– Это очень… мудрые слова. Слишком мудрые для столь юной девушки. – Мне кажется, они не мои, – призналась я, снова испытывая это щекочущее ощущение где-то на границе воспоминаний. Как будто сквозь туман видела очертания чего-то, но не могла разглядеть. – Думаю, я слышала их от кого-то, кто был старше и мудрее меня. Он кивнул, а потом вдруг протянул ко мне руку, погладил по щеке, как делал раньше, и я невольно прикрыла глаза, наслаждаясь прикосновением. Хотя рука его все еще оставалась ужасно холодной. – Знаешь, сначала, когда все это вернулось, я был в ужасе. Отчаянно хотел прекратить это, потому что понимал: я уже не смогу избавиться от воспоминаний, мне с ними жить до самого конца. И это пугало до ступора. – А теперь? – осторожно поинтересовалась я, надеясь, что у него есть в запасе какое-то обнадеживающее «но». – В возвращении болезненных воспоминаний есть один плюс: я снова знаю себя. Понимаю, кто я и почему я такой. И почему мои чувства отличаются от того, что испытывают другие. Теперь я точно знаю, что они есть. Я чувствую тебя, Лора. Чувствую, как никогда раньше. Не так, как чувствовал бы другой, но это гораздо больше, чем все, на что я был способен до встречи с тобой. И прежде, чем я успела что-то ответить на его неожиданное признание, он наклонился и прижался губами к моим губам. Это был уже совсем другой поцелуй. От неуверенной сдержанности человека, пытающегося нащупать в черной бездне собственные эмоции, не осталось и следа. Его движения стали требовательными, какими-то отчаянными. Словно Некрос пытался утолить жажду, мучившую его много лет. Его внезапный напор на мгновение испугал меня, но только на мгновение. Потому что спустя это мгновение я уже ни о чем больше не могла думать, полностью отдаваясь захватившим меня ощущениям. Нежности ласкающих губ, силе обнимающих рук, теплу огня, полыхающего рядом и освещающего погруженную в полумрак вечерних сумерек гостиную. Огонь, казалось, совершенно не грел Некроса, но зато с каждой секундой все ярче разгорался во мне. Страж смерти целовал меня так, словно от этого зависела его жизнь, словно он дышал нашим поцелуем. Я чувствовала себя по-настоящему нужной и желанной, и от этого перехватывало дыхание и кружилась голова. Его первый поцелуй вернул мне ощущение мира и яркость его красок, а то, что происходило сейчас, меняло мир вокруг и меня саму в нем. Я не остановила Некроса, когда его губы переместились мне на шею и спустились к ключицам, лишь запрокинула голову, чтобы ему было удобнее скользить губами по чувствительной коже в том месте. И когда он стянул с меня форменную куртку нергардской стражи, я тоже не остановила его, лишь потянулась к застежкам его одежды. Рисунки на его теле ощущались кончиками пальцев, я не могла забыть о них, даже закрывая глаза, но они не отвращали меня. Возможно, добавляли немного горечи в сладость ощущений от взаимных прикосновений. Постоянно напоминали о том, что проклятие не снято и будущее по-прежнему туманно. Для меня сейчас это значило одно: нужно не только уметь остановиться и насладиться мгновением, но и помнить, что оно может никогда не повториться, а потому его нельзя упускать. Быть может, мне это только показалось, но со временем прикосновение рук Некроса перестало холодить кожу. Как будто камин не мог его согреть, а я могла. Парадоксально, но чем более тяжелым и прерывистым становилось наше дыхание, тем спокойнее становились его поцелуи и движения. Напряжение уходило из тела, занятого Некросом, и мне хотелось верить, что так же уходят сожаления из его души. То, что осталось у меня за спиной, за тем туманом, с которым я пришла в новый мир, по-прежнему пряталось в темноте, но теперь я уже не хотела вспоминать. Я чувствовала, что нахожусь там, где должна быть, и знала главное: возможно, в прошлом я кому-то что-то и обещала, но до Некроса, стража энергии смерти, самопровозглашенного бога и лорда Нергардских земель, никому не принадлежала. * * * – Твоя кушетка не рассчитана на двоих, – нарочито недовольно проворчала я какое-то время спустя. На самом деле мне нравилось, что ему пришлось опутать меня руками и ногами и плотно прижать спиной к себе, чтобы я не упала. Нравилось чувствовать жар его тела каждым сантиметром своего. Но даже лежа на боку, вжимаясь в спинку, мы все равно едва помещались. – Когда я ее выбирал, я не учел этот вариант использования, – хмыкнул Нергард, зарываясь носом в мои волосы и щекоча кожу за ухом горячим дыханием. – По понятным причинам. Я улыбнулась, расслабленно поглаживая его руку и уже почти не обращая внимания на шрамы проклятия. Мне было непривычно легко и хорошо, хотя еще несколько часов назад казалось, что все рухнуло. Но сейчас я была