– Несколько сломанных рёбер, сотрясение и рваные раны, но пацан выкарабкается. Твоя подружка отдала вещи и тут же понеслась в больничку ухаживать за своим мужиком. – Это же великолепно! – бросаюсь на шею Глоку, стискивая, насколько хватает сил. – Ты не представляешь, как это здорово! – А ты-то чего так радуешься? – прищуривается, отодвигая меня и всматриваясь в лицо. – Пахомова сказала, что ты помог с аварией и добил Женю. – Вот же сука! На мне и так висит немало, решила ещё докинуть. Сейчас ещё раз пожалел, что не выполнил заказ. Лев злится, высказывая вслух всё, что думает о Пахомовой, поэтому оставляю его наедине с негодованием и уже через минуту стою под потоками тёплой воды. Тело окончательно расслабляется, принимая события сегодняшнего дня и анализируя возможные последствия. Если бы Лев не был так настойчив в желании добраться до меня, в данный момент я была бы совершенно в ином месте. Скорее всего, уже лишённая жизни. И сейчас я настолько явно представляю участь, уготованную Пахомовой для дочери Островского, что срываюсь в плач. Вода смывает солёные капли, но, даже выключив её, не могу остановиться, сотрясаясь в рыданиях. На автомате вытираюсь и подсушиваю волосы полотенцем, ощущая, что предательская влага не желает останавливаться. Возвращаюсь в комнату, отметив, что Лев приготовил спальное место и чистое постельное бельё, а сам устроился на краю дивана, озадаченно просматривая телефон. Вскидывает взгляд, остановившись на моём лице, тяжело выдыхает и притягивает к себе, чтобы усадить на колени и обнять. Всхлипываю чаще и громче, уткнувшись в его плечо. – Что, Дефектная, догнало? – Д-да… Лев ничего не говорит, молча гладит по спине и ждёт, когда успокоюсь. Размеренные движения приводят в норму сердцебиение, а через некоторое время уровень влажности снижается, и я лишь шмыгаю носом. Отчего-то именно в этот момент жжёт необходимость в поцелуе, которого, вероятно, я не дождусь, но хотя бы попытаюсь. – Я тоже одноразовая? – Вскидываю взгляд, столкнувшись с его – недоумённым и вопросительным. Он не сразу понимает суть вопроса, вспоминая разговор в машине, но затем улыбается и подставляет губы. – Разрешаю – целуй! Лев в привычном манере делает одолжение, позволяя самой взять то, в чём я так сейчас нуждаюсь. Не отказываюсь, приблизившись и едва прикоснувшись кончиками губ к его, чтобы ощутить их твёрдость. Провожу языком по верхней, а затем ныряю в щёлочку, проникая в горячий рот, чтобы со свойственным мне энтузиазмом исследовать непознанное. Готова взреветь от его отстранённости, но спустя пару секунд он отвечает, прихватив зубами мою нижнюю губу и слегка оттянув, чтобы затем с особым рвением протиснуться в мой рот. Влажный язык настойчиво проталкивается дальше, и вот уже он ведёт, позволяя мне принимать жёсткую ласку. В вопросе поцелуев я не являюсь экспертом, но то, что Лев вытворяет языком, утягивая в страстный водоворот, лишает рассудка. Его руки мгновенно избавляют меня от полотенца и оказываются на груди, заигрывая с вершинками, сжимая и выкручивая. Возбуждение лёгкими покалываниями концентрируется между ног, заставляя ёрзать на его коленях, ощущая промежностью твёрдый член. Взбираюсь на Льва, оказавшись лицом к лицу, не разрываю поцелуй и расстёгиваю рубашку, чтобы потереться о его кожу сосками, вызвав утробный рык, исчезающий у меня языке приятными вибрациями. Стону в ответ, получив желаемое в виде пухлых губ, пожирающих меня. С трудом верится, что этот мужчина не целовался длительное время, потому что