«Сегодня приезжает принц!» — эту весть Высоцкий воспринял с некоторым «душевным трепетом» и недоверием. Информация была получена Лысковым из Москвы через его специальные каналы. Официально принц Европейского королевства Анастас Генри фон Гей де Ханзор находился в Москве и здесь должен был быть лишь 1 июня. В город он приезжал неофициально. Душевный трепет вызывало это сообщение от того, что раз это стало известно им, то, наверняка, это стало известно и армейцам. Обеспечивать безопасность неофициально прибывшей особе намного сложнее, чем официальной. — Бери машину и за подругой, как бы чего она не натворила, — Высоцкий раздавал указания. Это было для Римадзе. — А ты, голубчик, — он посмотрел на Снежко, — к нему на подмогу. Подругу знаете, норовистая, как скакун голубых арабских кровей. Ну а ты, Артур Максимович, в штаб к свободцам. И там, пока принц не прибудет и не перейдёт под официальную охрану господина Трегира. — Геннадий Юрьевич, — Римадзе посмотрел в окно, — Сегодня последний звонок. Я думаю, что мы лучше около неё подежурим. Если ничего подозрительно не будет, трогать девчонку не будем. Завтра привезём. А то как-то не хорошо получается. — Ладно, сердобольный ты мой. Только смотри, чтобы мы потом не имели бледный вид и макаронную походку... Около школы собралось много народу: папы и мамы малышей. Малыши с огромными бантами. Выпускницы в белых нарядных фартуках с огромными как у первоклашек бантами. Выпускники: они уже не дети, но ещё не мужчины, в наглаженных костюмах, начищенных ботинках, аккуратно пострижены. В отличие от девчёнок, им хочется солидности, но первая щетина пробивается лёгким пушком, а щеки по-девичьи горят от смущения. Анжелика увидела машину, на которой приехал Римадзе, сразу. — Они что, с ума сошли? — Оксана передёрнула плечом. — Сейчас узнаю. — Анжелика медленно пошла к машине. Сегодня она была в босоножках на высокой платформе. «И кто только придумал каблуки?» — в душе возмущалась она. Но ещё накануне все девочки договорились нацепить банты, белые гольфы и каблуки, чтобы показать, что они взрослые, но в душе остались детьми. — Ну и, надеюсь, Вы приехали поздравить меня? Римадзе осмотрел наряд Анжелики. Под рукавами школьного платья браслетов не было видно. На каблуках явно скакать она не собиралась. «А что, если армейцам ничего не известно о приезде принца?» — вдруг подумалось ему. Если так, что взяв Анжелику, они могут только всё испортить. — Да вот, хочется вспомнить своё детство. — И для этого Вам дели машину? — Анжелика усмехнулась. — Надеюсь Вы не собираетесь меня забирать с линейки. Что за срочность? — А у тебя вообще-то какие планы? — вмешался Снежко. — А у меня вообще-то линейка, — Анжелика переминалась с ноги на ногу. Нет, на каблуках было явно не удобно, — А потом мы идём все дружно в класс на последний урок, потом фотографироваться по памятным местах города. Можете с нами, если хотите, в кадр попасть. Как ни как весь последний год со мной вместе учились. А вечером у нас в школе дискотека. Ну и всё. Рассвет после выпускного бала встречают. Так что вот, а что? У вас есть другие предложения? — Нет, нету. Просто хотим удостовериться, что беспорядков около вашей персоны не будет. Как это свободцы не приехали тебя поздравить с окончанием школы? Ведь с началом учебного года они поздравляли, насколько я помню. — Римадзе выжидательно посмотрел на Анжелику, которая повернула голову в сторону своего класса. Она кому-то помахала рукой: — Сейчас, иду. — Потом, повернувшись в Римадзе, спросила: — А разве Вы не знаете, что им сегодня не до меня? У них принц приезжает. Только это по секрету. До его официального приезда ещё неделя, так что вот... — Принц? — Римадзе сделал вид, что удивился. — Спартак Палладович, а то Вы не знали? Вот для этого и приехали сюда, чтобы проверить, а побегу ли я на встречу. Видите, не побежала. — А для чего он раньше приезжает? — Спросил Снежко. — Ну и него и спросите. Или Вы думаете, что он мне о каждом шаге отчёт шлёт. Ладно, я к своим пошла. Вон там, слева буду