– Хотите, чтобы я… – начал Жан Ги, но Гамаш улыбнулся и покачал головой: – Не обращай внимания. Нашел что-нибудь? Бовуар кинул взгляд на Лепажей, которые внимательно следили за ними. – Она была засунута сбоку от входного отверстия. Там я ее и оставил для криминалистов. – Ты о чем? – Вам, пожалуй, лучше самому посмотреть. Гамаш снова пролез вслед за Бовуаром через входное отверстие и увидел находку Жана Ги. Там под гниющими листьями лежала кассета для магнитофона. Арман наклонился и прочел надпись. – Пит Сигер, – сказал он, выпрямившись. – Судя по всему, старая запись. – Он вытащил из нагрудного кармана очки и изучил находку внимательнее. – Но похоже, она здесь недавно. На ней есть земля, но ни мха, ни плесени. – Я тоже так думаю, – кивнул Бовуар. – Как она сюда попала? И кто сегодня еще слушает кассеты? И кто такой Пит Сигер? Гамаш присел на корточки и уставился на кассету, освещенную лучом фонарика. Он ощущал окружающую их темноту, остро ощущал то, что высилось у них за спиной. – Он был американец, исполнитель народных песен. Очень влиятельный защитник прав человека и активист движения за мир. – А-а, – сказал Жан Ги. «А-а», – подумал Гамаш. Снаружи до них донеслись знакомые голоса. Они выбрались из норы и увидели старшего инспектора Лакост, которая приносила соболезнования Лепажам. Позади нее Оливье как раз опускал на землю приставную лестницу, а команда криминалистов разбиралась с прожекторами и лестницами и раскручивала кабель для подачи электричества. Изабель Лакост обратилась к Бовуару и Гамашу, возникшим перед ней как по волшебству: – Откуда вы взялись? – Оттуда. – Бовуар махнул рукой за спину. – Откуда? Лакост пригляделась и широко раскрыла глаза от удивления. – Что это? – спросила она. – Камуфляжная сетка и заросли. – И что она камуфлирует? – Думаю, тебе стоит посмотреть, – сказал Бовуар. Старший инспектор Лакост повернулась к Гамашу: – Не хотите ли?.. – и показала на вход в нору. Но он покачал головой и слегка улыбнулся: – Non, merci. Это твое следствие. А я иду домой, если не возражаешь. – Oui. Ой, секундочку, patron… Гамаш остановился в двух шагах от нее, и Лакост подошла к нему: – Извините. Я ошибалась в деле Лорана. Нужно было смотреть внимательнее. – Я знаю, ты найдешь того, кто его убил. И только это имеет значение. Гамаш проводил ее взглядом, дождался, когда она скроется в отверстии, потом подошел к двум молодым агентам. – Вы, конечно же, думаете, что это ниже вашего достоинства, – сказал он. – Считаете меня старым слабаком. И все же я прошу вас: будьте внимательны. Смотрите на мир широко открытыми глазами. Я не шучу. Вам ясно? – Да, сэр, – ответил агент Брассар. – Агент Фавро? – Вы больше не служите в полиции. Вы мне не начальник. Гамаш заглянул в его дерзкие глаза. – Ну-ну. Лакост огляделась, привыкая к необычной обстановке. Инспектор Бовуар дал указания криминалистам и, когда те взялись за работу, присоединился к Лакост. Они вместе подошли к тому месту, где агенты натягивали желтую полицейскую ленту. Бовуар пошарил лучом фонарика по земле и остановил круг света на палке. Она лежала футах в десяти от входа. – Здесь его и убили? – спросила Лакост. – Я думаю, да. Она кивнула, а затем сама стала обшаривать лучом фонарика землю, описывая все бóльшие круги, захватывая все большее пространство. Но инспектор Бовуар сэкономил ее время. Техники уже установили привезенное световое оборудование, и Бовуар включил один из прожекторов, направив его вперед. Изабель Лакост инстинктивно отпрянула, и даже Бовуар, знавший, что там находится, почувствовал, как учащенно забилось его сердце. Вокруг них остановилась работа слаженной команды криминалистов: видавшие виды агенты уставились на открывшееся им зрелище. – Mon Dieu, – услышали они чей-то шепот, но слова растворились в этом глухом пространстве. В ярком, мощном луче прожектора пушка выглядела еще массивнее, чем в свете фонарика. Только теперь они начали осознавать истинный масштаб конструкции. Агенты направляли на нее лучи, словно брали под прицел, обшаривали со всех сторон, но так и не могли полностью охватить ее громаду. – Он говорил правду, – задыхаясь, произнесла Лакост. – Господи, значит, Лоран все-таки не врал. Перед ними стояла громадная пушка, артиллерийское орудие, его длинный ствол уходил в даль, недоступную для установленных прожекторов, и терялся в темноте. Жан Ги перевел луч прожектора на лафет. И тогда они увидели выгравированного на металле монстра, который словно выползал из земли, извиваясь и корчась. Его крылья были раскинуты, множество его змеиных голов переплетались шеями, как стебли растений, за которыми он скрывался много десятилетий. – Нам понадобится больше света, – сказала Изабель Лакост. – И лестницы подлиннее. Глава девятая Лепажи оставили свой грузовичок на дороге у бистро, и Гамаш вместе с ними дошел до машины. – Я прослежу, чтобы вам сообщили обо всем, – сказал Гамаш, наклонившись к открытому окну, когда Ал завел двигатель. – Пока нам ни слова не сказали, – заметила Иви. – Кроме того, что внутри этой норы нашли палку Лорана. Как она там оказалась? – Мы знаем, как она там оказалась, Иви, – сказал Ал. – Лорана убили там, а потом унесли оттуда, ведь так? Гамаш кивнул: – Старший инспектор Лакост и ее команда через несколько часов будут знать больше, но пока складывается именно такое впечатление. – Но что Лоран делал там? – спросила Иви. – Он кого-то застукал? Что там внутри? Нарколаборатория или посадки марихуаны? Он что, наткнулся на наркодилеров? Почему его убили, Арман? – Я не знаю. – Но вы знаете, что там находится, – настаивал Ал. – Что нашел Лоран. – Пока я не могу сказать больше, – произнес Арман. – Можете, – возразил Ал. – Просто не хотите. Знаете, вы делаете только хуже, скрывая это от нас. – Извините, – сказал Арман, отступая назад, и Ал нажал на газ. Потрепанный пикап объехал деревенский луг, поднялся по склону и исчез из виду. Гамаш проводил его взглядом и пошел домой, погруженный в размышления.