– Ты в цифрах-то хоть что-то понимаешь? – подтруниваю, видя растерянного Глока, бесцельно всматривающегося в строчки. – Это то, что я забрал у женщины, которую заказали. – Так всё было ради этого? – тычу в экран. – Именно. Хотя убивать её не было смысла. Я заполучил это без проблем. – Как? – Случайное столкновение и ловкость рук. – То есть ты ещё и воришка? – хихикнув, сжимаюсь под яростным взглядом темнеющих глаз. – Это очень нужно заказчику. Понять бы, что это вообще такое… Устраиваюсь позади него, облокотившись на спинку дивана и, пробежавшись глазами, мгновенно делаю выводы, насмотревшись на подобного рода файлы у папы. – Это, мой другой, теневой бизнес и прибыль, которую выводят в офшоры. Головная фирма, – провожу пальчиком по одной из строчек, – видишь обороты? А это дочки, – указываю на множество строк ниже, – много мелких фирм-однодневок. Их создают, выводят деньги и сразу закрывают или же банкротят. По документам проходят как партнёры или заказчики, а дальше отработанная схема, которая, судя по оборотам, пока не имела сбоев. Глок затихает, обдумывая мои слова, но затем открывает второй файл. – А это что? – Не могу утверждать, но смахивает на контрабанду. Если исходить из пометок, что-то негабаритное. Возможно, драгоценные камни, а может… Слова гаснут, когда мужчина, подскочив, надвигается на меня, прижимает к стене и обхватывает мою шею, ощутимо сдавив. – Кто. Ты. Такая? Молчу, проваливаясь в зияющую бездну, которая вот-вот засосёт меня в смертоносный вихрь, уничтожающий всё на своём пути. – Ты уже спрашивал. – Не так много девок разбирается в оружии, имеет неоднозначные знакомства и понимает, как отделить чёрный нал от контрабанды. Я работаю семнадцать лет и знаю все кланы, имеющие вес. И если их детки и продолжают дело родителей, то подобной тебе среди них нет. К тому же у тебя проскакивает акцент: почти неслышимый, но появляющийся, когда ты начинаешь увлечённо о чём-то рассказывать. Как сейчас. Могу предположить, что выросла в Европе, но в русской семье. Есть те, кто, свалив за границу, продолжают вести дела, умело обходя законы. Их не так много: Градовы, Мифтаховы, Байковы, Ольховские, Шагаевы. – Произнося каждую фамилию, он считывает мою реакцию, не находя желаемую и злясь ещё больше. Взвинченный и напряжённый, Глок желает докопаться до истины, которая может сработать против меня. – Есть ещё одни, но там всё неоднозначно… И сейчас я всматриваюсь в глаза человека, которого пронзила яркая догадка, расставившая всё по местам и определившая мою участь. Не знаю, что он видит, но во мне схлестнулись страх и невозможность предугадать его реакцию на фамилию Островских. Неожиданно мужчина заносит руку, и я сжимаюсь в ожидании удара, понимая, что достаточно одного в полную силу, чтобы моё тело покинула жизнь, но Глок подносит её к моему лицу, прикрыв нижнюю часть и оставив лишь глаза. – Ты дочь Парето. Нервно сглатываю, подтверждая реакцией вырвавшиеся слова, и закрываю глаза. Как никогда согласна с Гришей, уверяющим, что моя фамилия может бы как в плюс, так и в минус. Сейчас я словно зависла над пропастью, не зная, как Глок отреагирует на информацию о моём родстве с Парето. Не думаю, что он может быть знаком с папой, который покинул Россию двадцать лет назад и вернулся единожды ради Таси, но родню, у которой есть зуб на нашу семью, никто не отменял. И пока я жду своей участи, Глок делает два шага назад, а затем ещё и ещё, оказываясь у окна. – Я должен был понять, – почёсывает затылок, издав нечто среднее между рыком и стоном. – Слишком знакомый взгляд… Редкий цвет, никогда больше не видел такого. Да и Чайник… – обернувшись, цепляется взглядом. – Он должен Островскому. Все знают. Тебе он, конечно же, не отказал. Именно тебе. Ты фамилию назвала, так? Поэтому он принял? – Да, – выдавливаю с надломом, наконец, имея возможность дышать. – А я-то подумал… – трёт лицо ладонями, сводя пальцы на переносице и тряся головой, словно стремится избавиться от мысли, которая тревожила его последние дни. – Права ты оказалась, – грустно ухмыляется, – сдох бы я без твоей помощи. – Значит, это был не твой день, чтобы умереть. – Ещё скажи судьба, – возвращается к дивану, чтобы занять место перед компьютером. – Только девочки свято верят во всю эту хуйню. Сюда иди, – зовёт не оборачиваясь, уверенный, что не посмею ослушаться, – поясни, что означают остальные цифры. – Стою, не решаясь приблизиться, потому что пока не поняла, как Глок относится к отцу и чем мне грозит его прозрение. Проходит минута, когда, не увидев моё тело рядом, бросает