— Бедняги, у них случилась авария, — сказал Булар. — Объезжайте их и остановитесь. Они были в десятках метров от автомобиля. Из него шел дым. Рядом стоял человек, с головой закутанный в пальто. Андрей наклонился вперед, пытаясь разглядеть машину. На этой дороге подобные происшествия случались нечасто. — Внутри тоже кто-то есть, — сказал Андрей. — Вы уверены? — спросил Булар. К заднему стеклу прижалось чье-то лицо. Фургон «Грегор Каларз» почти поравнялся с автомобилем. — Вот это да! — вздрогнув, пробормотал комиссар. — Женщина с пальто на голове, которая нам машет… Это же Мэри! Свою мать на заднем сиденье он не разглядел. Андрей с силой нажал на газ, и фургон, пробуксовав несколько секунд, сорвался с места. Когда кабина поравнялась с дверцей автомобиля, из-под колес фургона на стекло выплеснулся целый фонтан грязи. Комиссар только успел заметить мечущийся за окном неясный силуэт. — Вы что, ненормальный?! — заорал Булар. Но Андрей только прибавил газу. Вдруг Мэри успела его узнать? Последние километры он проехал на бешеной скорости, не слушая упреков, которыми осыпал его Булар. — Бедная женщина попала в отчаянное положение, стоит на обочине и ждет помощи! Вы дикарь, молодой человек! Я требую, чтобы вы вернулись! Андрей высадил комиссара в конце аллеи, ровно в том месте, где оказался сам, когда приехал сюда несколько лет тому назад. — Хам! Обливать женщин грязью! Зонты он развозит! Да вы хуже своего хозяина! Он продолжал выкрикивать ругательства в адрес шофера, но фургон уже мчался обратно по другой дороге. Тем временем в Эверленде все пребывали в страшном волнении. Отовсюду неслись крики. Замок обыскали снизу доверху. Заглянули даже в кусты гортензии. Но герцогиня будто испарилась. Этель жалела, что была недостаточно бдительной. — Я уверена, что ее похитили, — сказала она Скотту. Тот вытаращил глаза. Он вспомнил истории о красавицах, похищенных драконами. Но кто станет похищать «красавицу», которой под девяносто? Престарелый дракон? Этель выглянула из окна. Где теперь ее искать? Вдруг девушка заметила вдалеке фигуру — человек, казалось, плыл по аллее, безуспешно пытаясь открыть зонтик. Она пригляделась. — Это он! Это Булар! Она спустилась с лестницы и выбежала наружу. Комиссар ждал ее, стараясь держаться по возможности прямо. Его ботинки громко хлюпали при каждом шаге. Теперь Этель поняла: это Булар забрал свою мать. — Что вы с ней сделали? Где она? Комиссар не знал, что и думать. — Она хотела вас защитить! — продолжала Этель. — Ей было страшно за вас. Я знаю, что она писала вам в Париж. Скажите, куда вы ее увезли? Булар ничего не понимал. О ком она говорит? И тут он вспомнил о Мэри. — Погодите! — сказал он, думая, что разобрался. — Вы ошибаетесь. Я никого не похищал. Это чистая случайность. Ее автомобиль попал в аварию, и она ждет помощи. Надо поехать туда и выручить ее. Этель как будто не поверила, но все же направилась к машине. Булар последовал за ней. — Да, она прислала мне письмо, — сказал он. — Никому не говорите об этом, Этель. Как вы узнали? Очень прочувствованное письмо. И я был тронут, не скрою. Но вы можете себе представить, чтобы я похитил женщину, как какой-нибудь кочевник? Я, комиссар Булар! Нет, я приехал не за этим. — Бедная, под дождем, — бормотала Этель, — посреди дороги… Такая старенькая! — Ну, не преувеличивайте, — возразил он, семеня сзади. — Я, конечно, гораздо моложе. Но она еще очень привлекательная женщина. Этель остановилась. Неужели он говорит о своей матери? — Простите, комиссар. Речь идет… Булар наклонил голову, и вода со шляпы потекла ему на ноги. — О чувствах… — сказал он. — Речь идет о чувствах. — Но о чьих? Он разволновался. — О чувствах полицейского, ведь он тоже человек. А также о его сердце, которое бьется под орденом Почетного легиона и Военным крестом. А еще о… — Но она… — Мэри? Ну… Думаю, она поняла, что я так и останусь старым служакой-отшельником. У этой истории не будет продолжения. Этель смотрела на него с таким изумлением, что Булар счел необходимым объясниться: — Я скажу ей это другими словами, не бойтесь. Она поймет. — Вы встретились в Эверленде только с Мэри? — За кого вы меня принимаете? За сердцееда? Думаете, я обольстил всех ваших служанок? — Вы никого больше не видели на месте аварии? — Кажется, видел какую-то пассажирку на заднем сиденье, но в таких обстоятельствах… — Тем лучше. — Кто она? — Это наша гостья. Мисс… Тертлдав[17]. — Тертлдав? — Да. Мы не знали, куда она подевалась. Три последующих дня напоминали три акта водевиля. Во-первых, состоялась встреча комиссара и Мэри после разлуки. Это была долгая немая сцена с потупленными взорами и трепетом ресниц. К счастью, госпожа Булар подхватила простуду и теперь была прикована к постели в своей комнате. Мэри и остальных слуг предупредили, что герцогиня д’Альбрак ни в коем случае не должна знать о присутствии в замке комиссара. Мэри была страшно заинтригована. Но когда Этель объяснила, что герцогиню и Булара когда-то связывали очень близкие отношения, Мэри была потрясена. — Не надо бередить старую рану, — сказала Этель. Осознав себя соперницей герцогини, Мэри оценила всю серьезность положения. У нее даже походка изменилась. Она глубоко сострадала этой сломленной женщине и, как сторожевая собака, ревностно оберегала тайну. Что касается Булара, то ему сказали, что гостья на втором этаже, мисс Тертлдав, больна и чрезвычайно заразна. Он не должен вступать с ней в контакт. Все это превратило жизнь замка в хитросплетенный спектакль. Повсюду хлопали двери. Ночью по коридорам слонялись тени. Но рядом с этим водевилем разыгрывалось совсем другое представление. — Этель, я хочу поговорить с вами о Ванго. После ужина комиссар вошел в маленькую библиотеку. Они остались одни. Этель хотела выйти, но он загородил ей проход. — На этот раз, — сказал он, — я здесь ради его же блага. Обстоятельства изменились. У меня больше нет никаких подозрений насчет Ванго. — Вы единственный, у кого они были. — Мадемуазель, перед вами человек, которого преследуют. — Бедняжка! — Я выбрался из префектуры по канализационной трубе. — Мои соболезнования. — Вы слышите? По канализационной трубе! — Охотно верю. Я даже чувствую этот запах. Пропустите меня, или я закричу. Ваш Ванго меня больше не интересует.