Продолжая улыбаться, девушка подошла к окну и раздвинула тяжелые плотные шторы, которые в другое время года были призваны защищать утренний сон от преждевременного вмешательства солнца. Однако сегодня солнца не было: небо затягивали серые тучи, поэтому в комнате едва ли стало светлее. На фоне сыплющегося за окном снега замысловатые цветочные композиции, которыми местная оранжерея регулярно снабжала мою (и не только) комнату, выглядели несколько нелепо и совершенно не радовали глаз. Наоборот, заставляли жалеть о безвозвратно ушедшей осени, в которую я научилась быть вполне счастливой и довольной своей жизнью. Чтобы хоть как-то прогнать утренний пасмурный сумрак, горничная зажгла светильники. Так и не дождавшись моего ответа, она подошла к кровати и вежливо поинтересовалась: – Вам подать поднос или вы поедите позже? – Я вообще не хочу есть, можешь унести, – вяло ответила я. – Да нет, оставь, она все съест. Это распоряжение отдал с порога Охотник, который, в отличие от меня, успел уже не только подняться и позавтракать, но и одеться, а скорее всего, еще и потренироваться. Горничная выглядела шокированной его появлением (в королевском дворце было не принято врываться к даме в спальню, особенно если она еще не одета и не причесана), но Охотник на ее слабый протест лишь махнул рукой. – Ничего, мне можно тут быть, не волнуйся. Ты иди пока, займись чем-нибудь другим, а я накормлю твою подопечную завтраком. Девушка покорно присела в быстром книксене и поспешно удалилась. Охотник закрыл за ней дверь и подошел к кровати, на которой я продолжала лежать неподвижно, как будто все происходящее меня не касалось. – Знаешь, Лора, лежачая забастовка с голодовкой – это не выход. Нергарду точно не поможет. Я скосила на него недовольный взгляд и поджала губы. Интересно, как он узнал, что именно сегодня я решила начать такую забастовку? Мы находились в столице, в королевском дворце, уже две недели, но до сих пор я вела себя вполне прилично: вставала вовремя, позволяла себя одевать и прихорашивать, вежливо разговаривала и с советником, и с молодым королем. Первый был крайне доволен результатом моей поездки в Нергардский замок, второй – заметно огорчен им, но тем не менее добр ко мне. – Древний не смог найти вашу семью, – сообщил Ксандр Третий, когда я вернулась во дворец. Естественно, совершенно не удивив меня этим. – Но вы не переживайте, Лора, мы позаботимся о вас. Забота выражалась в том, что король взял меня под свое временное покровительство и решил удачно выдать замуж. – Если мы не можем воссоединить вас с прежней семьей, придется найти вам новую, – с грустной улыбкой добавил он. – Не беспокойтесь, вы сможете выбрать себе жениха по душе, мы ни к чему не собираемся вас принуждать. Это успокаивало хотя бы тем, что на меня не собирались давить, а значит, я могла пока не думать об этой проблеме. Потому что вероятное замужество (сколь угодно удачное) сейчас мало меня интересовало. Как и мое будущее (и даже прошлое) в целом. О судьбе лорда Нергарда я волновалась куда больше. Его арестовали и увезли в столицу в тот же день. А следом покинули замок и мы с Охотником. По настоятельной рекомендации капитана Котона. – Вас желают видеть Его Величество и господин советник, – сообщил он со сдержанной улыбкой. – А тут я за вашу безопасность больше не ручаюсь. Охотник счел это очень хорошей причиной не медлить с отъездом (он вообще прагматик, каких поискать), а я… Я переживала не столько за свою безопасность (что, конечно, тоже было важно для меня), сколько надеялась получить возможность увидеться с лордом Нергардом и поговорить, все объяснить ему. Однако советник категорически запретил такую встречу, а поговорить об этом с королем наедине мне не дали возможности. Вот поэтому я и потеряла интерес к подъемам и нарядам. Вступающая в свои права зима с сокращением светового дня и усилением холодов еще больше портила настроение. И сегодня я решила не вылезать из-под одеяла. Не дождавшись ответа, Охотник вздохнул, взял со стола поднос и встал с ним надо мной. Стоял неподвижно, как каменное изваяние, пока мне не стало стыдно, и я не зашевелилась, садясь. Но даже когда я приняла подобающую позу, он продолжил держать поднос в руках. – Ну что еще? – Ножки у этой штуки разложи, – с убийственной серьезностью велел он. Я не сдержала смешок