Вафия в отличие от сестры носила имя «Верности». – Правда, – спокойно ответил Мэтт и сам себе удивился. – А ты очень по нему скучаешь? – не унималась Вафия. – Очень, – признался Мэтт, но снова как-то спокойно. – А машину твою можно починить? А если нет, то можно её мне? – подсуетился Малик. Имя его означало «Собственник» и полностью оправдывало себя. – Боюсь, я даже не знаю теперь, где она. Думаю, где-нибудь под прессом из неё уже сделали лепёшку. – Жа-а-аль! – расстроился Малик. – А ну-ка брысь от него! Я что вам говорила, негодные! – зашипела на детей вошедшая в комнату Медина. В руках её был поднос с пирогом. – Бен, иди тащи чашки и чайник с кипятком. Малик, чай принеси! Мэтт, освободившись, наконец, от детей, встал и подошел к тому, на что пялился все последние полчаса. Из стоящих, как книги в библиотеке, альбомов, он вытащил тот, на котором значилась надпись: «Наша свадьба». – Это не тот! – воскликнула Медина. – Я в белом платье вон в том, с сердечками. А в этом… хотя да, тут должен быть и ты. Ой там же есть такие классные фотки! Помнишь ты тогда танцевал с… – она осеклась. Да, он танцевал с той, от которой у него позднее родился ребёнок и погиб три месяца назад. Мэтт вытащил и второй альбом, чтобы не обижать хозяйку, но открыл всё-таки тот, к которому потянулась его рука. На первом же снимке были запечатлены он, Бен и Медина. Мэтт перевернул страницу, не разглядывая. – А мне кажется ты здорово тут получился, – не поняла его безразличия Медина. – О, смотри, а вот и танец… и София как хорошо вышла, а вот ещё и ещё… эх жаль, что мы с Беном так не станцевали. Я просто не особо-то умею, да и Бен, насколько мне известно, тоже… А Мэтт всё листал страницы, пока, наконец, не нашёл то, что искал. На этом кадре были запечатлены молодожёны, а по обеим сторонам от их пары стояли Амир и Ива. Мэтт смотрел на снимок так долго, что Медина не вытерпела и попросила: – Ну давай же уже дальше, переворачивай, я тут не очень вышла. А Мэтт внимательно разглядывал снимок и не мог понять: с чего он, вообще, решил, что Ива была толстой? Его руки листали страницу за страницей, но в альбоме не было фотографии, на которой были бы сняты он и Ива одновременно, хотя бы рядом с другими людьми, но вместе на одном снимке. Стоило Медине отлучиться, как он снова отыскал фотографию с Ивой и смотрел на неё, пока та не вернулась. Глава 12. Перчик Мэтт вернулся домой уставшим, потным и даже грязным. В холле он нос к носу столкнулся с Сансабей. – Оу… – вначале вытянулось её лицо, а затем и обратилось игривой улыбкой. – Я смотрю, ты идёшь на поправку! По крайней мере, выглядишь тем ещё жеребцом! – подмигнула она. – Может, зайдёшь на чашечку… чего-нибудь? Мэтт на мгновение задумался, но сразу понял, что ничто из предложенного его не интересует. Он силился и не мог понять, почему не хочет Сансабей? Она была ему приятна, и, следуя той же логике, какой он пользовался всю свою жизнь, именно Сансабей могла стать идеальной партнёршей для чего угодно. Её глаза обещали любой удобный ему вариант, и ещё год назад он уже вовсю пользовался бы этими обещаниями. Что теперь было не так? Авария? Ну так утренняя эрекция и благополучное от неё избавление гарантировали порядок в функциональном плане его полового здоровья. Смерть сына? Возможно. Но, в таком случае, почему она совсем не мешает ему думать об Иве? Маятник его сознания курсирует от одного берега к другому с таким упорством, словно в мире кроме сына и Ивы больше ничего важного нет, и никогда не было. Даже во время разговоров с Беном, какими увлекательными бы они ни были, мысль Мэтта блуждает в воспоминаниях о Брайсоне и… Иве. – Сегодня спешу, – соврал он. – Но в другой раз обязательно. Ночь далась Мэтту нелегко. Вначале он не мог уснуть, а после и вовсе стали сниться кошмары. То плачущий сын, которого он ищет, но никак не найдёт, то окровавленные коровы с телятами, норовящие лягнуть Иву до смерти. Утром он поднялся ни свет, ни заря и пошёл плавать в бассейн, когда соседи ещё даже не проснулись. Весь день Ива не шла у него из головы. О чём бы он ни думал, его мысли всегда заканчивались на Иве. Она как чёрт из табакерки, то с одной стороны, то с другой в его думы пролезет. О матери вспомнит – и Ива тут как тут. О Софии – и снова всё сводится к ней. Только Брайсон и не был связан с Ивой, но о Брайсоне Мэтт запрещал себе думать, так же, как и об Иве. Он запрещал, но из этих запретов пока мало