– Терпимо. Эту боль я могу терпеть. – А какую не можешь? – Послеоперационную, – Тася смотрит на меня, впервые делясь личным. – Когда ты смахиваешь на оголённый нерв: куда ни притронься – больно, а тебя заставляют давать нагрузку на конечность. Я проходила это три раза. Сожалею о том, сколько пропустил, как много раз не был рядом, когда требовалась моя поддержка и элементарные слова сочувствия. Но я рядом сейчас и, возможно, в этом городе единственный, кому она действительно не безразлична. Тася сидит на полу, облокотившись на кровать и прикрыв глаза, представив стройные ножки для обозрения и совершенно не стесняясь моего присутствия, потому боль, которая разносится по её телу куда важнее порочных мыслей в голове одного мужчины. – Мне намного легче, – произносит спустя бесчисленное количество минут, которые мы провели в тишине. – Я хочу есть. Поднимаюсь и тяну её вверх, с облегчением наблюдая, как Тася становится на обе ноги и слегка прихрамывая топает на кухню. Достаёт их холодильника небольшие контейнеры и открывает поочерёдно, рассматривая содержимое. – Ты будешь? – спрашивает, не оборачиваясь, и выкладывает на тарелку. – Гриш? А у меня язык провалился в глотку, потому что исследую шикарное тело, слегка прикрытое удлинённым топом на завязках и трусиками. Всё остальное представлено моему обзору и манит прикоснуться, почувствовать под пальцами молочную кожу, которая покрывается мурашками, вероятно, под моим пронзительным взглядом. Всё, чего я опасался, происходит именно сейчас, когда я, сидя на стуле, давлюсь слюной и с трудом сдерживаюсь, чтобы не подойти и не повторить то, что позволил себе в пятницу. Не получив ответа, Тася оборачивается и тушуется, заливаясь румянцем. Не знаю, что она видит в моих глазах, но кроме порочного желания и явной похоти, там вряд ли что-то присутствует. Но неопытная девушка делает ошибочные выводы, потому что начинает метаться: – Гриш, прости… – сжимается, обхватив себя руками и позволив одной бретельке сползти, оголив плечо. – Я… Я сейчас накину что-нибудь… Я забыла, что тебе неприятно на меня смотреть… Резко поднимаюсь, делаю шаг и останавливаю Тасю, прижав к столешнице и уткнувшись в её лоб своим, а затем веду носом по светлым волосам, втягивая аромат и дурея от запаха, который опьяняет. И будь я проклят, но остановиться вряд ли смогу. Нет, не так – не хочу. Глава 12 Не отрывая взгляд, подхватываю бретельку и тяну вверх, помещая на законное место. Пальцы, независимо от меня, исследуют нежную кожу, прочертив дорожку от плеча до локтя и вызвав рваный выдох Таси. Затихла и, кажется, поглощает кислород через раз, словно приклеенная наблюдая за каждым взмахом моей руки и с придыханием ожидая продолжения. А я, пока касаюсь бархатной кожи подушечками пальцев, веду немыслимую борьбу со своими демонами, сорвавшимися с цепи и желающими юное тело. Не знаю, в какой момент всё моё существо сосредоточилось на Тасе, но сейчас мне плевать на весь мир – есть только она. Та, что трепещет в моих руках, выдавая волнение мелкой дрожью и едва слышными всхлипами, вызывающими внутри ощутимые вибрации. Странное чувство, никогда не испытываемое мною, захватывает и кружит, не позволяя отступить, поэтому я тяну за верёвочку, а затем за вторую, и топ сползает до самой талии, оголяя прекрасную грудь с персиковыми ореолами. Тася не закрывается, позволяя наслаждаться заострившимися сосками, призывающими вобрать их губами, и ощутить вкус, но давлюсь искушением и поднимаю глаза, чтобы утонуть в её серых, приглашающих зайти дальше. Глубокий вдох и пухлые губы слегка приоткрываются, приглашая прикоснуться. Что я и делаю, когда накрываю их своими и проталкиваюсь языком, утягивая в грязный поцелуй, в котором нет ни капли нежности. Голод и похоть, – так я могу объяснить разрывающее чувство, заставляющее жёстко трахать её рот языком. Ещё и ещё, пока у Таси не заканчивается кислород, и она отвечает с подобным моему рвением, впуская и позволяя брать всё, что я пожелаю. На краю сознания в последний момент вспыхивает разумная мысль, поэтому отрываюсь