стоять... Римадзе и Снежко, два два верных рыцаря весь день по жаре таскались за Анжеликой и её классом. Римадзе даже не предполагал, что здесь на Севере, где зимой температура опускается ниже 50 градусов, в мае от жары горит тайга и становится невыносимо душно. Город почти уже неделю был в смоке. Маленький симпатичный город, расположенный между сопками, он был как в котловане. Жителей просили не выезжать в лес, не разжигать костры. Горел торф, обезумевшие медведи спасались, как могли и всё чаще и чаше появлялись в городской черте. К счастью, пока никто не пострадал: ни городской житель, ни лесной. Но вот наступал вечер и он приносил с собой хоть какое-то облегчение. На берегу реки играла музыка. Чуть позже сюда съедутся барды со всей страны и будут петь под гитару песни. Когда-то в этот город приезжал Дин Рид на фестиваль. А сегодня здесь звучала музыка для детей тех, кто строил БАМ, кто вместе с Дин Ридом пел его песни, кто верил в романтику. Школьники со всех школ города весело танцевали. Но по старой БАМовской традиции, кто-то принёс гитару и вот уже один класс стал состязаться с другим, кто лучше поёт. Это так было не похоже на жизнь больших городов и Римадзе в душе благодарил судьбу за то, что ему удалось это всё увидеть и услышать. В приподнятом настроении, мурлыкая под нос «Рельсы упрямо режут тайгу...» он зашёл к себе. Лысков сидел на кровати. Он не улыбался. — Что-то случилось? Принц не подал руки? — Римадзе сел напротив на стул. — Анжелика никуда не отлучалась? — Вместо ответа спросил Лысков. — Ни она, ни Оксана, ни Света, ни Лена ни вообще кто другой из армейцев и к ним никто не приезжал. А что произошло? — Принц не приехал... — Как не приехал? Может он просто не захотел? Может эта информация была липой? — Судя по тому, как к этому отнёсся господин Трегир — это далеко не липа. Его, похоже, что похитили армейцы. Анжелика где? — Мы её довели до дому. Она была усталой. Весь день в платье и на каблуках. Это испытание не для неё. Надо звонить Высоцкому... И ехать за ней. — На часы посмотри. Она нас не пустит и будет права. А что ему звонить? Сейчас всё равно ничего не изменить. По-моему, свободцы тоже утра дожидаются, чтобы как-то прояснить ситуацию. Они сказали, что если он у армейцев, то ночью они ему ничего не сделают. — Как это если? Они не уверены? — Они, как и мы, были весь день подле Анжелики. Сейчас допрашивают тех, кто должен был встретить принца. Ладно, давай спать. А в шесть утра поедем к подруге. Побеседуем. Может, что прояснится. Машина ровно в шесть подъехала к дому Анжелики. К разочарованию Римадзе и Лыскова там уже стояла машина свободцев. Увидев сотрудников, из машины свободцев вышел Лаур. Навстречу ему вышли Римадзе и Лысков. — Доброе утро. И Вам, я смотрю не спиться? — Лаур усмехнулся. — Её нет дома. Она сегодня не ночевала, так что можете даже не подниматься на крыльцо. — По лицу было видно, что он провёл бессонную ночь. — И где же она? — поинтересовался Лысков. — Наверно у себя в штабе. Я не знаю. Мы вчера сняли слежку в 9 вечера, когда она была на берегу и поступило подтверждение, что принц выехал. А в 12 приехали те, кто должен был его встречать. Мы сюда. Но она так и не появилась. Так что Вам может повезёт больше, чем нам. Нас в штаб не пустят. Заехав за Высоцким и Снежко в половине седьмого на служебной «Волге» Римадзе и Лысков подъезжали к штабу армейцев. Вокруг стояла тишина. Они поднялись на крыльцо и позвонили. Дверь открылась. Они вошли. На них смотрело юное заспанное лицо дежурного. Мальчишка протёр глаза руками: — Вам кого? — Нам немедленно Романа Майдинского. — грозно ответил Высоцкий. — Вы на часы посмотрите... — мальчишка зевнул. — Ждите до 9-ти. — Я сказал: «Немедленно» — Высоцкий показал удостоверение. Но, похоже, что на дежурного это не произвело никакого впечатления. Он скорее всего был слишком юн для этого. — Могу Вам вызвать дежурного офицера. Пусть он и решает. — Мальчик поднял трубку и куда-то позвонил. Минуты через 2 они услышали торопливый шум шагов. К ним вышла... Анжелика: — О, доброе утро. И чего Вам не спиться? — она не выглядела сонной. На Анжелике были джинсы, армейская рубашка, ворот которой был расстёгнут. — Митя, пропусти их, пожалуйста, это ко мне. — обратилась она к дежурному. Высоцкий и его коллеги были обескуражены. От неожиданности они не могли сказать ни слова, поэтому молча пошли за Анжеликой. Она шла несколько расхлябанной походкой как человек, который никуда не торопится. Вслед за ней они зашли в кабинет генерала армии. — Интересно, а что ты в чужом кабинете делаешь? — наконец-то выдавил из себя Римадзе. — Здесь удобно работать. Да и отдохнуть есть где. Да вы заходите, — Анжелика подошла к стене, противоположной от дверей, и... в ней открылась дверь. Она прошла в потайной кабинет. Высоцкий и другие проследовали за Анжеликой. — Ты чего здесь делаешь, и почему не дома? — спросил Лысков. — Так я дежурю сегодня. Это был не кабинет, а, скорее, комната отдыха. Вдоль стены стоял диван, на котором, судя по небрежно брошенному пледу, спала Анжелика. Около дивана находился журнальный столик, на котором стояли чайник и банка индийского кофе, лежало печенье. Анжелика включила чайник, прошла к небольшому шкафу, стоявшему около стены. Достала чашки. — Сейчас кофе попьём. Кушать хочется, но кроме печенья ничего нет. Ладно, я Вас слушаю, что привело Вас в такой ранний час. — Где принц? — резко спросил Высоцкий, наблюдая за её реакцией. — Кто? Принц? — Анжелика недоумённо посмотрела на них, а потом с улыбкой добавила: — Принц, вылазь, тебя раскрыли, — сделав вид, что заглядывает под диван. — Нет его, может за тумбочкой спрятался... — Хватит паясничать. Ты соображаешь, что Вы наделали? — Что наделали? — Где принц? — А я откуда знаю. Спросите у Трегира. Он же к нему в гости ехал, а не ко мне. Если бы ко мне — я бы знала. — Значит так, одевайся, едешь с нами. Ты арестована. — Высоцкий сейчас даже не собирался подбирать терминологию. Ему надо было напугать Анжелику. — А ордер на арест есть? — Анжелика выключила чайник, положила кофе в чашки, и налила кипятка. — Да Вы пейте. Я никому не скажу, что вы с клиентами кофе пьете. — Будет тебе и ордер и визит к прокурору. — Высоцкий прекрасно понимал, что у него нет основания ни на арест, ни на просто на задержание. Ильич, как он по-дружески называл прокурора, мог ему подыграть, если, конечно, согласится. Но выхода не было. В противном случае можно было ожидать международного скандала. Тогда им всем вместе с Анжеликой придётся очень и очень плохо. — О, говорят, это дядька умный. Интересно будет с ним встретиться. — Анжелика медленно размешивала ложечкой сахар. — Да Вы расслабьтесь, пейте кофе. Я, конечно, больше натуральный люблю. Но здесь его варить не на чём. — Анжелика, ты слышала? Собирайся. — Слышала. Придёт Роман, вот тогда и пойдём. Да не переживайте Вы, я не собираюсь от Вас сбегать. Не Вы так Трегир... Мне уж лучше к Вам. — Если ты не знаешь, где принц, то зачем господину Трегиру ты нужна? — Лыскову показалось, что он её «поймал». — А где гарантия, что Трегир просто не сыграл на этом? Предположим, что у него возникла необходимость подписать некие бумаги, а мы не хотим это делать. Доставить меня к себе в штаб он сейчас не имеет право в силу последних соглашений. Бумаги не подпишут, пока я их, как консультант, не просмотрю. Какой выход? Надо меня в штаб. А как это сделать? Да очень удобно — принц пропал. — Анжелика говорила очень убедительно. — Ладно, и всё-таки тебе придётся проехать с нами. — Высоцкий взял кружку с горячим кофе. Было лишь начало 9-того, когда пришёл Роман: — Доброе утро. Что-то произошло, что Вы всей компанией здесь? — Роман подошёл к шкафу, открыл его, достал себе кружку, приготовил кофе, сел с краю на диван. — Да, вчера был похищен принц. — Спокойно произнёс Высоцкий. — Принц? Но я сегодня новости смотрел. Принц осматривает достопримечательности Москвы. В это время зазвонил телефон. Роман извинился, вышел в кабинет. Вскоре он вернулся, неся в руках аппарат, протаскивая за собой шнур. — Кто? — Анжелика подошла к окну.