– Нам сказали приехать сюда, потому что здесь обнаружилось нечто странное. – Он посмотрел на Гамаша и спросил: – Это не вы, mon vieux?[18] Его напарник одобрительно фыркнул. – Вы хоть представляете… – начал было Габри, но Арман поднял руку, призывая его к молчанию. – Представляю что? – поинтересовался полицейский. – Полагаю, вам всем сейчас лучше вернуться домой, – сказал Арман участникам поиска. – Насколько я понял, Оливье ждет старшего инспектора Лакост? Габри кивнул: – Oui. Он покажет ей дорогу сюда. Гамаш обратился к месье Беливо: – Старший инспектор Лакост, вероятно, привезет приставные лестницы, но я надеюсь, у вас тоже есть. – Лестницы? – переспросил владелец магазина. – Да, моя собственная, но я могу найти еще. – Лестницы, Арман? – спросила Рейн-Мари, вглядевшись в лицо мужа, потом перевела взгляд ему за спину. – Oui. И кстати, месье Беливо, ваши лестницы высокие? – Конечно, – ответил Беливо. Обычно невозмутимый, сейчас он казался слегка растерянным. – Постойте, – вмешался агент Фавро. – О чем это вы тут толкуете? Никто отсюда не уйдет, пока мы не получим объяснения! Гамаш сделал шаг в его сторону, и агент отступил, положив руку на дубинку. Гамаш наклонил голову, оценивая его движение. Потом повернулся к жителям деревни, которые с беспокойством наблюдали за происходящим. – Вы можете идти, – сказал он. – Арман? – позвала Рейн-Мари. – Я скоро буду дома. – Он успокаивающе улыбнулся. И они пошли прочь, время от времени оглядываясь на этого крупного человека и двух молодых людей, принявших боевую стойку в чаще древнего леса. Трудно было отделаться от впечатления о двух проворных молодых волках, готовящихся напасть на оленя. И не имеющих понятия о том, каким опасным может быть олень. Родители Лорана не двинулись с места, но Гамаш и не рассчитывал, что они уйдут. У них было особое положение. Гамаш повернулся к двум молодым агентам: – Вы их видите? Они не ответили, и он продолжил: – Это Ивлин и Ал Лепаж. Несколько дней назад они потеряли сына. Насколько я понимаю, именно вы составляли заключение. – Да, – ответил агент Фавро. – Несчастный случай. Мальчик не удержал велосипед на дороге. При чем тут та история? – Его смерть не была несчастным случаем. – Гамаш понизил голос, чтобы его не слышали Лепажи, хотя они и так знали это. – Его убили здесь, а тело выкинули в тот овраг. Вещественное доказательство находится вон там. – Гамаш повернул голову назад. – Где? – спросил агент Фавро. – Отсюда трудно увидеть. Место спрятано под сетью. – Покажите мне, – велел агент, направляясь к Гамашу, но тот преградил ему дорогу. – Прошу вас, ни шагу дальше, – сказал он, глядя в глаза молодому копу. – Вы рискуете уничтожить улики. – А вы рискуете помешать следствию. – Я пригласил вас сюда, чтобы охранять место преступления, пока не прибудут криминалисты из Монреаля, – сказал Гамаш. – Вы пригласили нас сюда? – Агент рассмеялся. – Мы не гости на вашей вечеринке. Отойдите и не мешайте. – Я никуда не отойду, – сказал Гамаш. – Вы не готовы для таких действий. Я тоже работал в Квебекской полиции. Пусть криминалисты из отдела убийств делают свое дело, а вы делайте свое. – Отойдите, или я буду вынужден применить силу. – Фавро взял в руку дубинку. От неожиданности Гамаш широко раскрыл глаза. Молодой полицейский ошибочно принял это за испуг и ухмыльнулся: – Ну же, старик, дай мне повод! – Господи, неужели вы учились в академии? – спросил Гамаш. – Перестань говорить со мной таким тоном, иначе ты узнаешь, как академия обучила нас обходиться с людьми, которые мешают полиции исполнять свои обязанности. – Фавро, – прошептал агент Брассар, но его напарник ничего не хотел слышать. – Ты будешь моим первым