— Ну и так, я тебя слушаю. Они вдвоём отошли от остальных. — Убирайся из этой страны. — Анжелика начала достаточно агрессивно. — Э, девочка, ты потише. Начнём с того, что не Ты, а Вы... — Трегир усмехнулся, — это во — первых, а во-вторых, тебе напомнить условия соглашения? — Засунь себе это соглашение сам знаешь куда. Ты достал меня. У меня от тебя одни проблемы. Я ненавижу тебя, ты это понимаешь? И сейчас будет лучше для всех, если ты исчезнешь? — Ну-ка, остановись. Я не понял, ты сейчас хочешь нарываться? — Я хочу, чтобы ты умер... — она гордо вскинула голову. Роман и Римадзе, как и все остальные, не могли слышать, о чём беседовали эти двое. Со стороны выглядело вроде как миролюбиво: Трегир стоял, скрестив руки на груди, Анжелика — широко расставив ноги и скрестив руки за спиной. Время шло, то Трегир, то Анжелика меняли позы. Они стали что-то говорить друг другу, сопровождая свои слова жестами. Правда их движения по-прежнему сохраняли сдержанность и достоинство. Вдруг Анжелика сделала красивый жест, вскинув руку вверх, как бы говоря: «Ну надо же...» резко развернулась и сделала пару движений в сторону. Трегир схватил её за предплечье. Казалось, что она ждала этого момента, ибо плащ мгновенно слетел с её плеч. Под плащом был тёмно-синий камзол с разрезанными рукавами от плеча до манжеты. В прорези виднелись белые рукава рубашки. Рука в чёрной перчатке легла на эфес шпаги, которую она достала из ножен и тут же приняла стойку. Трегир сделал один шаг назад. — Ты трус, трус. Ты проиграл. Убирайся, я победила. — Остынь, — он попытался утихомирить её. Но идти на вооружённого разгорячённого человека без оружия — глупое самоубийство. Нет, он не сомневался, что она не убьёт его, но, скорее всего, действительно порежет одежду. А быть умным, но униженным ему не хотелось. Трегиру ничего не оставалось делать, как принять её условие. Тем более, что они уже как-то решали некоторые вопросы при помощи дуэли: кто сильнее, тот и диктует условия. Когда он выходил победителем, когда она. Но это были вопросы частного характера. Она впервые таким образом требовала, чтобы он вместе со своим адъютантом исчез в 24 часа. В противном случае она пообещала ему устроить «весёлый пикник» в Анастасе. Он скинул плащ. Наряд Трегира был попроще: джинсовая куртка, джинсы. — Что она делает? Зачем она спровоцировала этот поединок? — Римадзе ёрзал около Романа. — Роман, подержи Джекки, я остановлю. Роман взял собаку за поводок, потом, вдруг как бы опомнившись, кому-то передал его. Он не видел, кому он передал поводок. Сам пошел за Римадзе: — Стойте, куда Вы? — Они поубивают друг друга. Ты видишь, они оба ничего не соображают. — Не поубивают. Она всё равно доведёт это до конца, так пусть уж лучше под контролем, чем неизвестно где. Она вчера сказала, что заставит Трегира убраться. — А мне она сказала, что раз вся проблема заключается в ней, то решить проблему можно, устранив ею саму. — Что? — Роман посмотрел на Римадзе. Они повернули головы в сторону дерущихся. Анжелика нападала агрессивно. И если поначалу Трегир думал, что всё это можно закончить легко и просто, то теперь он понял, что она настроена весьма и весьма серьёзно. Сейчас у него была одна задача — выбить клинок из её рук, скрутить, а потом всё-таки попытаться узнать, что произошло. Ещё три дня назад, когда она была у него в штабе, они разрабатывали соглашение. Одним из условий было — что она не будет мешать приезду принца... Сейчас же она требовала невозможного: чтобы он убрался из страны и отменил приезд принца. Он не мог покинуть страну без принцессы. Ему надо было подготовить приезд принца и отменить этот визит было не в его силах. Трегир сделал выпад. Никто ничего не понял. Все лишь увидели, как огромная