Вообще-то, Марина и Анжела общались мало. В основном, когда родители семьями выезжали на шашлыки или покататься на лыжах. Девушки учились в разных школах. Марина — послушная дочь своих родителей. Милая и добрая — она старалась не огорчать папу и маму. Анжелика же казалось полной противоположностью — она почти не бывала дома. Забыла, когда родители ей говорили что-то сделать. Ей было некогда. Армейская жизнь занимала всё Анжелино время. Общее у них было лишь то, что и та и другая имели музыкальное образование. Правда Анжелика, в отличие от Марины, давно уже забросила уроки музыки и так и осталась недоучкой, но при колоссальном таланте. И то, что и та и другая — были отличницами в школе. Нельзя сказать, чтобы родители Марины очень радовались общению девочек, но запретить — значит обидеть родителей Анжелики. Правда к великой радости родителей Марины — Анжелика приходила к ним очень редко. Да и не тянула Марину за собой армию. Спокойная и домашняя Марина в душе завидовала Анжелике, её неугомонной жизни. В Марине же жизнь тоже била ключом, но выйти за рамки дозволенного она не решалась. Тем более, что она боялась подорвать авторитет отца. А папа, как настоящий милиционер, был очень даже против армии. Он считал, что есть пионерская и комсомольская организации, которые и позволяют полностью самореализоваться. И не понимал, что надо было этим девчёнкам и мальчишкам, которые, никого не слушав, шли в ряды шевалье и мушкетёров. А им-то надо было всего — навсего романтики. Комсомольск и Днепрогрэсс построены, БАМ — строят родители, враги побеждены, и им казалось, что места для подвигов не осталось. А здесь такая жизнь!!! — Поставь это где-нибудь. — Анжелика передала Марине большую сумку. Анжела скромно и как-то неуверенно вошла в комнату. Казалось, что она неуютно себя чувствовала в тёмно-синем платье. Поддавшись на уговоры мамы, она не надела брюки: — Анжела, — убеждала её Махабат Тимировна, — ты же на день рождение идёшь, а не к себе в спортзал. Ну ради меня. Мы с папой, когда выбирали для тебя это платье, надеялись, что оно тебе понравиться. Ну нельзя же всё время носить брюки, ведь ты девочка... Марина, увидев замешательство Анжелы, решила ей помочь: — Знакомьтесь, это — Анжела. Моя подруга. — Слава, — отрекомендовал себя высокий светловолосый парень и лучезарно улыбнулся. — Саша — представился второй, коренастый лопоухий рыжий мальчик. — Серёжа, — армянин улыбнулся. Анжелика села на софу. Улыбнулась ребятам. Те, спросив у незнакомки, как дела, продолжили свой мальчишеский разговор. Марина вышла из комнаты, чтобы накрыть на стол. От помощи Анжелы она отказалась. Анжела осталась одна среди незнакомых ей ребят. Наконец, один из мальчиков вспомнил, что среди них сидит девочка, спросил: — А ты из какой школы. — Из шестой. — А мы из пятой. Мы — одноклассники Марины. — Я знаю... — Это из вашей школы в этом году олимпиаду по математике какая-то девчонка выиграла. — А за какие классы? За седьмые? — Нет, — сказал Слава, — но за восьмые. Проводилась предварительная олимпиада. И говорят, выиграла какая-то девчонка, но вроде как кто-то из комиссии стал оспаривать победу. — Так вроде как тебе победу присудили. — Саша обратился к Славе. — Да нет. Математичка говорит, что это под вопросом. — А ты принимал участие в олимпиаде за 8 класс? — удивилась Анжелика. — Да, у нас в классе есть группа с математическим уклоном. Мы дополнительно занимаемся математикой. Хотели сделать класс с математическим уклоном, но вроде как не хватает кабинетов ещё для одного класса. Вот нас и выделили в группу. Нас 10 человек. С нами после уроков как факультатив проводят — новую тему объясняют. А на уроках мы свои упражнения делаем. Вот я и был на олимпиаде за 8 класс. Занял второе место. А вот с первым — до сих пор вопрос. — А в чём дело? — спросил Серёжа. — Ты мне так и не рассказал, почему результат стали оспаривать. — Да, девчонка решила все достаточно быстро. Я её не видел. Она сидела где-то впереди, что-ли. Видел, что кто-то отдал листы и вышел. Думал, что не справилась, потому