от сочных губ и прошу: – Останови меня. Прогони. Пошли к чёрту. – Нет, – произносит, едва шевеля припухшими губами и обвивая мою шею тонкими руками, чем даёт согласие. Из меня вырывается стон, прежде чем я спускаюсь ниже и втягиваю ртом призывно торчащие соски, поочерёдно смакуя, словно самый сладкий леденец. Выгибается, подставляя упругие вершинки под мой язык, и зарывается пальцами в волосы, сжимая у корней и показывая, как ей сейчас хорошо. Тася ведёт ладонями и тянет вверх бадлон, чтобы обжечь кожу краткими прикосновениями. Мои ладони ложатся на её задницу, сжимая и подсаживая на столешницу. А затем дёргаю девушку резко на себя, вбиваясь напряжённым членом в промежность и показывая, что ей придётся увидеть, если прямо сейчас она не скажет «стоп». Но её это нисколько не пугает, потому что ноги обхватывают мой торс, а соски скользят по груди, когда Тася прижимается, вдохновенно целуя меня. Я помню, о чём говорил Парето, и в моих силах сделать её первый раз особенным и запоминающимся, поэтому понимаю, что кухня не лучшее место, чтобы стать женщиной и тащу невесомую Тасю в спальню. Бросаю её на подушки и избавляю от одежды, чтобы наслаждаться обнажённым стройным телом, которое скоро станет моим. Пусть я стану её первым, а не какой-нибудь говнюк, целью которого будет лишь присунуть наспех, не заботясь об ощущениях красавицы. Понимаю, что завис, очерчивая взглядом каждый изгиб, и оглаживаю внутреннюю сторону бёдер, подбираясь к розовым складкам, гипнотизирующим меня. Но Тася не сжимается под моим жадным взглядом, позволяя рассматривать каждый сантиметр того, что я готов присвоить. Сердце выбивает рёбра беспощадными ударами, а член нетерпеливо дёргается, когда исследую пальцами влажную промежность, ощущая тепло. Блядь, это настолько великолепно, что едва успеваю подхватить скатывающуюся с губ слюну и облизнуться под изучающим взглядом девушки. Нависаю над ней, одновременно скользя пальцами между складок. – Мастурбировала когда-нибудь? – Ч-что? – теряется, смущаясь и заливаясь краской. – Трогала себя там? – надавливаю более ощутимо на клитор, вызывая стон. – Да. – Было приятно? – Да, – выдавливает две буквы мне в губы и вновь прячет взгляд. – Значит, будет с чем сравнить. Запечатываю её рот поцелуем, наслаждаясь отзывчивостью и рвением, с которым Тася меня познаёт, не пугаясь того, что логически должно произойти дальше. Она подобна наркотику, завлекающему и не позволяющему соскочить, пронизывающему вены и впрыскивающему смертельную дозу. Втягиваю кислород через нос, когда мягкие губы спускаются на мой колючий подбородок, а затем двигаются ниже, чтобы скользнуть языком по шее и втянуть кожу, словно она стремится заклеймить меня, оставив явные следы. Перехватываю инициативу и сталкиваюсь губами в яростном поцелуе. Толкаюсь значительной эрекцией между девичьих бёдер, отчего она ахает и выгибается, высекая в моих глазах искры. Какого хрена это так сексуально? Самая опытная девка не вызывала во мне того, что одним тихим «ах» выуживает Тася из скрытой глубины. Осыпаю поцелуями шею, ключицу и спускаюсь ниже, мазнув языком между полушарий и припав к соскам, которые просятся в рот. Пожираю её грудь, слегка прикусывая и сжимая пальцами, смакуя острые вершины поочерёдно, пока мои руки ползут по мягкому телу, осваивая каждый сантиметр. Спускаюсь к подрагивающему впалому животу короткими поцелуями, а затем поднимаю глаза в ожидании реакции, когда веду языком ниже. Явная паника, с которой сталкиваюсь в серой глубине, забавляет, вызывая на моих губах улыбку. – Гриш, что ты делаешь? – делает попытку свести бёдра, но я расталкиваю их ещё шире, открывая прекрасный обзор. – Целую тебя везде. Прикусив губу, смущённо наблюдает за тем, что последует дальше, а когда обвожу языком напряжённый комочек плоти, из неё вырывается стон и Тася откидывается назад, не препятствуя моим действиям. Женская грудь часто вздымается, а тело содрогается от удовольствия, когда я вгрызаюсь в мягкую плоть, тараня языком самую сердцевину. Её пальцы орудуют в моих волосах, а ногти царапают