Вот Александр Викентьевич, посторонний человек, а больше переживает. Возмущенно хлопнув дверью, Леночка вошла в гостиницу. Через час она закончила уборку и встала под душ. Вода быстро смыла усталость. Голова стала свежей, мрачные мысли отступили, и Леночка тихонько запела. Надев сарафан и сунув ноги в босоножки, она выбежала в холл. – Елена, вот ты где, а мы обыскались. Зайди в дирекцию, – услышала она сухой голос администратора. Опять что-то произошло. Все вокруг сразу потускнело, Леночка съежилась и, предчувствуя беду, пошла к директору. Первым, кого она увидела, был Виктор. Он писал что-то, держа на коленях папку. В комнате толпились люди, все смотрели на нее. – Здравствуйте, Самойлова, – произнес кто-то рядом. – Садитесь. Повернувшись, Леночка увидела стол, на котором топорщилась газета. – Здравствуйте, – запоздало ответила она и увидела, что на стульях в углу сидят тетя Зина и Наташа, которая сегодня дежурила на первом этаже. – Лена, – Виктор подошел к ней, – нам нужна твоя помощь. Не волнуйся, пожалуйста, посмотри внимательно и скажи, знакома ли тебе эта вещь. Если да, то когда ты ее последний раз видела. Он подвел ее к столу и откинул газету. На столе лежал голубой шелковый платок. Леночка много раз видела этот платок с желтовато-оранжевыми пальцами. Его носил на шее Казаков, завязывая узлом и заправляя концы под рубашку. Когда Леночка сказала об этом, Наташа вышла на середину комнаты и быстро заговорила: – Я же точно помню, что это платочек покойного Игоря Львовича. – Хорошо, хорошо, садитесь, – почему-то раздраженно сказал Виктор и отошел к незнакомым Леночке мужчинам. Она услышала, как он вполголоса сказал: – Ясно, товарищи. Значит – он. И группа крови та же. Леночка посмотрела на платок внимательнее. Он был в бурых пятнах и разрезан почти пополам. – Ленка, иди сюда, – Наташа потянула ее за подол. Леночка села, и Наташа, захлебываясь, жарко дыша ей в самое ухо, зашептала: – Платочек-то в крови Казакова, а нашли его у твоего Друянова. А он брил Казакова. Чуешь? Готов старикан. Вот сволочь, а ходит все эти дни, как Христос. – Девушки, – услышала Леночка голос Виктора, – в котором часу Друянов ушел сегодня из гостиницы? – В восемь, как обычно, – Наташа посмотрела на часы. – Сейчас без пяти три. Значит, сейчас придет. В три он всегда приходит. – Спасибо, девушки, идите отдыхайте, – Виктор вытер платком лоб и молча смотрел на них, пока вместе с тетей Зиной, безмолвно сидевшей в стороне, они не вышли из кабинета. – Вот дела, Ленка, – говорила Наташа и тянула ее за собой. – Ты ведь меня не оставишь, родненькая, на дежурстве одну? Такой ужас творится. Знаю, не оставишь. Ты у нас чуткая, хорошая. Ты подружку никогда не оставишь. Леночка покорно шла следом за Наташей, хотя оставаться сейчас в гостинице очень не хотелось. И она точно знала, что ничего Наташка не боится, просто ей скучно одной на дежурстве. Хочет почесать язык, благо представился такой благодатный повод. Когда они подошли к столу дежурной, Леночка сказала: – Я посижу с тобой часок, если ты будешь молчать, – и взяла со стола журнал. – Подумаешь, – протянула Наташа, – можешь вообще уходить. Леночка перелистывала журнал, не читая и даже не глядя на картинки. ...Эта новость была для нее тяжелей, чем смерть Казакова. Леночка словно видела перед собой большую сутулую фигуру, спокойные, чуть насмешливые глаза. «Не может этого быть, – думала Леночка, – сейчас он придет, и все выяснится». – Ленка, иди сюда, – Наташа смотрела в окно и призывно махала рукой. Леночка подошла. – Смотри. Видишь, ходит. На заднем дворе гостиницы под старыми кипарисами прогуливался мужчина. – Это старшина из милиции, – шептала Наташа, – я его знаю. В холле тоже один сидит. Да еще у главного входа двое на лавочке в шашки играют. – Привет, красавицы, – по коридору быстро прошел Приходько. – Иван