Звонов откидывает меня в сторону. Приземляюсь неудачно, приложившись затылком о край кровати, и издаю стон, который забавляет мэра, раскинувшегося на стуле. Тяжело дышит, сжигаемый злостью, отчего широкое толстое лицо трясётся, словно желе на тарелке, а я едва сдерживаю приступ тошноты. Не знаю, как планирует со мной поступить мэр, но явно использование меня в играх с Гришей, необходимо. Опасаюсь лишь одного: как только мой муж предстанет перед Звоновым – он труп. Если, конечно, у них с папой не припасён гениальный план спасения для всех. Наконец, оставляет меня в одиночестве, позволив отдышаться и стереть с лица засохшую кровь. Ноющая боль в скуле ничто по сравнению с тревогой за родных для меня мужчин. Проходит несколько часов, и мой пульс мгновенно ускоряется, когда за дверью слышатся шаги, а через секунду передо мной появляется охранник, дающий понять, что пришёл за мной. Поднимаюсь и покорно покидаю комнату. Небольшой дом в лесу кажется нежилым, что явно бросается в глаза из-за толстого слоя пыли, скопившегося на поверхностях. Зябко и неприятно. Несмело ступая, вновь осматриваю коридор, затем гостиную и двустворчатую деревянную дверь, из-под которой пробивается тонкая полоса света. До меня доносится недовольный голос мэра, разговаривающего с кем-то по телефону, а как только я слышу «Ярый», повторяющееся несколько раз, замираю на месте и вслушиваюсь. Охранник тут же напоминает о себе, подтолкнув в спину к лестнице, ведущей на второй этаж. Не знаю, что там, но ничего приятного для меня не предвидится. Вероятнее всего, меня ожидает Лёня, который потребовал принадлежащую ему игрушку. Сглатываю и пытаюсь унять вспыхнувшую тревогу. Если я попаду к нему в лапы, вряд ли переживу эту ночь. Как избавиться от него? Нет ответа на этот вопрос, как и облегчения от обещания Гриши. А ещё я понимаю: если бы всё было просто, он забрал бы меня ещё из ресторана. Но у Звонова немереные возможности и значительная охрана, снующая по периметру дома. Что бы ни произошло дальше, я не буду готова. Не хочется верить, что всё закончится вот так, но открывшаяся передо мной дверь и силуэт Лёни в глубине комнаты, отчётливо дают понять, что я обречена. Как только переступаю порог, слышу за спиной звук затвора и остаюсь один на один с аморальным ублюдком, для которого прямо сейчас стану развлечением. Судорожно выдыхаю, когда мужчина поворачивается, и я тону в бешеном голодном взгляде, похотливо облизывающем меня. Всё могло случиться иначе, если бы я не примчалась в этот город ради Гриши. Моего Гриши. С грустью мысленно повторяю его имя, сожалея о времени, которого было так мало. Он всегда был для меня особенным, недосягаемым, родным. Мой маленький мир, в котором я была счастлива. Там было так много: радость, отчаяние, злость, ревность, восхищение, понимание, первый секс и познание мужчины, чувство тревоги, когда я с надеждой ждала его пробуждения после операции. – Подойди, – Лёня разбивает тишину единственным словом. – Не заставляй меня применять силу, – уверенный голос даёт понимание, что он вышел из дремлющего состояния, вполне осознавая где находится. – Иди к чёрту, – отвечаю ровным голосом. И пусть я вызову этим выпадом его негодование, так хоть не отдамся без сопротивления. Дурацкое решение, конечно, но немного отодвинет неприятный момент, в котором я стану принадлежать Лёне. Он неслышно ступает по толстому ковру, не отводя взгляда и словно пытаясь меня загипнотизировать, раздражённо облизывает губы и наклоняет голову, присматриваясь к тому, что приготовлено для него. Расстёгивает белоснежную рубашку, являя то, что не вызывает во мне интереса, а затем лязгает ремнём. Лёня неплохо сложен, и его спортивная фигура вполне могла бы приглянуться любой женщине, если бы после встречи с ним способны были видеть. Чувствую, как немеют пальцы, не подчиняясь моим потребностям, а затем резко мчусь двери, но сынок мэра оказывается проворнее. Схватив