кожу, показывая, какое наслаждение испытывает Тася под натиском моего языка и губ, втягивающий клитор и выпускающий с причмокивающим звуком, настолько порочным, что она дёргается и всхлипывает. Стоны, перемежающиеся с моим именем, и сладкий вкус, который остаётся на губах, сносит все барьеры, заставляя ускориться и впиваться в розовую плоть с остервенением. Ускоряюсь, втягивая клитор и кружа языком, проскальзываю внутрь пальцем, представляя, насколько она горячая и узкая внутри. Двигаюсь в такт с языком, понимая, что она близка к финалу, и надавливаю сильнее, чтобы в следующую секунду она выгнулась и ярко кончила, сжимая мой палец и отдавая свою влагу, орошающую фалангу. Её удовольствие, предшествующее дальнейшей боли, сгладит неприятное впечатление, а мне позволит сделать всё быстро. И пока Тася качается на волнах отступающего оргазма, стираю с губ её следы. Движение не ускользает от любопытной Таси, и она напрягается в ожидании основного момента. Я ни разу в жизни не хотел женщину так, как ту, что сейчас разложена передо мной, будто новогодний подарок. Стояк упирается в ширинку, причиняя боль, а желание ворваться в тугое лоно непреодолимо. Мне приходится встать, чтобы избавиться от одежды и освободить ноющий член, который сразу же приковывает девичий взгляд, вызывая уже ставшее привычным смущение. Опускаюсь сверху, растолкав молочные бёдра и закинув её ногу себе на спину. – Будет больно, – констатация факта, к которому красавица должна быть готова. – Я привыкла к боли, – отвечает не задумываясь, оглаживая моё лицо и показывая готовность. – Хочу, чтобы моим первым стал ты. Увлекаю Тасю в страстный поцелуй, словно только и ждал разрешения, и теперь все барьеры уничтожены. Но я всё ещё сдерживаюсь, оттягиваю решающий момент, подготавливая её мягкими поглаживаниями, а когда упираюсь членом в тугой вход, Тася сжимается и затихает. – Расслабься, – касаюсь пальцами её лица, сминаю губы и веду по шее, чтобы затем накрыть ладонью упругое полушарие, немного поиграв с сосками и вызывав проникновенный всхлип. Лаская хрупкое тело, скольжу головкой по складкам, не решаясь войти, словно эта секунда самое сложное, с чем я сталкивался в жизни. Мысль о том, что могу причинить боль Тасе, отзывается острыми импульсами, разрывая грудную клетку. Поэтому вгрызаюсь в её рот, отвлекая, и редко подаю бёдра вперёд, погружаясь на всю длину. Она клацает зубами по моему языку и делает судорожный вдох, а я проверяю на месте ли такая важная часть моего тела. Почти не дышу, ожидая реакции и сходя с ума от нетерпения двигаться в ней, избавившись от напряжения. – Больно? – подхватываю стекающую слезу языком и вглядываюсь в тревожную серость. – Некомфортно, – морщится, а затем распахивает глаза и шепчет мне на ухо: – Я чувствую, как ты пульсируешь внутри. – Мне нужно закончить. Остановиться я уже не смогу, – и это чистая правда, которая должна быть озвучена. Она всё понимает, когда упирается пятками в мои ягодицы и расслабляется, давая сигнал продолжить. Делаю первый заезд, выйдя из неё и толкнувшись внутрь, тут же сжимаемый тугим лоном, которое принимает меня полностью. Размеренно проникаю в девушку, едва сдерживаясь, чтобы не задать привычный темп и взять её так, как привык. Оттягиваю каждый толчок, но глаза застилает пелена, а сердце тарабанит где-то в висках, когда сквозь спёртое дыхание мой слух обжигает тихий стон, а член входит в неё быстрее, превращаясь в рывки. И вот я уже сминаю Тасю и врываюсь на всю длину, обхватываемый тугими стенками. Больше не контролирую ни себя, не её, ни губы, покрывающие поцелуями её лицо и чувственный рот, из которого вырываются частые стоны. Последний толчок, после которого я выхожу и кончаю на её живот, заглушая свой собственный в светлых волосах. Но хочу большего, поэтому направляю её ладонь между нашими телами и кладу на член, заставляя обхватить. – Сожми пальцы. Тася послушно выполняет приказ, и я толкаюсь бёдрами вперёд, выуживая искры кайфа от прикосновения тонких пальчиков, которые мастерски скользят по члену, а в довершение