и сделала, как он велел. Охотник водрузил передо мной столик и сел рядом на кровать. Я тут же потянулась к румяной булочке, разломила ее и намазала паштетом, потому что есть на самом деле хотелось. – Лора, чего ты скисла? Ты не виновата в том, что случилось с Нергардом. Он сам связался с этой Ведьмой – неважно по каким причинам. Ты даже никому ничего не рассказывала, Котон сам пронюхал. – Но Нергард этого не знает, – мрачно объяснила я. – Он думает, что я донесла на него. Что я предала его. – Предала? – Охотник поморщился. – Лора, ты ему в верности не клялась. И у тебя не было выбора. Даже если бы ты действительно донесла на него – это было бы правильным решением. Нас ведь для того туда и отправили. Я медленно жевала и одновременно ковыряла пальцами оставшуюся булочку, не глядя на друга. В горле встал ком, и пришлось сделать глоток воды, чтобы протолкнуть его. – Он знал, что так будет, понимаешь? – все еще не глядя на Охотника, объяснила я. – С самого начала знал, что мне суждено погубить его. Поэтому Соланж была готова сжечь меня в той деревне: она пыталась защитить его. А он… Он просто принял это как свою судьбу и относился ко мне хорошо. Даже слишком хорошо, мысленно добавила я, но вслух произносить не стала: не хотелось делиться с Охотником содержанием последнего разговора с лордом. Внутри и так все переворачивалось, когда я думала о том, как все выглядело для Нергарда. Впервые за много лет он начинает испытывать какие-то чувства к девушке, открывается ей, а она отталкивает его и на следующий день сдает гвардейцам, обрекая на смертную казнь. Я снова горестно вздохнула. – Как думаешь, такие вещи действительно где-то предопределены? И ничего нельзя сделать? Как сказал сам Нергард: с судьбой не спорят. Но кто определяет нашу судьбу? Боги? Охотник пожал плечами и подцепил с одной из маленьких тарелочек на подносе кусочек вяленного мяса, который я игнорировала, задумчиво прожевал и только тогда ответил: – Я не знаю, Лора. Там, где я вырос, поклонялись четырем богам, но как я потом понял, даже не все жрецы верили в их существование. Тот жрец, за которого выдали замуж мою сестру, как я слышал, пытался убедить Совет Жрецов в том, что наши боги – всего лишь другая раса, от смешения с которой появились жрецы и маги – люди, обладающие Силой. Всего в моем мире существовало двенадцать крупных культов разных богов. Потом я попал сюда. Здесь свои боги, тоже почти с десяток наберется. Но какие истинные, а какие ложные? Есть ли вообще среди них настоящие боги или все это просто выдумка, созданная одними людьми, чтобы управлять другими, а на самом деле нет над нами никого? И мы сами творим свою судьбу? Я не знаю. – Хорошо бы сами. Тогда можно что-то изменить. Я не хочу, чтобы он умер. – Они тянут уже две недели, – осторожно заметил Охотник. – Мне кажется, молодой король по-своему привязан к Нергарду, поэтому не торопится отдавать его под суд. Наверное, ищет способ избежать смертной казни. Так что еще ничего не решено. – Я не буду свидетельствовать против него, – тихо, но твердо заявила я. – Когда дело дойдет до суда и допросов, скажу, что Котон солгал, а я ничего такого не видела и тебе не говорила! И пусть докажет, что было иначе. А что до сих пор молчала – так меня запугали, обещали сжечь, если буду говорить обратное. – Лора… – А еще лучше: пойду завтра к королю и скажу все это ему! Ты ведь подтвердишь мои слова? – Я пытливо посмотрела на него. – Тогда получится, что слова Котона будут против наших слов. – Лора, давай без резких движений! – прикрикнул Охотник, заставляя меня снова потупить взгляд. – Ты не знаешь, на что способен советник. Может, у него есть зелье, способное заставить тебя говорить правду? Или человек, который сможет залезть в твои мысли. – Разве такие бывают? – насупилась я. – Да кто их знает? До Аганарета я был уверен, что и в будущее заглянуть нельзя. Я притихла, размышляя над такой возможностью (сулящей неприятности всем нам). Смотрела при этом на поднос с едой, но краем глаза заметила за спиной Охотника какое-то движение. Вздрогнула и снова вскинула взгляд – но в комнате никого, кроме нас, не оказалось. За спиной Охотника было только… окно. Поспешно убрав с ног столик-поднос, я торопливо выбралась из-под одеяла и подбежала к окну. Никого не увидела за ним, но меня это не удовлетворило: не без труда я открыла створку и высунулась чуть ли не по пояс в снежное хмурое утро. – Ты чего творишь? – возмутился Охотник, затаскивая меня обратно и закрывая окно. Надеюсь, он не подумал, что я пыталась выпрыгнуть в него с расстройства? – Да нет, просто показалось, – пробормотала я, задумчиво глядя на поникшие головки роз в вазах с цветочными композициями. Они были такими с самого утра или завяли только сейчас? – Мне нужно с ним увидеться. С Нергардом. Поговорить, объяснить, как все было на самом деле. Он должен узнать, что я на него не доносила. Охотник склонил голову набок и с любопытством прищурился. – Думаешь, для него это имеет значение? – Думаю, да, – вырвалось у меня, но я тут же смутилась. – Это точно имеет значение для меня. И еще я хочу знать, о чем он говорил с Белой Ведьмой. Знает ли он, что ей было нужно от меня. Заодно я бы посоветовалась с ним, как поступить. Мне необходимо с ним увидеться, понимаешь? Я с надеждой посмотрела на Охотника, а он скрестил руки на груди и с нотками обреченности в голосе поинтересовался: – Тебе точно станет легче от вашей встречи? Я непроизвольно повторила его жест, поскольку ткань этой ночной сорочки была недостаточно плотной на мой вкус, тянуло немного прикрыться. – Думаю, да, но как это сделать? К королю я не могу попасть без советника, а советник категорически запрещает встречу. – Когда не можешь договориться на уровень выше, надо пробовать договориться на уровень ниже, – хмыкнул Охотник, самодовольно улыбаясь. – Один из начальников ночной стражи проиграл мне в карты. Точнее, проигрывал последние пять вечеров, так что должен уже целое состояние. Я обещал простить ему долг, если он устроит тебе свидание с лордом. Я посмотрела на него, не скрывая восхищения. Оказывается, он уже обо всем позаботился и все устроил, пока я тут нюни распускала. – Как тебе это удалось? Охотник пожал плечами. – Магия и никакого мошенничества. Я порывисто повисла у него на шее и поцеловала в щеку. Точнее, в бороду, покрывающую ее. Охотник довольно рассмеялся, а потом подтолкнул меня обратно к кровати (нахально шлепнув пониже спины) и велел: – А теперь марш завтракать. Я пойду найду твою горничную, чтобы помогла тебе одеться. * * * Весь день я провела как на иголках. Волновалась, что договоренность сорвется и начальник ночной охраны решит, что проще отдать Охотнику деньги. Боялась, что Нергард не захочет со мной говорить. Прокручивала в голове то, что хочу сказать ему сама, раз за разом, пытаясь предугадать его реакцию. Я смотрела на уронившие головки розы и вспоминала, как две недели назад на деревенской свадьбе моя рука лежала в руке лорда Нергарда, как он обнимал меня за талию. Как смотрел, признаваясь в возникших чувствах. Теперь, когда я точно знала, что не он и не Соланж подслушали мой разговор с Охотником, становилось ясно, что он говорил искренне. И это угнетало еще сильнее. Сама я не могла понять, что чувствую. Он нравился мне, как и Охотник. С ним было приятно проводить время, приятно разговаривать. Его прикосновение к моей руке волновало, заставляло сердце биться сильнее. Но все мои эмоции оставались приглушенными, словно присыпанными пылью, лишенными цвета. И оттого их было сложно понять, как будто что-то настойчиво мешало. Охотник предупредил, что встреча состоится очень поздно, после полуночи, когда на посту останется только ночная стража. – Поэтому позови горничную пораньше, скажи, что голова болит и ты хочешь лечь. Пусть она тебя переоденет. А когда она уйдет, оденешься обратно, с корсетом я тебе помогу. Мой должник обещал, что человек от него придет, когда минет полночь. Он проведет тебя в подвалы. Но только тебя, я не смогу пойти с тобой. От этой мысли у меня по телу пробегала дрожь, но мне и в голову не приходило отыграть назад и отказаться. Оставалось надеяться, что нас не поймают. Например, люди советника. С этого хитреца станется за нами следить. Официально к нам стражу больше не приставляли, но кто знает? Он все-таки колдун. То есть, кудесник. – Скажи спасибо, что Нергард – особый заключенный и не содержится в городской тюрьме, – хмыкнул Охотник на это. – Даже если бы я нашел подход к тамошней охране, пришлось бы ехать через весь город и как-то выбираться из замка. Задача стала бы близкой к невыполнимой. Да, пожалуй, это стоило благодарности.