неумехой его не назовёшь. Скорее, он может довести меня до оргазма, даже не вынимая из трусов член. Пробираюсь пальчиками к пряжке ремня, когда Лев перехватывает мои руки. – Дефектная, ты точно готова оседлать мой член? Исходя из твоего неоднозначного состояния. И сейчас я уверена, как никогда, потому что ласка и руки этого мужчины для меня самое действенное успокоительное, способное стереть даже самые паршивые воспоминания. – Даже не сомневайся, – произношу в его губы и с жадностью вгрызаюсь, углубляя проникновение. – Поэтому расстёгивай штаны и молчи. – Сегодня веду не я? – Хриплый смех разносится по комнате, подстёгивая к действиям. – А когда ты был ведущим? – демонстративно прищуриваюсь, вызвав повторную порцию хохота. – Я такого не помню. – Сучка! – прорычав, накрывает мои губы, приподнимается и стягивает брюки вместе с бельём. Толкаю Льва ладонями в грудь, заставляя упасть на спину. Обхватываю ладонью толстый член, проведя вверх-вниз несколько раз и остановившись на напряжённой головке. Слегка надавливаю пальцем, чувствуя ощутимую пульсацию и дурея от его реакции на меня, а затем смахиваю прозрачную каплю и слизываю с подушечки, неотрывно глядя на Льва, который дышит через раз, сосредоточенный на моих действиях. Потемневший взгляд загорается похотью и неприкрытым желанием оттрахать меня. И я знаю, что в конечном итоге инициатива перейдёт к нему, но всё же не теряю надежды испробовать ведущую роль. Подползаю и двигаю бёдрами так, что член скользит между складочками, заставляя течь и стонать, словно он уже внутри, доводит меня до исступления, заставляя выкрикивать имя того, кто настойчиво толкается, желая оказаться внутри. Но я намеренно не спешу дать ему желаемое, снова и снова совершая движения бёдрами. Громкий рык оповещает, что Лев на грани, и если не дать ему необходимое, я могу потерять лидирующую позицию ещё до начала нашего личного представления. Поэтому приподнимаюсь и медленно опускаюсь на внушительный орган, а затем резко насаживаюсь до основания, едва не кончив от ощущения наполненности. – Давай, Дефектная, двигайся. Иначе переверну и выебу, как мне хочется. Три, два, один… Поднимаюсь и опускаюсь с влажным шлепком, сгорая от наслаждения и тянущего от возбуждения ощущения. Снова и снова, теряясь во всполохах жадного притяжения и предчувствия, что это только начало. Не знаю о планах Льва и своём будущем, но сегодня я хочу получить его вновь, наслаждаясь сильным телом и полными губами. Поэтому врываюсь в его рот и продолжаю двигать бёдрами, чтобы, опустившись в очередной раз, взорваться от первого оргазма, заставляющего сотрясаться в конвульсиях и распластаться по широкой груди Льва. – Продолжай! – требует, толкаясь бёдрами и заставляя подняться, чтобы взлетать и насаживаться на член. Закрываю глаза, собираю волосы в пучок, придерживая руками, и безоговорочно отдаюсь пряным ощущениям. Насаживаюсь быстрее, отдавшись дикой скачке и чувствуя, как он подмахивает навстречу, чтобы спустя несколько минут я вновь получила свой оргазм. Какое-то безумие, выжигающее меня изнутри и заставляющее сжимать член стенками, ощущая, как он рвётся к своему кайфу. Незаметно для себя оказываюсь на спине, а мои ноги уже покоятся на плечах Льва, врывающегося единым движением. Не даёт привыкнуть, врезаясь в моё тело серией жёстких толчков, вырывающих из моей груди надрывный стон. Не соображаю, теряясь в его движениях, и готова умолять Льва, чтобы не останавливался. И сейчас нет ни капли нежности, лишь заражающий нас обоих