что выходило. Единственное, что, пожалуй, менялось: сына становилось меньше, Ивы больше. В среду Мэтт не выдержал и поехал к Бену. Тот встретил его с распростёртыми объятиями, но весь день работал: на ежевичные кусты села мучнистая роса, и теперь их нужно было обработать от болезни. Поскольку Бен продавал свои ягоды с маркировкой «органическое», Медине пришлось натирать на тёрку хозяйственное мыло и варить из него лечебный раствор, вместо того, чтобы воспользоваться химическим средством. После обеда Медина отправилась забирать детей из школы, и Мэтту пришлось тереть мыло вместо неё, а потом и вовсе надевать запасной комбинезон и опрыскивать кусты вместе с Беном – не стоять же руки в карманы, когда друг работает. В четверг и пятницу Мэтт занимался делами, начатыми во вторник. Ещё в прошлое воскресенье у него впервые появилась одна дурная мысль, в понедельник развилась до неудержимого энтузиазма, а во вторник он взялся за её реализацию и весь день отсутствовал дома. После коровьих родов депрессию его как рукой сняло. В субботу Бен уже не работал, а заслуженно потягивал пиво, развалившись в гамаке, натянутом между соснами прямо перед домом. Мэтт от пива отказался, но повалялся с часок другой в соседнем гамаке и потрепался ни о чём с Беном. – А Ивы сегодня не будет? – спросил он, наконец, то, что уже давно вертелось на языке. – Так она редко приезжает. Только когда есть проблемы с коровами или лошадьми. Мэтт нахмурился. – А если болен Том (так звали кота Бена) или Боб (так звали собаку Бена) или кто-нибудь из гусей или кур, я везу их к Иве в клинику. Она работает все дни кроме воскресенья. «Нежные лапки» называется. Находится не близко, но и не далеко – минут сорок езды, не больше. В Порт Муди – прямо около коммерческого центра. – Проблемы, говоришь… О! – внезапно осенило Мэтта. – Миссис Паттерсон! – Что, Миссис Паттерсон? – А то, что её кот не мочится сутки. Точнее, уже вторые сутки, если всё не разрешилось вчера. – Миссис Паттерсон? – снова с сомнением повторил Бен. – С чего бы это тебе быть в курсе урологических проблем её кота? Всё дело в том, что Миссис Паттерсон вот уже год, как была непосредственной соседкой Ивы. – Не важно, – заверил его Мэтт. – Срочно едем к ней. Есть шанс заработать плюс в карму. Мэтт едва ли не взбесился, как только выяснилось, что у миссис Паттерсон нет и никогда не было кошачьей переноски. – Как же вы его возили в ветеринарную клинику до этого? – возмутился он. – Так, а не возила. Ива всегда сама приходила. А теперь она, вон, рядом-то живёт… – Что ж вы тогда раньше Иву не позвали? Кошак бедный вон лежит уже не встаёт… – упрекнул старуху Бен. – Делов-то… писюн не работает. Что ему станется, заработает! Через полчаса Мэтт прикатил к миссис Паттерсон с новенькой переноской в руках. Упаковывая орущего от всякого прикосновения кота, он подумал, что после этого и после коровьих родов он точно заслужил место в раю. А миссис Паттерсон взахлёб рассказывала Бену о том, как Перчик с ней спит и каждую ночь, стоит ей повернуться на другой бок, кот тут же перебирается снова ей под нос, а если она ворочается слишком часто, Перчик может возмутиться и даже треснуть ей по голове лапой. Всё это, конечно, было до того, как кот заболел. – Перчик? – подняла брови Ива. – Да. У парня мужские проблемы, – подтвердил Бен. – Луна, у нас на сегодня ещё есть свободные визиты вне записи? – Нет. И трое ждут на послерабочее время. – Так, – нахмурилась Ива. – Что с ним? – Не мочится двое суток, – Мэтт решил воспользоваться случаем и вклиниться в беседу. – Хм. Плохо. Записи он не дождётся. Давайте-ка я его осмотрю. – Прямо сейчас? – возмутилась Луна. – Там у тебя мопс под наркозом ждёт, когда же ты зашьёшь ему щеку. – Я помню. Поставь кота после мопса. – Возмутится хозяйка Брошки – у неё плановая вакцинация, и она после мопса по записи. А после Брошки кастрация у… – Ничего. Я разберусь, – ответила Ива. Бен и Мэтт поморщились. От слова «кастрация» у обоих возникло спонтанное желание покинуть помещение. – Мальчики, – обратилась к ним Луна, как только Ива скрылась за дверью операционной. – Мы кастрируем только котов, псов, хряков и иногда баранов. Вы не хряки? Мэтт и Бен переглянулись. – И не бараны, – кивнула Луна. – Тогда чего вам бояться? Берём Перчика и проходим в смотровую. Ива вошла в смотровую уже в маске. Операция мопса длилась не больше двадцати минут, так что Бен и Мэтт даже соскучиться не успели.