арестованным. Арестованным, который, как я подозреваю, окажет сопротивление. Гамаш посмотрел на него с такой тревогой, что тот рассмеялся: – Что, наложил в штаны, mon vieux? А ну-ка, прочь с дороги! Агент хотел было пройти мимо Гамаша, но тот встал перед ним. – Стой! – приказал Гамаш. – Назад! Удивленный властными интонациями его голоса, Фавро отступил. – Вы новенькие, – сказал Гамаш. – Я прав? Брассар кивнул, но Фавро не шелохнулся. – Я понимаю, вы хотите отличиться, но ваша работа состоит не в том, чтобы запугивать граждан. И не в том, чтобы собирать улики, а в том, чтобы охранять их. Вам повезло. У вас будет возможность наблюдать, как работает отдел по расследованию убийств в реальной ситуации. Большинству агентов приходится ждать годы, прежде чем им выпадает такой случай. – Он понизил голос. – Но для Ивлин и Алана Лепаж это не уголовное дело. Погиб их сын. Их ребенок. Никогда не забывайте об этом. – Не учите меня, что мне нужно делать, – огрызнулся Фавро. – Кто-то ведь должен. Вы слышали, как я сказал, что мальчика убили? А вы подписали отчет, в котором утверждается, что произошел несчастный случай. Вы напортачили. Это ваше первое дело, а вы не смогли должным образом расследовать его. Не обратили внимания, что тело лежит в положении, не соответствующем вашей версии. Он смотрел в глаза молодого человека. В глаза, которые теперь излучали настоящую агрессию. – Вы молоды, вы новичок на этой работе. Ошибки случаются. И когда такое происходит, нужно на них учиться. Вы должны подойти к родителям мальчика, признать свою ошибку и извиниться. Не потому, что я вам так говорю, а потому, что именно так вам и следует поступить. – Гамаш немного понизил голос и посмотрел на агента Фавро с искренним сочувствием. – В вашей жизни наверняка есть люди, которые учили вас этому. Агент Брассар, который внимательно слушал Гамаша, шагнул в сторону Лепажей, но агент Фавро остановил его. – Не хватало еще, чтобы какой-то вышедший в тираж старый коп учил нас жить, – фыркнул он. – Я рад, что вы уже здесь, офицеры, – сказал Бовуар, вылезая из отверстия в зеленой стене. Он достал свое удостоверение и показал им. – Инспектор Бовуар, отдел по расследованию убийств. Вижу, вы уже познакомились с месье Гамашем. – Да, сэр, познакомились, – ответил Фавро. – Я как раз объяснял ему обязанности граждан по отношению к полиции. Насколько я понял, он служил в Квебекской полиции, а значит, должен знать, что лучше не вмешиваться в действия полицейских. Бовуар поднял брови: – А он вмешивался? – Бовуар повернулся к Гамашу. – И им пришлось вам разъяснять. Мне казалось, что порядок расследования не особо изменился после вашего ухода из полиции. – Появились довольно существенные различия, – ответил Арман. – Правда? Но ведь прошло совсем немного времени с тех пор, как вы были главой отдела по расследованию убийств. Бовуар повернулся к агентам и увидел, как расширились глаза Брассара. – Да-да, – сказал Бовуар, наклоняясь к ним. – Ну вы и облажались, ребята! Гамаш и Бовуар отошли в сторону от полицейских и, сблизив головы, принялись обсуждать находку. – Идиот, ты хоть понимаешь, кто это? – прошипел агент Брассар в ухо Фавро. – Старший инспектор Гамаш. Тот самый, который раскрыл заговор в полиции. Ты что, не видел его в новостях на процессе? На следствии? Он посмотрел на Гамаша и Бовуара, которые стояли бок о бок, наклонив друг к другу головы. Инспектор Бовуар говорил, а отставной старший инспектор слушал и кивал. – Бывший глава отдела. Бывший, – подчеркнул Фавро. – Да, я видел его в новостях. Но он ушел из полиции. Он никчемный, жалкий старик, который не вынес давления и сбежал в эту дыру. Гамаш и Бовуар, стоявшие в нескольких шагах, слышали слова Фавро.