Николаевич! – Наташа соскочила с подоконника и побежала за ним в номер. «Вот трепло, – возмутилась Леночка. – Еще ничего не известно, а она уже торопится рассказать. Подумаешь, платок какой-то. Вот придет Александр Викентьевич...» – Леночка посмотрела на часы. Уже пять, что-то он сегодня задерживается. Но Друянов не пришел. Ни вечером, ни ночью. Шифротелеграмма. МОСКВА. УГОЛОВНЫЙ РОЗЫСК. УБИЙЦА ИЗВЕСТЕН. ПРИСТУПАЮ К ЗАДЕРЖАНИЮ. Глава 5 Зоя Друянов не появился. Гостиница напоминала осажденную крепость. Леночка собиралась уходить, когда в вестибюле ее остановил Приходько. Он поставил на пол корзину с круглыми желтыми дынями и фанерный ящик, в каких курортники увозят с юга фрукты. – Уезжаю, Леночка. Вот, купил, – он пнул ногой корзину и вытер рукавом лоб. – Не очень я люблю это хозяйство, но неудобно с юга без гостинцев возвращаться. Леночка, – продолжал он, – у меня к вам просьба. Поговорите с Зоенькой, вы подружки, кажется. Не хочет сразу ехать. Говорит, поезжай, подумай, может, это на тебя так море и пальмы действуют. Напишешь – приеду. – Приходько смущенно улыбнулся и как-то по-детски шмыгнул носом. «Ничего я в людях не понимаю, – думала Леночка, глядя на расстроенное лицо инженера. – Хороший человек, а я считала – сухарь, эгоист». – Я попробую, Иван Николаевич, – она улыбнулась, – вы не сомневайтесь, все уладится. – Я надеюсь, Леночка, вы уж постарайтесь. Зоенька последнее время хмурая стала, нервничает, наверное, из-за всех этих дел, – он кивнул головой на этаж. – Даже здесь, на юге, попал в историю. Нужны мне были эти проходимцы. Невезучий я какой-то. Сейчас в милицию пойду. Нужно сказать, что уезжаю, и адрес оставить. – Приходько опять вытер лоб. – Я надеюсь на вас, – он подхватил вещи и пошел по коридору. – Ленка, Ленка, я тебя ищу, – перепрыгивая через две ступеньки, спускалась по лестнице Наташа. Она давно сдала смену, но домой не уходила. Видимо, собирала в гостинице новости. – Идем, что я тебе скажу, – она схватила Леночку за руку и потащила на улицу, – что я узнала. – Наташа остановилась и снисходительно посмотрела на Леночку. – Никуда он не денется, твой Друянов. Все дороги перекрыты, аэропорт, станция – все. Везде милиция. – Глупая ты, – Леночка выдернула руку. – Он уже давно в Москве или еще дальше. А ты – дура, и вся твоя милиция – тоже. – Леночка повернулась и зашагала в кафе. Она вышла во двор и присела на пустые ящики, раздумывая, как бы вызвать Зою. А Зоя вышла сама, будто знала, что ее ждут. Одной рукой она вытирала полотенцем раскрасневшееся лицо, в другой у нее была зажата дымящаяся папироса. – Ты что тут делаешь? – спросила она удивленно и подняла подведенные брови. – Садись, Зоенька, – Леночка подвинула ящик. Зоя села, положив ногу на ногу, подперла подбородок, оглядела Леночку и сказала: – Что пришла? Выкладывай. – Не видела давно, вот и зашла, – ответила Леночка. – Смотри, пожалуйста, какая внимательная. А я подумала, что воспитывать будешь. Мол, опять Зойка с курортником путается. Общественность города и все прочее, – Зоя медленно выговаривала слова и внимательно разглядывала кончик папиросы. – Он тебя любит, – выпалила Леночка, чувствуя, что лучше сказать все сразу. – Иван Николаевич очень расстроен, что ты не хочешь ехать с ним. – Скажи, пожалуйста, он любит, – протянула Зоя. – А ты бы его утешила. Ты не смотри, что он маленький да не молоденький. Очень даже страстный мужчина. Леночка чувствовала, что сейчас расплачется. Встать и уйти, встать и уйти, твердила она про себя. – Что притихла, девочка? – Зойка встала, придавила ногой папиросу и потянулась. – Плох для тебя Иван, а для Зойки в самый раз? Леночка сидела, зажмурившись и опустив голову. – Конечно, Зойка – что? Зойка гулящая, у Зойки пацан, ей устраиваться нужно. Зойке черемуха ни к чему. Зарплата и непьющий муж – вот они, Зойкины мечты.