что больше не вернулась. А оказалось, что она первая решила и сдала. Все задачи решены вроде как правильно. А вместе с решением сдаются и черновики. Вот, как сказала наша математичка, когда стали черновики просматривать, то непонятно стало, как она решала. Вроде, как и есть начало решения, есть окончание, а вот самого решения почти нет. Ну не могла же она всё в уме решить. А там только основная формула, а потом вроде как цифры записаны — данные промежуточных решений, но как она к ним приходила — не понятно. Комиссия решила, что она списала. Вроде, как её математичка принесла комиссии её тетради, чтобы показать, что она вообще так решает. Ну и оказалось, что она в школе почти не бывает. Вернее, у неё сделаны все контрольные, а вот классных работ почти нет. Вот и до сих пор спорят. Математичка говорит, что вроде как в область хотят отправить для решения вопроса. — А нельзя вызвать девчонку, дать ей задания и посмотреть, сама ли она решает? — спросил Серёжа. — Нет, — засмеялся Слава, — так не делается. «Говорила же мне Клавдия Гениатовна, чтобы я решения писала. — подумала Анжелика. — Так ведь я и так их писала. Ну что же там непонятно: есть формула. Подставляй цифры, да считай. А чего эту формулу десять раз переписывать? Значит у этого мальчика я забрала первое место...», а сама спросила у Славы: — Ну а сам-то ты как думаешь? — Думаю о чём? — Ну чьё первое место? — Я не знаю. Конечно, мне бы хотелось. Я после восьмого класса хочу поехать учиться в Новосибирск в физико-математическую школу. Но чтобы туда поступить надо иметь хорошие результаты, в том числе и по математике. Но если она сама решила, то значит заслужила первое место. Анжелика знала всю эту историю. И она хотела отказаться от борьбы за это первое место. Зачем? Ведь она не собиралась быть математиком. Но учительница убедила её, что это надо не ей, а школе. Ведь она выступала от лица школы. Анжелике казалось, что это стыдно втягиваться в какой-то спор. Она была согласна с Серёжей — ну пусть пригласят. Ну решит она снова при комиссии. Дорогой читатель, не надо забывать, что ей всего 14 лет, а именно в этом возрасте они такие самоуверенные. И Анжелики даже не было ни тени сомнения, что она может чего не решить. Она не страдала излишней скромностью, и вполне реально осознавала, что она столь же талантлива, сколь «некрасива»... Тема разговора была исчерпана. Наконец-то подошли одноклассницы Марины. Когда все собрались за праздничным столом, напряжение несколько исчезло. Ребята и девчёнки весело болтали о своих классных делах. Анжелика почти не вставляла слов в общую речь. Да и о чём ей было с ними говорить? Лиц, которых они обсуждали, она не знала. Ну не о школьной же программе и не об армии. В этой компании армейцев не было. Наевшись и напившись, гости перешли в соседнюю комнату. Марина села за пианино. Она играла простые известные всем с детства мелодии, на вроде как «Вместе весело шагать...» А все дружно подпевали. За окном стемнело. Марина выключила верхний свет, включила разноцветные фонарики, поставила магнитофон, а сама пошла в комнату убирать со стола. Анжелика пришла к ней на помощь. — А ты чего не танцуешь? — удивилась Марина. — Так я... — Анжела замялась. Ну не скажет же она, что её на вряд ли кто пригласит. Кто не знал её по армейской жизни, в буднях и не замечали. — Я помогу тебе. А то имениннице одной убирать со стола... В комнату вошёл Слава. — Марина, я тебя приглашаю. — Ты иди, я стаскаю всё на кухню. — Анжелика улыбнулась, забрал из рук Марины полотенце. — Спасибо, — Марина ушла со Славой танцевать. Анжела составила всю посуду на кухонном столе, подошла к окну и стала смотреть в окно. О ней никто не вспоминал. «Ладно, если не помнят о тебе, то надо самой напомнить...» — решила она и зашла в комнату. — А давайте играть в фанты!!! — воскликнула Настя, одноклассница Марины. Компания оживилась. Анжелике нравились друзья Марины. Они старались держать достоинство, но в то же время с воодушевлением играли в детские игры. — Что должен делать этот фант? — спросила