рыжая тень вдруг набросилась на Трегир, повалив его за шею на снег. И почти одновременно с этим раздался выстрел. И... тишина... Трегир высвободился из-под собаки. Он был весь в крови. Он не мог понять: это его кровь или кровь собаки. Он встал, отошёл к своим. Он не видел, как из рук Анжелики выпала шпага, она упала на колени. Все стояли в гробовом молчании. Анжелика провела рукой по собачьей шерсти. — Митко, — её голос прозвучал сухо и отрывисто. Цыганёнок подбежал к ней. Он склонился на собакой, из глаза которой катилась слеза. Митко осмотрел собаку, что-то пощупал, раздвинул шерсть: — Анжелика, это смертельно. Она не проживёт и дня... — Сделай что-нибудь, — Анжела смотрела на собаку. — Прости, но я ничего не могу сделать. — Митко сделал попытку встать. — Сделай что-нибудь, — Анжелика схватила Митко за руку. Тот попытался освободиться. Собака, приподняв голову, зарычала, последний раз «защищая» хозяйку, потом её голова опустилась, глаза закрылись. Анжелика провела рукой по морде, склонилась к собачьим ушам и... положила свою голову ей на шею. В окружающей тишине вдруг громко затрещали сороки. Анж почувствовала, что кто-то положил ей руку на голову и погладил, как ребёнка. Она подняла голову. Как сквозь пелену она увидела Трегира. — Она умерла, а ты ещё жив... — Анжелика медленно встала. Трегир, приобняв, повёл её рядом с собой. Они дошли до свободцев. — Где он? — Кто? — Трегир сделал какой-то знак доктору Смиту, который на всякий случай на дуэль был взят с собой. — Тот, кто стрелял? Где он? — Анжелика, я разберусь с ним сам. Девочка, тебе надо успокоиться... — Успокоиться? — повторила Анжелика и посмотрела на Трегира. Она не видела, что на правую ключицу Трегира почти около самой шеи наложена повязка с толстым слоем ваты. Собачьи зубы сделали своё дело. Джекки защищала свою хозяйку с настоящей собачьей силой и умением. Рядом заржала лошадь — лошадь, на которой приехал Трегир. — Анжелика, — Трегир мягко, но в то же время сильно взял её за руку. Доктор Смит подошёл со шприцем. Вдруг она резко вывернулась на одном дыхании влетела на коня и... раздался ещё один выстрел, потом ещё один. Стреляла Анжелика. Кто-то из свободцев упал. — Стой, — Трегир попытался схватить коня под уздцы, но резкая боль пронзила ногу. — Да что же ты стреляешь-то в одно и же место... Анжелика, никого не видя и ничего не слыша, уже неслась по замёрзшей реке и стук копыт эхом отдавался в сопках. Трегир попытался вскочить на коня, но больная нога подвернулась. — Роман, чёрт возьми, что происходит... — крикнул Трегир, морщась от боли и пережидая, пока доктор перетянет рану, при этом двигаясь в сторону Романа. — Это я бы тебя хотел бы спросить. Она от тебя вернулась сама не своя... — Роман был готов броситься на Трегира. Он быстрыми шагами подошёл почти вплотную. — Хватит, — между ними ринулся Римадзе. — Сейчас её надо найти, чтобы она не наделала глупостей. Кажется, я знаю, что произошло. В этом не виноват никто из Вас... — Что, что произошло? — почти в один голос закричали Роман и Трегир, глядя на Римадзе. — Потом, сейчас не объяснить. Надо её остановить, чтобы она не наделала глупости, и... Джекки... — его голос дрогнул. — За ней поехали мои люди с Лауром. — Трегир медленно подходил к собаке, которая по прежнему лежала на красном снегу. Лёгкий ветерок шевелил её шерсть. Казалось, что она сейчас вскочит на лапы и весело залает. — Трегир, верни своих людей. — Роман тоже подошёл к собаке. — Она может наделать глупостей. — вдруг у Романа заработала трубка. Он включил рацию: — Хорошо, не трогайте её. Пусть Витя будет поблизости. Никого к ней не подпускайте. Я сейчас подъеду... — он выключил рацию. — Она в штабе, закрылась в кабинете. Кажется, всё обошлось. «Ну