поглаживают головку, порождая мой хрип. Блядь, это настолько великолепно, что я беру все свои сомнения назад и мысленно прошу прощения у Парето, потому что хочу испытать это ещё не один раз. А затем падаю на спину рядом с Тасей и жду, когда моё тело станет ощутимым, и я смогу справиться с желанием самого себя придушить за то, что взял не принадлежащее мне. Пялюсь в потолок, а повернув голову, вижу улыбающуюся Тасю, которая ласково трётся о моё плечо. Безграничное доверие, с которым она отдалась мне, автоматически делает меня ответственным за юную красавицу, пожирающую меня влюблённым взглядом и ожидающую большего. Но Тася не понимает, что, скорее всего, желаемого я ей дать просто неспособен по причине слишком разного положения в жизни и препятствия в лице её отца. Парето не позволит, чтобы дочь была рядом с таким, как я, да и сам давно забыл, как проявлять нежность к таким хрупким созданиям, как маленькая Тася. Отложив дерьмовые размышления до утра, тяну девушку за руку, приглашая в душ. Повязка с её ноги сползла, но Тася уверенно стоит. Заталкиваю её в кабинку и явственно понимаю, насколько она маленькая по сравнению со мной. Беру с полки гель, но она забирает бутылку, выдавливая на ладонь и размазывая по моей груди. Длинные пальцы порхают по телу, разнося пену, а её взгляд следует за ладонями, пока я, не шевелясь, ожидаю насыщения лицезрением меня. Не замечаю, в какой момент время останавливается, сосредотачивая всё моё существо на лёгких касаниях, которые, словно раскалённые прутья разъедают тело. Как она это делает? Взмах пушистых ресниц, прикушенная губа, едва слышимый всхлип, – и я тону в ней. Если бы сейчас сюда ворвались двадцать человек, перекрикивая друг друга, я бы не нашёл в себе сил оторваться от той, что спускается к моему паху и обхватывает пальчиками член. Грёбаный предатель откликается мгновенно, что не остаётся не замеченным Тасей, которая усиливает захват и двигает рукой, оголяя головку. – Тася, не надо, – и я должен её остановить, пока ещё есть возможность закончить посещение душа элементарным мытьём. – Почему? – наивный вопрос, и ещё более наивный взгляд, упирающийся в меня. – Потому что тебе нужно восстановиться после первого раза. Хотя бы несколько дней. – Но ты же хочешь ещё. – Хочу, – отрицать очевидное бессмысленно, потому что девушка не останавливается, продолжая изучать член и ускорять манипуляции. – Но мы отложим это на потом. – Зачем откладывать на потом то, что можно сделать сейчас? И пока обдумываю вразумительный ответ на безапелляционное высказывание, Тася привстаёт на носочки, и сама целует, утягивая в водоворот горячей волны, окатывающей тело. Битва проиграна, и я вновь погружаюсь в гостеприимный рот, терзая его и получая в награду стон, скатывающийся в горло и опускающийся в лёгкие. Невозможно сопротивляться её требованию взять то, что открыто и доступно, поэтому подхватываю красавицу под попу и прижимая к стеклянной стене. Сметаю напором губы и медленно погружаюсь в горячую глубину, застываю и вглядываюсь в лицо Таси, ожидая болезненную гримасу. Но она лишь издаёт шипение и притягивает для поцелуя, соглашаясь на моё присутствие в ней, и я начинаю двигаться, выбивая рваные вздохи. Сдерживаться не представляется возможным, когда пухлые губы ведут по шее и прикусывают край мочки белыми зубками. Проваливаюсь в какой-то вакуум, сквозь шум воды и собственные хрипы, улавливая нежный шёпот, вырывающийся из уст Таси. Сегодня я удовлетворяю себя, насыщаясь красавицей, которая пожелала отдать себя мне без ограничений и сдержанности. Она ещё не знает, как хорошо ей может быть с мужчиной, и, вероятно, не ожидает подобного. Но я ей покажу. Позже. А сейчас вдалбливаюсь изнывающим членом, сжимаемый узостью, и выйдя из неё, орошаю женский живот спермой, которая стекает между нами. Уткнувшись в лоб Таси своим, с трудом глотаю воздух и всё ещё прижимаю к себе, не желая отпускать. Маленькая чертовка улыбается и исследует моё лицо, закончив путешествие на губах и сорвав сотый за сегодняшний вечер поцелуй. – Тебе понравилось?