– Убийца, вероятно, понял, что на сей раз Лоран говорит правду, – сказал Бовуар. – Exactement[21], – кивнул Гамаш. – Вы думаете, кто-то знал про пушку и хранил эту тайну долгие годы? Десятилетия? – спросила Лакост. – Может, даже охранял ее, – подхватил Бовуар, которому понравилась такая версия. – И тут Лоран находит пушку. Катастрофа. Он решает заткнуть рот мальчику единственным возможным способом – убийством. – Кто мог знать, что там спрятана пушка? – вслух подумала Лакост. – Прежде всего тот, кто поставил ее туда, – ответил Гамаш. – Вы думаете, создатель пушки все еще жив? – спросила Лакост. – Возможно, – сказал Гамаш, подаваясь вперед. – Кому еще Лоран рассказал о пушке? – спросила Лакост. – Куда он отправился из бистро? – Домой, – ответил Бовуар, посмотрев на Гамаша. – Вы отвезли его домой. – Да, отвез. Можно мне? Гамаш показал на собранные ими улики. Они лежали в пакетиках на столе. – Oui, – кивнула Лакост. – Они очищены, отпечатки пальцев сняты. Гамаш взял кассету. «Лучшие песни Пита Сигера». Он прочитал список песен. «Куда исчезли все цветы?». «Майкл, греби к берегу». «Уимове»[22]. Гамаш улыбнулся. Это была любимая песенка Анни в детстве. Он тоже любил Пита Сигера. Точнее, любил до тех пор, пока не провел первый год ее жизни, ежечасно слушая «Сегодня ночью лев спит». Днем и ночью. Он просмотрел другие названия. Все классические народные песни, включая «Как было, так и будет». Гамаш и забыл, что эту песню, основанную на тексте Екклесиаста, написал Пит Сигер. – Всему свое время[23], – произнес он. – Pardon? – переспросила Лакост. – Что вы сказали? – У Ала Лепажа в машине много магнитофонных кассет. Он протянул ей кассету, думая: неужели, доставив тогда Лорана домой, он отдал его в руки убийцы? – Генерал Ланжелье? Говорит старший инспектор Лакост из Квебекской полиции. – Добрый вечер, старший инспектор. В голосе генерала прозвучала настороженность. Поздний звонок на армейскую базу явно не доставил ему удовольствия. Изабель почти видела, как он смотрит на часы и думает: уж лучше бы вторжение Соединенных Штатов, чем этот звонок. Шел девятый час, и она осталась в оперативном штабе одна. А перед этим им принесли сэндвичи и кофе из бистро, и они поели, не отрываясь от работы. Изабель отправила Жана Ги в гостиницу договориться о размещении, а сама уселась заканчивать бумажную работу. Как часто она сама вот так оставляла старшего инспектора Гамаша одного в каком-нибудь оперативном штабе на отшибе, в сарае, лачуге, на заброшенной фабрике. И там до поздней ночи горела одинокая лампочка. Вот и сейчас наступил вечер. А в оперативном штабе теперь горел ее свет. Изабель сидела перед компьютером, разглядывая фотографии на экране. Потом нашла номер телефона и позвонила на армейскую базу Валькартье. И только напористостью и завуалированными угрозами она добилась, чтобы ее соединили с командиром базы в его доме. – Чем могу вам помочь, старший инспектор? – Я расследую дело об убийстве, и мне необходима ваша помощь. После паузы она снова услышала настороженный голос: – Дело как-то связано с базой Валькартье? Замешан один из наших солдат? – Нет, сэр, нам ни о чем таком не известно. Убийство произошло в Восточных кантонах, неподалеку от границы с Вермонтом. – Тогда почему вы звоните мне? Вы наверняка знаете, что мы расположены далеко от тех мест. – Да, сэр. Ваша база находится близ Квебек-Сити. Но мы нашли кое-что, и наша находка может заинтересовать вас. – Что же вы нашли? Тревога ушла из его голоса, появилось любопытство. – Громадную пусковую установку. Я поискала в Интернете, но не нашла ничего