голод, срывающий предохранители и заставляющий отдаваться мужчине, в глазах которого застыло нечто пугающее и обжигающее. Лев приподнимает мои ягодицы, разводит в стороны и усиливает толчки, выходя полностью и грубо врываясь на всю длину. Задевает особую точку, попадая точно в неё, отчего бесконечно хорошо и чуточку больно. Тело напряжено в ожидании финала, который не заставляет себя ждать, снося ударной волной, вызвав сильные судороги, которые не прекращаются, пока Лев безостановочно вдалбливается в лоно, а затем рвано кончает, издав глухой хрип, и падает на меня, пока мы оба отходим от оглушительного оргазма. Волны удовольствия гуляют по телу, но мне безумно хорошо. Приятная опустошённость и лёгкость, позволяющая свободно дышать и обнимать своего мужчину. – Не расслабляйся, – ныряет ладонью между моих ног и кружит на клиторе, разжигая желание. – Ты кончил в меня, – переворачиваюсь, закидывая на Льва ногу, и коленом трусь о член, который блестит от моих соков. – Завтра заскочим в аптеку. Купим тебе волшебную таблеточку. А сегодня хочу чувствовать, как ты сжимаешь меня и смачно пульсируешь. Сними с меня брюки. Подчиняюсь, перемещаясь в ноги мужчины и избавляя от одежды, а затем ползу по нему, касаясь торчащими сосками. Не заставляет ждать реакции набирающим силу членом, который вмиг становится твёрдым. Сжимаю ладошкой эрегированный орган, напрашиваясь на продолжение. – Возьми в рот, – толкается навстречу, – хочу твой язычок на моём члене. Обвожу языком головку, прикусываю, получив в ответ недовольное шипение, и тут же зализываю. Прохожусь по всей длине и возвращаюсь к набухшей вершине, обхватив губами и посасывая, а затем резко насаживаюсь до самого горла. Действую по наитию, расслабляя горло и позволяя заглотнуть член на всю длину. И судя по рваному стону Льва, делаю всё правильно, снова и снова опускаясь на внушительную «палку». Завожусь, вбирая ртом член, и закрываю глаза, всё быстрее скользя по стволу, но мужская ладонь сжимает волосы на затылке и отрывает мою голову, вызвав недоумение. – Я делаю что-то не так? – Всё так. – Лев меняет положение, надвигаясь на меня. Встаёт на колени и заставляет меня сесть так, что член оказывается напротив моего рта, призывно покачиваясь. И только сейчас понимаю, что теперь он руководит процессом, рвётся отыметь мой рот в привычной ему манере. Проводит головкой по моим губам, заставляя обвести её языком, и проскальзывает внутрь, толкнувшись на всю длину. Замирает и через секунду полностью выходит, чтобы вновь ворваться в мой рот. Принимаю его безропотно, двигаюсь, обхватываю губами. Лев набирает темп, в какой-то момент забыв о сдержанности, фиксирует мою голову, толкаясь резче. Чувствую, как член ещё больше наливается, становясь твёрже. Каменный ствол входит интенсивнее, пока не каменеет, чтобы излиться в мой рот тёплой солоноватой жидкостью. Сглатываю, не чувствуя отвращения, и поднимаю глаза, дурея от стонущего в оргазме Льва, застывшего в моменте. Медленно двигаюсь, освободив рот, и напоследок провожу языком от основания до головки, вызвав судорожный вздох мужчины. – У тебя волшебный ротик, – скользит пальцем по моим губам, и я успеваю высунуть язык, чтобы всосать фалангу. Увязнув в моменте, не могу отвести взгляд от напряжённого лица мужчины. Готова кричать, что схожу по нему с ума, но не могу решиться озвучить свои чувства. Редкие капли, стекающие по спине, требуют отправиться душ. – Я вся мокрая и липкая. – Я тоже. И не только от секса. Повязка слетела. На тебе моя кровь. – Что? Когда