на меня взгляд. – Иди, не бойся. Не трону. Теперь точно. Только не дочь Островского. Жить хочу. В этих нескольких фразах проскакивает благоговение, граничащее со страхом, поэтому иду на зов и присаживаюсь рядом, чтобы видеть монитор. – Откуда ты знаешь папу? Тебе тридцать семь, а он покинул Россию двадцать лет назад. Ты был мальчишкой… – Я был подростком, когда Константин Сергеевич помог мне. Словом. А позже делом. Вот только, – окидывает озадаченным взглядом, – я слышал, что все дочери Парето блондинки. – А, это… Решила имидж сменить. Сейчас… Бросаюсь к телефону, который набрал заряд, и открываю первое попавшееся фото, показывая Глоку. Я запечатлена с Барни за два дня до моего отъезда в Россию. Почти утыкается носом в экран, разглядывая картинку. – Что за хер? – переворачивает телефон, сжимая края до побелевших костяшек на руках и имея в виду Барнаби. – Жених. – Нерусский? – Венгр. Папа против, чтобы я связала свою жизнь с кем-то похожим на мужа сестры. – Мужа сестры… – вторит в унисон. – Ярый, что ли? – киваю, удивляясь, что он знаком с Гришей, и в ту же секунду радуюсь, потому что могу узнать о нём больше через кого-то. – Помню-помню, соседняя область год шумела: дочь Островского вальнула Звона, спасая своего мужика. И если к этому моменту все немного расслабились в булках, решив, что Парето никогда не появится на горизонте, то после эти самые булки сжали с удвоенной силой. Осознали, что Островский родил четверых себе подобных. – Тася ему неродная. – Но растил он её сызмальства. Считай, Островская. Как ты там сказала? «Как собачка рождается собачкой». Только в её случае собачку он делал долго и методично. Смогла же она завалить жирного ублюдка? Значит, его старания не прошли даром. – Ты так просто об этом говоришь… – Об убийстве? – Да. – Прижмёт, и ты сделаешь. – Никогда! – выкрикиваю в сердцах, неоднократно примерявшая на себя ситуацию сестры. – Не стоит говорить: «Я бы никогда так не сделала». Жизнь может заставить совершить нечто более худшее. Его взгляд, ползающий по моему лицу, просто кричит, что когда-то в его жизни случилось это самое «никогда», и, возможно, он до сих пор за него расплачивается. – А теперь подробно расскажи, что это такое. Глава 10 – Выбирай. – Глок ставит на мои колени ноутбук, а я, сонно потирая глаза, не сразу понимаю, что требуется сделать. – Что выбирать? И интернет есть? – удивлённо пялюсь в экран. – У меня всё есть. Интернет-магазин просмотри. Выбери платье. Я твои шмотки пересмотрел, ничего подходящего. – Подходящего для чего? – сажусь на диване, почти проснувшись и, наконец, задавая нужные вопросы. – Сегодня в девять у меня встреча. Мужской клуб. Дорогое место. Ты должна соответствовать. Вспоминаю вчерашний разговор мужчины с кем-то по телефону и понимаю, что меня пытаются втянуть во что-то опасное. – Я не планировала задерживаться с тобой дольше, чем на три дня. Герман тебя зашил, я выполнила рекомендации. – Вспоминаю, как вчера уговаривала его поставить вторую капельницу. Отпирался, будто ребёнок, хныкал и истерил. – На этом считаю свою миссию по спасению незнакомца исполненной. Я прилетела всего на три недели, и одна почти прошла. Толком с подругой время не провела. Не хочу проторчать весь отдых в лесу. С тобой. Последняя фраза приводит в движение желваки на лице Глока, давая сигнал заткнуться. Обстановка после вчерашней беседы стала более спокойной, а фамилия вызвала доверие, но откровенно перечить не стоит. – Мне нужно встретиться с одним человечком. Ты пойдёшь со мной как гарант – информацией владею не только я. Твоя задача – торговать лицом у барной стойки и в случае чего подогнать тачку. Дальше ты свободна. Не нравятся мне аргументы мужчины, особенно часть «информацией владею не только я», потому что она автоматически записывает меня в соучастники. И вряд ли это является законным. – Я могу отказаться? – Нет. – Кто бы сомневался… – недовольно бурчу, устраиваясь удобнее и рассматривая, что предлагает мне интернет-магазин. – О, тут что-то в корзине. – Это моё. Выбирай, и я оформлю заказ. Придётся тебе метнуться к дороге, чтобы встретить курьера. – Сам не можешь? – Не стоит мне светить свою рожу раньше времени. А ты милая девочка, по которой не скажешь, что могла связаться с таким, как я. У тебя полчаса. И как только Глок отходит, погружаюсь в мир красоты и ярких красок. Откидываю вариант за вариантом, не зная, как, по мнению мужчины, я должна выглядеть, но, в конце концов, нахожу, как, мне кажется, идеальное платье и туфли. – Я всё, – торжественно оповещаю нового знакомого.