Охранник недоверчиво посмотрел на него и направился к двери. До половины второго оставалась минута. Эскироль метнул взгляд на Пюппе, который наблюдал в окно за угольно-черными облаками. — Это знак, что погода испортится, — сказал он бармену Максу. — У месье Спа в нижней каюте воет сука. Вчера он принес ей говяжьих костей от жаркого со сморчками, но она все равно не успокоилась. — Наверное, боится грозы, — предположил Пюппе. — Капитан Прусс говорит, что, пока гроза не пройдет, мы будем кружить над побережьем. Зефиро, все еще державшийся за раму разбитого окна, увидел, как в каюте Венсана Вальпа открылась дверь. Второй охранник вошел со стаканом воды в руке и что-то сказал. Падре не мог его слышать. Вальп закрыл дверь. Зефиро пытался пошевелить закоченевшими пальцами. Сейчас ему нужно будет выстрелить три раза. Три раза нажать указательным пальцем на курок. Первый охранник поднялся с койки. Теперь все трое стояли. Зефиро по-прежнему видел только спину Вальпа. Он ждал. Впереди, в нескольких десятках метров, гудел двигатель. В тот момент, когда один из охранников прошел перед Вальпом, тот обернулся, и яркая электрическая лампа высветила его лицо. Из глаз Зефиро брызнули ледяные слезы. Вальп с недоумением смотрел на принесенный ему стакан. Это был не Виктор Волк. «Доржелес!» — подумал Зефиро. Виктор Волк никогда не был Венсаном Вальпом. Доржелес — правая рука Виктора — заменил его на время этой поездки в Европу. А они дали себя провести! Виктор со своим звериным нюхом снова обманул их. Зефиро плакал, стоя на пронизывающем ветру. Он чувствовал, как слабеют ноги. Он выпустил из руки парабеллум, и тот полетел в пустоту. Ему хотелось одного: последовать за ним. Второй раз в жизни он обращал свой беззвучный протест к небесам, к Богу. Впервые это случилось во время войны, в Вердене, когда в двух шагах от него десять человек вмиг превратились в кровавое месиво. И теперь, когда Зло опять взяло верх, он снова проклинал Бога, летя на высоте четырехсот метров над океаном. Отныне помощи ждать было неоткуда. И тут, совсем рядом с ним, раздался голос: — Всё! Между перекладинами лестницы показалась голова Шифта. — Я досчитал до тысячи! Зефиро посмотрел на него и сказал: — Тяни меня за ноги, малыш. Тяни обратно. Эскироль и Пюппе ждали. Они сидели у рояля, который Кубис накрыл черной тканью, чтобы никто больше не терзал его слух. Оба уставились в противоположный конец салона. Пюппе первым увидел вошедшего. — Смотри. Эскироль затаил дыхание. Человек оказался охранником Венсана Вальпа. Он подошел к ним и поочередно оглядел обоих. На Пюппе был халат из голубой парчи. На Эскироле — простой замшевый жилет и широкие брюки. — Месье Вальп не просил воды. — Не просил? — удивился Эскироль. — Вы уверены? — Зачем вы сказали принести ему воды? — Я думал, в такой духоте… Чувствуете, приближается гроза? Телохранитель выплеснул воду из стакана, разбил его о рояль и ушел. Пюппе и Эскироль поспешили в каюту и заперлись там. Что же случилось с Зефиро? На следующее утро за завтраком капитан Прусс объявил: — Посадка откладывается на несколько часов. В Лейкхерсте гроза, а у нас достаточно топлива, чтобы полетать над побережьем Нью-Джерси. Мы прибудем после полудня. — Но меня ждет жена с тремя детьми! — возмутился Джозеф Спа. — Ей сообщат. — Пусть еще немного понаслаждается тишиной, пока не вернулась ее шавка, — съязвила дама, которой не давал спать собачий лай. Один из пассажиров объявил, что рассчитывал увидеть сверху свой дом, самый высокий на побережье. — Мы постараемся доставить вам это удовольствие, дорогой сэр. Я пришлю к вам старшего штурмана. Пассажиры почти не утомились от перелета. Им, конечно, не терпелось сойти на землю, но на столе уже стояли горячие тосты, в яичнице пузырились ломтики бекона, а серебряные кофейники распространяли волшебный аромат. Жаловаться было не на что. Только Этель расстроилась донельзя, узнав об опоздании. Она догнала Прусса на лестнице. — Вы уверены, что мы не можем приземлиться сейчас? — Да, мадемуазель. Вас тоже встречают? — Именно. И это очень важная встреча. — Желаете кого-нибудь предупредить? — Нет. Она увидела, что позади нее стоит один из норвежцев, в которых Пюппе признал русских. Это был бородатый детина, напоминавший Распутина, каким его изображали в книжках. Ей показалось, что он ходит за ней по пятам. Этель вернулась в каюту, захлопнула дверь и легла на койку. Тем временем в недрах стального каркаса цеппелина сидели двое. Зефиро и Шифт прятались между баллонами водорода. — Что будешь делать потом? — спросил Зефиро. Шифт не ответил. Казалось, он даже не понял вопроса. — Я тоже хотел бы дрейфовать, как ты, — сказал Зефиро. — Просто плыть. А мне приходится грести все время против течения. Я устал. Но, встретившись взглядом с парнем, он понял, что ошибся. Вся жизнь Шифта тоже была борьбой. Он не был похож на щепку в сточной канаве — он уже давно плавал самостоятельно. — Если хочешь, я заберу тебя с собой. Шифт поднял глаза. — Я живу с друзьями на острове посреди моря. У меня есть пчелы. Шифт улыбнулся. И Зефиро снова вспомнил, как Ванго появился в невидимом монастыре. — Я увезу тебя, и будем там жить. Он вынул из кармана смятый лоскут голубого шелка с желтой вышивкой и повязал его на запястье. В складке платка была видна заглавная буква V. — И знаешь что еще, малыш: я познакомлю тебя с одним моим другом, который немного похож на тебя. Лейкхерст, через два часа, 6 мая 1937 г. Дирижабль медленно разворачивался над толпой. У края летного поля находился невзрачный деревянный ангар длиной почти в тридцать метров. Первый этаж был завален разной железной рухлядью. Наверху хранилось сено: раз-два в год на поле косили траву. Но поскольку дирижабли не едят сено даже зимой, его запасы росли с каждым годом. Тюки сена громоздились до самого потолка. Никто не знал, что с ним делать. Однако у окна, где пахло пылью и сухой травой, место было расчищено. Здесь Виктор Волк наблюдал в бинокль за «Гинденбургом». Рядом с ним стоял мужчина со снайперской винтовкой. Он только что собрал ее из деталей, принесенных им в футляре от контрабаса. — Надо следить за последним окном по правому борту. Сигнал дадут оттуда, — объяснил другой мужчина, смахивающий на танцора аргентинского танго. Виктор опустил бинокль и презрительно взглянул на говорившего. Он и так все это знал. И просил только одного — тишины. Виктор Волк послал в Европу Доржелеса под именем Венсана Вальпа, чтобы тот убедился в серьезности предстоящей сделки. Ирландец также хотел гарантий. Судя по последним новостям, во время полета Доржелес получил все необходимые подтверждения, но он еще не виделся с Хуго Эккенером, единственным поручителем, достойным доверия. Если встреча с командиром Эккенером прошла хорошо, Доржелес вывесит в окне каюты белый платок. Если же платок будет красным, значит, сделка оказалась обманом.