хотя бы отдаленно похожего на нее. – Пусковая установка? В Восточных кантонах? – В голосе генерала отчетливо послышалась тревога. – У нас там нет никаких баз. Никогда не было. Как она там оказалась? Изабель чуть не рассмеялась: – Поэтому я вам и звоню. Мы не знаем. А установка, которую мы нашли, необычная. Как я уже сказала, она громадная. – Ну да, они такие и есть, – сказал он. – Вы уверены, что нашли пусковую установку? Может, это какой-нибудь фермерский инструмент или буровой станок? – Могу послать вам фотографии. – Если вам угодно, – вяло произнес генерал. Он дал ей свой электронный адрес с защищенным доступом, и она узнала о прибытии ее письма по словечку «merde», которое он прошептал, увидев фотографии. Наступила пауза, пока он рассматривал вложения. – А рядом стоит человек? – спросил Ланжелье, когда обрел способность к членораздельной речи. – Oui. – Tabernac[24], – выругался он. – Вы уверены? – Я сама сделала сегодня эти снимки. Ведь это пусковая установка, верно? Не доильная машина? – Oui, – растерянно подтвердил генерал. – Не знаю, что вам сказать, старший инспектор. Никогда не видел ничего подобного. Откровенно говоря, хотя размеры громадные, штуковина вроде бы довольно древняя, возможно времен Второй мировой. – Может, она осталась с тех времен? Поставили ее там для обороны, а потом забыли? – Мы не оставляем оружия в лесах, – сказал он. – И оборону в то время вынесли на побережье, а не вглубь страны. Она действующая? – Мы не знаем. Поэтому я и звоню вам. Нам нужна помощь, чтобы понять, с чем мы имеем дело. – А снарядов вы там не заметили? – спросил генерал. – Орудие заряжено? – Мы ничего не обнаружили, но продолжаем искать. Пока кажется, что, кроме пусковой установки, там ничего нет. Вы можете прислать кого-нибудь? В трубке послышался вздох, и Изабель почти увидела, как генерал чешет в затылке. – Честно говоря, наши специалисты по баллистике и тяжелым вооружениям знакомы лишь с современным оружием. С межконтинентальными баллистическими ракетами. Сложными системами. А тут динозавр какой-то. Лакост посмотрела на фотографию на экране. Генерал был прав. В буквальном смысле. Они откопали некое доисторическое животное. Но почему его спрятали? И кто, черт возьми, его создал? Для каких целей? И почему сохранить эту тайну было так важно, что ради этого пришлось убить Лорана? – Давайте-ка я подумаю, а после свяжусь с вами, – сказал генерал. – Дело, как вы понимаете, секретное, – напомнила Лакост. – Да, понимаю. Сделаю, что смогу. Лакост поблагодарила его и повесила трубку. Кое о чем она ему не сказала. О рисунке на лафете орудия. Изабель Лакост заставила себя успокоиться, жалея, что в здании старого вокзала так темно, тихо и одиноко, потом кликнула по следующей фотографии и стала разглядывать крылатого монстра. Даже на фотографии, даже на расстоянии он производил сильное впечатление. Впечатление ужаса. Она смотрела на монстра и спрашивала себя, почему не сказала командиру базы в Валькартье о монстре с семью змеиными головами. Может быть, потому, что вспомнила мальчика, вбегающего в бистро с историей про громадную пушку. Как и говорил Гамаш, если бы Лоран ограничился рассказом только про пушку, они, возможно – всего лишь возможно, – поверили бы ему. Но он в своем рассказе зашел слишком далеко, и его история стала невероятной. Лакост знала, что генерал Ланжелье почти наверняка не оценил в полной мере размеры орудия. Ни одна фотография не могла их передать, даже притом что для масштаба рядом с орудием поставили агента. И она подозревала, что крылатый монстр не вызвал бы доверия у генерала.