ничего обошлось, — подумалось Римадзе. Он с горечью смотрел на собаку, но романтика в нём вытеснял холодный прагматик: — Ранить двоих подданных иностранного государства, причём один из них — член правительства. А я пойду по делу как свидетель...» Подошла какая-то машина. Из неё вышли ребята. Они подняли тело собаки, переложили в полиэтиленовый пакет, потом на носилки, занесли в машину. «Как с человеком, — подумалось Римадзе, — а ведь она и так была как человек... Только лохматый и говорить не умела...» — Куда её? — кто-то спросил у Романа. — К штабу... Я в штаб. Спартак Палладович, Вас куда? Пока, Трегир. — Я с Вами. — Трегир слегка нагнулся, оперевшись на здоровую ногу. — Зачем? — удивился Роман. Римадзе смотрел то на одного, то на другого. Как это было странно: два противника, которых объединило горе какой-то девчёнки. Казалось, что им-то до неё. Римадзе уже знал, что сегодня он обязан будет доложить о случавшемся Высоцкому. Более пятидесяти свидетелей подтвердят, что она была в состоянии аффекта. Рана у Трегира не опасная. Что с другим? Он его не видит, а спрашивать у Трегира ему не хотелось. Главное, надо было остановить Шмелёва. Он со своей трусливой и подлой натурой довёл ситуацию до абсурда. Анжелика со свойственной подросткам психикой пыталась разрешить ситуацию в силу своих сил. Т.к. «по вине» Трегира она пролежала больная, то значит и большее зло в этой ситуации именно Трегир. — Поехали. Я с Вами, без своих. В штабе стояла тишина. Большинство армейцев сейчас должны были быть в школе. Митко встретил их около порога. — Где она? — спросил Роман. Митко вместо ответа лишь показал головой в сторону коридора. — Как она? Митко пожал плечами. Роман, Римадзе и Трегир подошли к кабинету генерала армии. Они открыли дверь. В кабинете в кресле сидела Анжелика. Она уже переоделась в школьную форму, но идти в школу явно не собиралась. Её лицо было бледнее мела, но глаза сухие. Она не плакала. Римадзе вообще не знал, умела ли она плакать. Увидев вошедших, она нажала кнопку селектора: — Митко приготовь мне кофе покрепче, а господам — обычное. — её голос казался надломленным. Римадзе уловил в кабинете запах сигареты. Он посмотрел на стол. Пепельницы не было. «Наверно, показалось». — Роман, что надо здесь этим господам? Я никого не приглашала. — Анжелика, — Роман сделал Римадзе и Трегиру знак рукой присаживаться. Митко внёс кофе. Роман показал ему, чтобы к ним никого не пускали. — Анжелика, значит первая просьба — оставь оружие в сейфе. — Забирайте, — Анжелика выложила на стол Беретту. Этот пистолет был на вооружении у свободцев. — Господин Трегир, это ваше оружие? — Спросил Римадзе. — Не моё лично, но одного из моих солдат. Я сегодня проведу расследование, кто с собой взял оружие. Я не давал распоряжения его брать с собой. — Но оно у Вас на «постоянке», — усмехнулась Анж, — его просто не оставили в сейфе. Вот я его временно и позаимствовала. К стати, какого ты сюда припёрся? Посмотреть, как меня будут арестовывать за покушение на твою особу. К стати, как там второй? — Жить будет. Почему ты решила, что тебя будут арестовывать? — Я же ранила тебя, — постепенно голос Анжелики приобретал свою насмешливость. Только глаза оставались грустными. — Спартак Палладович, Вы ведь за мной приехали? — Анжелика, ты из-за Шмелёва? Она, ничего не отвечая посмотрела на Римадзе, встала с кресла, подошла к окну, встав в ним спиной. Потом медленно, как бы раздумывая произнесла: — Он лишь завершил то, что было начато господином Трегиром. Была бы моя воля, я бы убила обеих. — Анжелика повернулась, слегка наклонив голову. — Но вместо них я убила свою собаку... К стати, Роман, где она? Вы её оставили там? — Нет, её привезли. Ты сама скажешь, как с ней поступить.