внутренне уверенна, что все образуется. Как-нибудь. – Знаешь, когда ты все вспомнил, можно было подумать, что предсказание Аганарета в каком-то смысле сбылось, – призналась я. – Потому что тебя вдруг не стало. Я имею в виду лорда Нергарда, каким я его знала. Лицо осталось прежним, но сам Некрос казался таким холодным, пугающим и чужим. А теперь я вижу, что ничего не изменилось. – Изменилось, – возразил он, поднимая руку, чтобы откинуть назад пряди волос, падающие мне на лицо. – Но в этих изменениях есть и плохое, и хорошее. Я стал собой. Иногда это тяжело и больно, но всегда необходимо. Раж правильно сказал: нельзя быть с кем-то, если не можешь быть собой. Лучше я буду таким собой и буду с тобой, чем оставаться в комфорте неведения одному. Я снова улыбнулась, глядя на огонь в камине. Он полыхал уже не так ярко, как пару часов назад, но и до смерти ему было далеко. Мне нравилось смотреть на танцующие тени, которые он отбрасывал. Они тоже успокаивали. И должны были убаюкивать в столь поздний час после всех выматывающих событий за последние пару дней. Но мне не хотелось спать, я чувствовала странный прилив энергии. Которая только множилась от того, что Нергард продолжал целовать мои плечи, как будто не мог остановиться, поглаживал кончиками пальцев кожу, перебирал волосы. Однако сквозь эту ленивую безмятежность ко мне все-таки пробились неизбежные вопросы, которые уже скоро нам предстояло начать решать. – Что мы будем делать дальше? Нам ведь придется что-то делать. Как-то… выпутываться из всего этого. Он вздохнул. Так тяжело, что я возненавидела себя за заданный вопрос. – Прежде всего, простимся с моей сестрой. Потом я отпущу сущность того, кого она все это время хранила. Для них настала пора встретиться за чертой. А потом… Потом не знаю. Попробую сторговаться с Ражем. У меня есть то, что нужно ему. Может быть, я смогу купить на это какое-то время для нас. Но честно говоря, я не хочу думать об этом сейчас. – Он снова наклонился, целуя меня в шею. – Впервые за целую вечность своего существования я обнимаю любимую девушку. Я хочу просто насладиться этим моментом, не думая о том, что за ним последует. Я кивнула, соглашаясь с ним. Это его право. У нас наверняка было время до утра. Сначала займемся погребальным костром, а там решим, что делать дальше. Решим все вместе. – Ты все равно не называешь меня по имени, – заметил он. – Ты теперь просто никак меня не называешь. – Прости. – Я погладила его руку в качестве дополнительного извинения. – Просто оно мне не нравится. Оно… угнетает. От него веет… могилой. Некрос снова тихо хмыкнул. – Увы, стражей смерти всегда так зовут. Все имена стражей предопределены. Конечно, у меня было когда-то имя, данное мне при рождении смертной матерью, но это было так давно, что я его уже не помню. – А стражи смерти всегда мужчины? – заинтересовалась я. – А стражи жизни – женщины? – Да. Мы идем в парах. Как правило мы две крайности одной сущности или противоположности. Как жизнь и смерть, например. Или огонь и вода. – А что будет теперь, когда стражи жизни не стало? – Не знаю, – снова вздохнул он. – Ее касты тоже больше нет. Где-то там в другом мире живут ее потомки, но они уже другие. Думаю, постепенно мы все уйдем за черту. И на том история нашего мира закончится. Мне не понравился его тон. Я попыталась повернуться, чтобы увидеть его лицо, его глаза, но в результате начала падать с кушетки. Нергард попытался меня удержать, но я умудрилась стянуть вниз нас обоих. Я сползла на ковер перед камином, а он «упал» на меня сверху. На самом деле я совсем не почувствовала его веса, хоть он и накрыл мое тело своим – Некрос удерживал его сам, упираясь локтями в ковер. Я смущенно рассмеялась, а он только криво улыбнулся. – Мы можем пойти в мою спальню, – предложил Некрос. – Я люблю эту кушетку, но не настолько, чтобы мучиться на ней вдвоем до утра. Я молча кивнула, соглашаясь с ним и не зная, как бы поделикатнее намекнуть, что я перед этим с удовольствием поближе познакомилась бы с его ванной комнатой. Главное, чтобы ему не пришло в голову позвать горничную… Некрос наклонился, целуя меня, а потом поднялся, оставив мне плед, в который я и завернулась, прежде чем последовать за ним. Уж не знаю, обрел ли он вместе с памятью еще и способность читать мысли, но воду в ванной он приготовил для меня без каких-либо просьб с моей стороны. И лишь поинтересовался, понадобится ли мне его помощь или я справлюсь сама. Я заверила, что справлюсь. Мне почему-то казалось, что раньше я мылась без помощи горничной. Чем больше я двигалась, тем сильнее внутри бурлила странная энергия, появившаяся словно из ниоткуда после всех поцелуев и ласк на кушетке. Я мысленно задавалась