровательную юную приятельницу на другом берегу Лох-Несса. Решил сделать ей сюрприз. Он хотел подмигнуть, но его массивные очки свалились с носа, и, подхватывая их, он угодил себе пальцем в глаз. — Я уверен, что она будет в восторге! — заметил Грегор, разглядывая стоявшего перед ним старого хрыча, его ветхий картонный чемодан и края брючин, торчавшие из ботинок. — Я с утра пытаюсь поймать машину, — сказал Булар, — но уже потерял всякую надежду. — Здесь нет такси. — Я так и подумал. Не будете ли вы так любезны меня подвезти? — Здесь нет такси, — повторил господин Грегор, который был единственным торговцем на вокзальной площади и каждый день жалел, что держит магазин красок, а не автостанцию. Булар посмотрел на улицу. С неба низвергались потоки воды. — Кажется, я вижу у тротуара фургон с вашей фамилией, господин Каларз. — Грегор. — Да-да, Грегор. — В этом фургоне привозят товары. Комиссар кивнул. — Понятно. Товары. Очень жаль. Мне остается только пожелать вам удачного дня. И Булар направился к двери. — Но я могу продать вам зонтик, — нахально заявил Грегор. — Зонтик? — повторил Булар, обернувшись. — Куплю с удовольствием! Френсис Грегор достал зонтик. Цену он заломил непомерную. — Ну и ну! — сказал Булар, роясь в карманах. — Из чего сделан этот зонт? Из красного дерева? А может, из черного? Он вынул купюру, положил ее на стойку и пошел к застекленной двери, снаружи затянутой густой пеленой дождя. Зонтик остался на стойке. — Вы не взяли зонт, — презрительно заметил Грегор. — Я и не буду его сейчас забирать. Грегор вытаращил глаза. Булар вернулся к кассе и, укладывая очки в футляр, добавил: — Простите, забыл сказать: мне нужна доставка. Хозяин разинул рот. Андрей был в восторге. — Доставка… зонта? — Да. — А… куда? — Я же вам сказал: к молодой особе, которая живет на противоположном берегу Лох-Несса. — Но… — Впрочем, объяснять, как туда ехать, слишком сложно. Я сам покажу дорогу, господин Каларз. Машина, в которой ехали Мэри и герцогиня д’Альбрак, вышла из строя и стояла на обочине. Мэри оставила герцогиню внутри. Открытый капот дымился под ливнем. Мэри удалось затушить огонь своим пальто. Теперь она накрылась с головой прожженным пальто и ждала попутки на краю канавы. Дождевые капли, словно маленькие бомбы, бухались ей на плечи. Бывает, что на шотландских возвышенностях выпадает два-три метра осадков в год. Вполне достаточно, чтобы утонули все местные лягушки. Мэри жалела, что затеяла эту авантюру. Несколько часов назад герцогиня обнаружила, что у нее кончилась шерсть для вязания. Какую только пряжу ей не предлагали — она все отвергла. Ей нужны были нитки определенного цвета и толщины. Вот Мэри и усадила ее в машину, не спросив разрешения у хозяйки. Она хотела отвезти герцогиню на прядильную фабрику, куда доставляют всю овечью шерсть из Эверленда. — Ваша светлость, вы сможете выбрать шерсть прямо на живой овце! Эта идея воодушевила старую герцогиню. На овце! Сидя на заднем сиденье, она захлопала в ладоши. Женщины быстро нашли общий язык. По крайней мере, первые три километра прогулка была восхитительной. И обе совершенно забыли, что ни одна толком не умеет водить машину. Теперь Мэри изрядно переживала: как это она не предупредила Этель о поездке? А что, если бы автомобиль полностью сгорел и она вернулась в замок с обугленным трупом герцогини д’Альбрак! Дорога раскисла от дождя и стала совсем скользкой. Андрей сидел за рулем. Булар пытался завести разговор, но юноша отделывался короткими фразами. Нет, он работает здесь недавно. Да, господин Каларз — хороший хозяин. Нет, он никогда не слышал о замке Эверленд. Ехал он при этом очень уверенно, объезжая ямы, как будто знал их наперечет. На каждом повороте было слышно, как перекатывается зонтик — единственный груз в этом кузове. Неожиданно они увидели на обочине автомобиль. Андрей начал тормозить. Он не был в замке несколько месяцев, и возвращение туда беспокоило его. Но он ни минуты не раздумывал, когда хозяин поручил ему эту доставку. Эверленд по-прежнему притягивал его. За зиму он увидел Этель только раз, когда она приехала в лавку, чтобы выбрать краску — Андрей не сомневался, что для самолета. Николас ждал на улице, в машине. Андрей прятался на складе, пока хозяин обслуживал Этель. Она не торопилась. Он услышал, как она громко прочла названия красок: — Синий кобальт, жженая умбра, желтый неаполитанский… Другие названия она произносила шепотом, как стихи: — Карамель, цвет бедра нимфы, амарантовый… У Андрея закружилась голова, и вовсе не от запаха растворителя. Когда Этель покинула магазин, он не удержался и выскочил из подсобки, чтобы взглянуть на нее. Ему показалось, что Николас, сидящий за рулем, в последнюю секунду его заметил. В глубине души Андрею, наверное, этого и хотелось. Этель с тех пор не приезжала. Он вел фургон по эверлендской дороге, но к замку подъезжать не собирался. Никто не должен знать, что он все еще живет в этих краях. Андрей снова сбавил скорость.