меня за руку, толкает перед собой. Больно бьюсь затылком, а затем мои лопатки упираются в стену. – Не расстраивай меня, куколка. – Подходит к шкафу, а отрыв довольно заявляет: – Смотри, сколько всего у меня есть. Тебе понравится, вот увидишь. – Водит рукой, бегая пальцами по своим игрушкам. Не знаю, что из предложенного мне должно понравиться, но предметы в шкафу предназначены, скорее, для изощрённых пыток, чем для сексуального удовольствия, а засохшая кровь свидетельствует о том, что именно этот дом является логовом Лёни. Здесь, на окраине города, далеко от дороги, никто не услышит криков о помощи, а сейчас и мне предстоит оказаться на месте одной из тех, про кого рассказывали девочки. – К тому же я кое-кому обещал отправить фото наших развлечений. Мало того что он издевается над людьми, так ещё и собирает фотоколлекцию. Всё моё существо вопит и протестует, и я готова на что угодно, лишь бы мужчина не коснулся меня. Но Лёня рывком сокращает расстояние и, прижимая меня к стене, атакует мой рот, проталкивая влажный язык. Вторжение на мою территорию настолько омерзительно, что я кусаю его и слышу недовольное мычание. Пощёчина, прилетающая мгновенно, словно отрезвляет, поэтому в следующее мгновение моё колено врезается в пах Лёни, и он сгибается пополам, валясь на пол. Если урод рассчитывал на покорность и молчаливое согласие, он заблуждался. Я скорее выпрыгну в окно, чем позволю кому-то прикоснуться ко мне и добровольно согласиться на пытки. Но только что корчившейся от боли Лёня вскакивает и хватает меня за волосы, накручивая их на кулак, а затем дёргает, и я приземляюсь на колени. – Сука, хочешь по-плохому? – рычит, расстёгивая ширинку, напротив которой находится моё лицо. – Сейчас устроим. – Подхватывает резинку боксеров, собираясь оголить член. – Я тебя научу подчиняться… Спасительный стук в дверь останавливает мужчину. Отпускает меня, и, не удосужившись застегнуть штаны, тащится на выход. Исчезает в коридоре, но возвращается через минуту, недовольно кривится, застёгивая рубашку. Что бы ни случилось, я благодарна любому обстоятельству, отстрочившему издевательства над моим телом. – Я скоро вернусь, – заботливо оповещает, а мысленно взываю к вселенной, чтобы Лёня сгинул в неизвестности, рассыпавшись на мелкие песчинки. Как только за ним закрывается дверь, сползаю по стене, получив передышку. Слышу, как он отдаёт приказ охраннику оставаться у двери. Бежать… Куда? Подхожу к окну, осматривая территорию, где расхаживают крепкие парни с оружием. Замечаю машину, остановившуюся у ворот, и на секунду выхватываю профиль Гриши на водительском сиденье, но видение исчезает, как только автомобиль въезжает на территорию. Сердце пропускает удар в надежде, что мне не показалось, но следующие полчаса ничего не происходит. Несколько выстрелов разрывают тишину, а затем слышу топот ног охранника, которому приказали меня караулить. Что-то происходит, и причиной тому стал человек, в котором я увидела Гришу. Осторожно подхожу к двери, приоткрыв, осматриваю коридор, а когда собираюсь рвануть вниз по лестнице, чья-то сильная рука блокирует движение. – А я за тобой, – Лёня появляется из ниоткуда, – там муженёк твой приехал. Глава 24 Яров Идиотский план, который мы с Парето сляпали на скорую руку, сквозит несостыковками. Звон должен быть отбитым наглухо, чтобы поверить, но выбора нет, а нахождение Таси рядом с Лёней, желающим позабавиться с очередным привлекательным телом, не оставляет времени на приведение нюансов к единому знаменателю. Но, как и прежде, я полагаюсь на проницательность Островского, не совершающего ошибок и знающего, как манипулировать людьми, заставляя их совершать нужные действия в своих интересах. Еду по трассе в направлении загородного домика мэра, в котором, по нашим данным, зависло семейство вместе с Тасей. И я надеюсь, что сынок не распустил свои руки. Дочь Парето Звону нужна живой, пока он не поймёт, как