вопросом, у всех ли происходит так после близости с любимым мужчиной. Или же все дело в моем конкретном мужчине? Все-таки, он не человек, а воплощенная энергия. Может ли энергия смерти бежать по венам электрическими разрядами?.. Выйдя из ванной, я к своему удивлению не обнаружила Некроса в постели. Он стоял у окна, скрестив руки на груди и внимательно что-то разглядывая. Кутаясь в одолженный мне халат (такой же, какой был сейчас на нем самом, только мне он оказался сильно велик), я подошла к нему и осторожно положила руку на плечо. – Что там? Он вздрогнул от неожиданности, как будто только сейчас заметил мое появление, и неловко признался: – Небо сегодня такое ясное. Наверное, похолодает и завтра будет солнечно. Посмотри, сколько звезд. Красиво. Он оказался прав: небо действительно было просто усеяно звездами. Они сияли очень ярко и казались очень четкими на темно-фиолетовом небосклоне, собираясь в незнакомые мне созвездия. Мне пришло в голову, что я понятия не имею, отличается эта ночь чем-то от других или нет, ведь я обычно не разглядываю ночное небо. А он вот разглядывает. Я откуда-то точно знала, что из всех моих знакомых он единственный умеет обращать внимание на подобные вещи. Я взяла его под руку, положила голову на плечо, любуясь звездами вместе с ним, пока он вдруг не повернулся и не обнял меня, снова привлекая к себе. Я не знала, какие мысли сейчас бродят в его голове, но лицо его выглядело сосредоточенным. – Я люблю тебя, Лора, – неожиданно заявил он. – И что бы ни случилось дальше, я рад, что ты пришла и нашла меня. – Пожалуйста, не надо так говорить. Ты как будто бы прощаешься со мной. Он попытался изобразить улыбку, но вышло несколько натянуто. – Нет, я думаю, прощаться рано. Я просто хотел, чтобы ты это точно знала. – И я люблю тебя… Трой, – не удержалась я. Он рассмеялся, довольно искренне, и поцеловал меня в кончик носа. Мне это как будто что-то напомнило, но я как всегда не уловила. – Давай выйдем, полюбуемся на звезды, – неожиданно для самой себя предложила я. – Отсюда плохо видно. – Сейчас? – недоверчиво уточнил он. – А вдруг завтра не будет так красиво? Надо ловить момент. – Разве ты не устала и не хочешь спать? – Знаешь, я на удивление бодра. И мне хочется глотнуть немного свежего воздуха. – Там холодно. – Мы оденемся. Он несколько секунд смотрел на меня, как будто пытаясь понять что-то, а потом пожал плечами и согласился. – Хорошо, одевайся. Сходим на замковую стену. Там самый потрясающий вид. Мы торопливо оделись и вышли на улицу, по пути захватив теплые накидки. Замок казался тихим и сонным, хотя я не представляла, который сейчас час. Но судя по тому, что бодрствовала только ночная стража, было уже довольно поздно. Воздух бодрил и пощипывал кожу, пах чистым снегом и кострами. Мы поднялись на замковую стену, немного всполошив дозорных. Они решили, что что-то случилось, но Некрос успокоил их, с невозмутимым видом заявив, что мы просто решили посмотреть на звезды. Молодой стражник удивленно посмотрел на небо, как будто только сейчас заметив, что там действительно есть звезды. Убедившись в этом, он отошел в сторону, а Некрос снова обнял меня, прижимая спиной к себе. Окутанная холодом и теплом, я смотрела на звезды и ни о чем не думала. По венам продолжало бежать покалывающее тепло, от которого казалось, что я горы могу свернуть, а в голове царила приятная пустота, в которой вдруг всплыла тревожная картинка. Мысленно я оказалась в комнате замка, увидела ее очень отчетливо. Это был не королевский дворец и не Нергардский замок, но комната была мне хорошо знакома. Лунный свет едва пробивался сквозь шторы, и в полутьме очертания мебели проступали смутно, но я точно знала, где что стоит. И знала, что смотрю на все это с кровати. Дверь в комнату была открыта, и я увидела, как в дверной проем вползает туман. Он пока клубился у самого пола, но уже начал подниматься выше. Из коридора доносилось тихое рычание приходящего… «Туманника», – мысленно поправила я себя, понимая, что вдруг вспомнила сон, который видела в самую первую ночь здесь. Только в памяти воскресли некоторые подробности, которые я запомнила неверно. Например, тогда мне казалось, что во сне я вижу ту комнату, в которой уснула. Я закрыла глаза, пытаясь прогнать видение, но вместо этого в голову лезли все новые. Обрывочные, смутные, пугающие… – В чем дело? – спросил над ухом Некрос. – Ты замерзла? Ты вся дрожишь. Я открыла глаза и посмотрела вниз, на деревню, расположившуюся у подножия холма, на котором возвышался Нергардский замок. Сердце тревожно колотилось и дышать стало труднее. Я не понимала, что происходит, но знала, что что-то не так. – Лора? – Там, внизу, ты ничего не видишь?