ты успел получить ещё одно ранение? – встаю на колени, чтобы ощупать его. На боку имеется повреждение, прикоснувшись к которому пальцами, собираю что-то тёплое – кровь. Чёрт возьми, я вновь в роли врача, спасающего упругую задницу Глока. – Пойдём в душ, заодно осмотрю. Там свет лучше. Ты взял с собой пакет Германа? Соскакиваю с кровати, ожидая, когда Лев последует за мной, и как только попадает в ванную, охаю. – Не истери, Дефектная. Ножом ткнули, почти не задело, – подставляет бок и позволяет дотронуться. – Такими темпами на тебе живого места не останется. – Если бы ты не явилась в ресторан, этого бы не было. Так что ты виновата – ты лечишь. – Я ещё и пожалею моего котика, – сюсюкаю, целуя его в носик, – моего раненого зайчика, который за полторы недели собрал все возможные травмы. И повязку наложу, и подую, и трусы надену. – Не нарывайся. – Грозный тон гаснет в прорывающейся улыбке. – А то… Что это? Повернувшись, чтобы достать пластырь, ощущаю прикосновение в районе плеча. – Последствия аварии. Ещё один ниже. – Блядь! – чертыхается Лев. – Наденешь что-то закрытое, чтобы Островский не срисовал отметины сразу. – Сразу? – оседаю на унитаз с зажатой в ладошке чистой повязкой. – Когда? – Завтра. – Лев бьёт наотмашь известием. – Из Москвы теперь лететь нельзя. Уверен, люди Пахомовой будут шерстить аэропорты и вокзалы. Отвезу тебя в Смоленск, там мой человек перекинет в Минск. Вылет в девять вечера, ночью будешь в Вене. – Овод? – Нет. Он не один перевозчик. Есть много других. Человек проверенный, не подведёт. – Лев… – Аня, – становится серьёзным, присаживаясь передо мной и обхватив колени руками, – что бы сейчас ни созрело в твоей бесшабашной головке, ты должна улететь домой. Первый шанс просрала, второй завтра, третьего не будет. Я хочу, чтобы ты это поняла. (21f79) – А ты? – Выполню заказ. – Что означает – устранит Пахомову. – И не только. Только так я могу скинуть эту свору с хвоста и продолжить работать. Немало людей сейчас наблюдают, как я выкручусь из сложившейся ситуации. Я должен показать, что мои правила обязательны к исполнению и что происходит с теми, кто плюёт на них. И если я не буду оглядываться, всё закончится намного быстрее. Я должна улететь, чтобы Лев смог завершить начатое. Умом понимаю, но сердце безжалостно разносит внутренний мир в ошмётки, желая остаться с ним под любым предлогом. Глава 23 Спустя полчаса убеждаюсь, что новое ранение поверхностное, осматриваю старые, отметив, что на мужчине всё очень быстро заживает. В свою очередь, Лев намазывает мои синяки какой-то субстанцией, обещая, что уже завтра я буду чувствовать себя лучше. И почему нельзя чем-то подобным обработать душу, которая скулит в ожидании разлуки? Тащит меня в комнату и, сменив пропитанную кровью простыню на новую, валится на спину, приглашая оказаться рядом. Привычно закидываю на него ногу, уютно умостившись под боком, и оплетаю руками, уткнувшись в шею. Лев чиркает зажигалкой, делает жадную затяжку и выпускает облако дыма. Не люблю, когда курят в помещении, но сейчас, сегодня, я приму его любого. – О чём задумалась? – Лев спрашивает, а я лежу в растерянности. – Обычно мальчикам не интересно, о чём думают девочки. – Чуть поднимаюсь, устроившись на его груди и стараясь не затронуть новую рану. – Если о том, как свалить и не улететь завтра, предупреждаю: я попрошу своего человека проконтролировать, чтобы твоя проблемная задница заняла своё место в самолёте. – Провожающих в самолёт не пускают, – хмыкаю в попытке его поддеть.