распорядиться прекрасным средством манипуляции. Она – единственное, что приведёт Островского в нужное место и заставит попрощаться со всеми принадлежащими ему объектами при учёте новых вводных о статусе мелкой. Выдыхаю, заглушая клокочущую ярость при одной лишь мысли, что кто-то мог навредить Тасе, и набираю новоиспечённого тестя. – Что у тебя? – Парней проинструктировал. Снайперы ползут следом за тобой. Разместятся на позициях в тот момент, когда будешь въезжать во двор. – Если меня пустят. – Пустят. Думаю, сейчас Звона плющит от осознания, что он проебал жирный кусок, который был почти в руках. Поэтому как минимум тебя выслушают. – Не стрелять, пока Тася не покинет дом. Главное – она. Я побочный элемент, за который можно не волноваться. В моём случае, это не геройство. Чёткое понимание, что я могу не выбраться. Незажившие раны тянут грудину, подтверждая, что моё тело неспособно функционировать в полную силу. Но о себе я забочусь меньше всего. – Парни в курсе. – А Аронов? – Рядом, – удовлетворённо заключает Парето, и я слышу мычание на заднем фоне, подтверждающее его слова. – Выдаст лишнее, мгновенно пожалеет. – Альберту что скажешь? – Стечение обстоятельств и шальная пуля. Мы в паре километров от дома. На подхвате. – Пара километров не имеет значения, если мои мозги могут оказаться у ног Звона за несколько секунд. – Почти приехал. До встречи. Но после сброса звонка останавливаюсь, прикуриваю сигарету, затягиваюсь глубоко до покалывания в лёгких и выпускаю белый дым, рассматривая россыпь звёзд на небе. Если план выгорит, уже через пару часов я прижму Тасю, упиваясь цветочным ароматом и ласковым шёпотом. Только так, на меньшее не согласен. Удивительно, но стоит человеку прикоснуться к мечте, он теряет себя, готов положить на алтарь даже собственную жизнь. Любовь – самопожертвование, граничащее с безумием и заглушающее голос разума в угоду грохочущему сердцу. Откидываю окурок, прыгаю в машину, и, не сбавляя больше скорости, ловлю каждую кочку, чтобы побыстрее добраться к дому Звона. Останавливаюсь перед тяжёлыми воротами, а когда высовываюсь в окно, чтобы камера меня срисовала, они медленно отъезжают, впуская на территорию. И пока паркуюсь, наблюдаю, как машину окружают охранники, среди которых замечаю знакомое лицо. Когда-то Кир работал на Альберта, пока не ступил, положив глаз на Лену, за что и был изгнан Островским. Медленно выхожу, поднимая руки. – Я чист. – Зачем приехал? – кто-то из охраны подаёт голос, а Кир приказывает проверить меня и машину. На переднем сиденье папка, предназначенная для мэра, но перебрав бумаги, одна из шестёрок бросает её на капот. – Слышал, мальчики, вы меня искали? – только ленивый не сообщил мне, что люди Звона пашут землю в поисках зятя Парето. – Решил навестить вас лично. – У нас приказ стрелять на поражение. – Не спеши, – отрезвляю дёргающихся охранников, посматривающих на старого знакомого, который на этом объекте за старшего. – Уверен, босс пожелает меня выслушать. – Киваю на документы. – Доложи. – К боссу гости, – произносит в рацию, ожидая ответа. И эти несколько секунд становятся невыносимыми, потому как одно слово Звона закончит историю прямо сейчас. – Проводи в кабинет, – доносится в ответ, а я едва сдерживаюсь, чтобы не застонать от сдавившего грудь напряжения. Подхватываю папку, являющуюся моим пропуском к мэру, и следую за Киром, оказываясь в огромной и нежилой гостиной. Мне указывают на дверь, открыв которую сталкиваюсь взглядами с жирным ублюдком, развалившемся в кресле. – Я отдал приказ убить тебя, – постукивает пальцами по лакированной столешнице, метнув яростный взгляд в Кира, который топчется за моей спиной. – Если в надежде избавиться от мужа Таисии, чтобы затем сделать невесткой, после смерти которой твой сын унаследует всё её имущество, то не имеет смысла. – Звон дёргается, отчего обвисшие щёки трепыхаются, выдавая нервозность. В точку. – Посмотри, – машу