Марина и показала пояс с платья Анжелики. — Этот фант должен... спеть песенку про день рождение. Анжелика взяла свой пояс, подошла к пианино. «Пусть бегут неуклюже пешеходы по лужам...» — мальчишки и девчёнки весело подпевали. — А что должен делать этот фант? — Марина показала свою заколку. — А этот фант должен... съесть самый большой кусок торта и без рук... Марина повела в гостей в комнату, где всё уже было накрыто к чаю. «Когда она успела — удивилась Анжелика. — Кажется, только что всё убрали со стола. Она и выходила-то из комнаты всего на пять минут.» Марине отрезали кусок торта. Она убрала руки за спину. И под дружные аплодисменты и громкий смех стала откусывать кусочек за кусочком. Вскоре всё её лицо было измазано в креме. Вечер продолжался. Чаепитие снова сменилось танцами. Анжела сидела на диване, обняв плюшевого зайца. В комнате было темно, музыка неторопливо извивалась. На фоне окна проплывали тёмные силуэты пар. Три пары: три мальчика и три девочки. Анжелика была четвёртой, и ей пары не нашлось. Она грустно улыбнулась. Ей часто вспоминались слова Вадима. «Да, внешность не та... Вот не правда, что главное, что ты умный. Главное, как ты выглядишь... Ну почему я такая уродина? Увы, как все уроды, я должен был бы гнать любовную мечту. Но вот закон природы, ведь я люблю конечно ту, что всех прекрасней на земле...» — ей вспомнились слова Сирано де Бержерака. Не будем её судить слишком строго. В этом возрасте каждая веснушка — это трагедия. Анжелика ещё не сложилась, она не умела себя преподнести. После слов Вадима она долго смотрела в зеркало и грустью отмечала и раскосые глаза. Печальное зеркало не отражало их озорного блеска. И выделяющиеся скулы, и нос — картошкой с рыжими веснушками. И ей всё это казалось таким ужасным. А так хотелось быть красивой. Иногда ей хотелось доказать Вадиму, что он ошибся, но... Пока что ей это не удавалось. И если даже ей делали комплименты, она воспринимала это не больше, чем вежливость. — Пойдём, потанцуем, а то ты всё сидишь и грустишь... — Слава протянул руку Анжеле. — Я не люблю танцевать, — соврала Анжелика и тут же покраснела. Она не умела врать. Но темнота скрыла её маленькую ложь. «Зачем, вот и этот пожалел. Ему Марина нравится. Я не буду им мешать...» — Анжелика вышла из комнаты и направилась на кухню. Ей захотелось уйти. Но уйти сейчас было бы по крайней мере, если не невежливо, то — она тем самым выдала бы себя. Она налила в стакан сок, и села за стол... Входная дверь открылась. Это пришли родители Марины с сестрой Олей. Они специально уходили на весь день, чтобы не мешать дочери. В этом возрасте родители почему-то всегда мешают. — Здравствуй, Анжела. А почему ты одна, а где все? — Здравствуйте... А я вот, пить захотела. Вот и вышла. — Анжелика вместе со стаканом сока вернулась в комнату. Ребята уже включили свет и расселись на диван. — Ну, как молодёжь, отдыхается — в комнату заглянул Владимир Иванович — отец Марины. — Хорошо. — услышал он дружный ответ. Праздник подходил к концу. Ребята пообщались с родителями Марины. Обсудили школьные проблемы. — Ну, нам пора. Спасибо за гостеприимство. — Чувствовалось, что в этом компании верховодил Слава. — Анжелика, ты домой? — спросил Владимир Иванович. — Я сейчас к Вам. Довезу. — Я сейчас... — Анжела удалилась в другую комнату. Через некоторое время она, переодевшись, появилась в полном армейском обмундировании. Она отдала отцу Марины пакет, в который сложила платье. — Владимир Иванович, отвезите, пожалуйста это домой. — А ты куда? — В штаб. У меня сегодня дежурство. — И что же ты там делаешь, позволь полюбопытствовать? — Ну как Вам сказать? Сижу на телефоне. — И кто же ночью может позвонить? — Могут свободцы. Не спится Трегиру, вот и звонит. Могут из США — там у них день. Да из той же Москвы. Этот тут ночь — а у них только вечер наступает. А так в основном — как охранники сидим, чтобы хулиганы не забегали — улыбнулась Анжелика. — О-о-о, — Слава улыбнулся, — Вы армеец, похвально. И это интересно? — Да, армеец. А что? Приходи, посмотришь.