папкой, предлагая ознакомиться, а затем Кир выхватывает её, чтобы поднести боссу. Мэр с интересом изучает каждый лист, то и дело показывая удивление подскакивающими бровями и недовольным шипением. Такого расклада он не ожидал, поверив Роберту на слово. – Подделка, – отшвыривает содержимое. – У меня иные сведения. – От Аронова? – едкая усмешка появляется на моём лице, показывая Звону, что его переиграли. – Парето давно вычислил, что он сливает информацию. Наебать можно жену, налоговую и даже самого дьявола, но не Островского. По этой причине крупные сделки не проходили через Роберта и была представлена ложная информация. Но сегодня Островский исправился. Проверь. Мнётся с минуту, но затем выхватывает мобильник и набирает номер. Отходит к окну, задавая Роберту вполне ожидаемые вопросы, но я уверен, что Аронов сейчас разговаривает с дулом у виска, потому что каждое слово контролирует Островский, и если я до сих пор не слышу выстрела, значит мэр получает нужные сведения. Что подтверждается, когда Звон заканчивает допрос и телефон летит в стену, рассыпаясь на крупные части. Сопит, посматривая исподлобья, обдумывает дальнейшие шаги, которые приведут к заветной цели. – Твоё предложение? – Звон падает в кресло, которое едва не разваливается под тяжестью свалившегося на него центнера. – Таисия в обмен на собственность Островского. – В таком случае здесь сейчас должен стоять не ты. Не вижу Константина Сергеевича, – мэр разводит руками, показательно осматривая комнату, – или он присоединится к нам позже? – Нет. Как только его дочь покинет дом и окажется на безопасном расстоянии от вашего семейства, Островский приедет и подпишет всё, что требуется. – Нет, Ярый, так не пойдёт. Обмен состоится в этой комнате. Костя был уверен, что Звон примет выставленные условия не задумываясь, порабощённый жадностью и желанием прибрать к рукам весь город. Единоличное использование всех ресурсов делает мэра всемогущим, а отсутствие необходимости делиться с левыми людьми, ещё и бессовестно богатым. Но что-то в плане Островского трещит по швам, когда дверь открывается, и Марат вталкивает Костю. Не знаю, как пересеклись их пути, потому что помощник должен был стать подкреплением при нашем отходе. Лицо Парето больше походит на кровавое месиво, а в правой части груди расползается тёмное пятно, окрашивающее пальто. Твою мать! Смотрю на него, ожидая знака, но в ответ получаю лишь едва заметное покачивание головой. С этой минуты Костя всё берёт на себя, а я вне игры. – А вот и Константин Сергеевич, – довольный Звон причмокивает, прошибая нас обоих взглядом. – И если вы играли против меня с помощью Аронова, то я использовал Марата, который был удостоен твоего доверия, – низкий гогот разносится по кабинету, заставляя меня прикрыть глаза и мысленно простонать. Какая же сука всё это время была рядом. – Не ожидал, Ярый? Два – один в мою пользу. А чтобы картина была полной, предлагаю разбавить мужскую компанию прекрасной девушкой. – Звон щёлкает пальцами, показывая Киру, чтобы привели Тасю. Островский молчит, оценивая обстановку и Кирилла за нашими спинами с оружием наготове. Достаточно одного звука, чтобы мы остались лежать на ковре с дырой во лбу без возможности выбраться. Бросая косые взгляды на Костю, ловлю каждый звук и прерывистое дыхание в надежде сигнала. Напряжение разрастается смертоносной лавиной, когда в кабинет вводят Тасю, испугано озирающуюся по сторонам. Первое, что она видит – разбитое лицо Островского. Тихий всхлип оповещает присутствующих, что картинка произвела должное впечатление, и красавица растеряна, а когда дарит своё внимание мне, размазывает трясущимися губами и проникновенным взглядом. Едва сдерживаюсь, чтобы не броситься к ней, но дуло, упирающееся в мой затылок, не позволяет сдвинуться с места. Как я допустил этот пиздец? Как позволил, чтобы сейчас Тася билась в тихой истерике, не видя выхода из сложившихся дерьмовых обстоятельств?