Стэн что-то объясняет, пока Ноэл нехотя отходит от друга, говоря одними губами «я за стенкой». Олли кивает. – Ну что, док, поиграем в больничку? – Тут все такие полоумные или только вы с Ноэлом? – спрашивает Мартин, выкладывая что-то на полотенце. Ноэл выходит в зал, хватая за руку Дэйзи, которая словно приросла к месту, заворожённо глядя на Олли. – Пойдём! Они проходят пару шагов, и Ноэл усаживает её на ближайший стул. Проходит за стойку, хватает бутылку и сразу откупоривает её, садясь напротив Дэйзи. Когда выпивает пару глотков, видит, что на рукаве Дэйзи осталась кровь от его рук. Она так и не замечает ничего, смотрит на стол, теребя какую-то трещину ногтём. – Дэз, послушай… Сейчас не время, но я хочу извиниться за тот вечер – это моя ошибка. Сестра поднимает глаза, которые на этот раз даже не прячет за чёлкой. Ноэл не запоминает, как это происходит, но Дэйзи оказывается рядом, стоя между его ногами, обхватывая его голову и прижимая к груди. Из его головы вылетают любые мысли: он ни о чём не думает, скорее чувствует. Тёплые и нежные руки прикасаются к нему. Она такая родная и желанная. Ноэл прижимает Дэйзи сильнее, чем надо. И чем они ближе, тем живее он себя чувствует. Ему нужно больше, ему хочется большего. Сердце младшей Хант стучит как бешеное, как и его собственное. Пальцы Дэйзи в его волосах, поглаживают голову, от чего ему хочется только рычать. Как она не понимает, что сейчас он на грани из-за всех событий и готов разорвать её? В голове появляется воспоминание. – Дэз, прекрати! Сестра толкает его ногой раз в несколько минут, ещё дуясь на то, что он съел её чипсы. Она снова это делает в одно и то же место, но с каждым разом всё сильнее. – Дэз! Ноэл чувствует, как в нём поднимается раздражение, и он уже давно не замечает, что происходит на экране. Дэйзи снова пихает его в бок, даже прищипывая пальцами кожу. Хант хватает её за лодыжку довольно резко и тянет к себе. Сестра недовольно вскрикивает, но всё ещё отворачивается в сторону. – Вот так, значит? Он понимает, что не может на неё долго злиться и поэтому делает то, что развеселит сестру сто процентов – щекочет её. Младшая Хант может сдержаться всего пару секунд, пока он нависает над ней, сжимая ногами так, что ей не вырваться. – Ноэл, а-ха-ха, прекрати! Ему нравится смотреть, как она улыбается. И он забывается, теряет бдительность и как-то слишком быстро сам оказывается на лопатках, и Дэз запрыгивает сверху. Её руки спокойно забираются ему под футболку и касаются кожи, чтобы провернуть такую же операцию. Каждый палец обжигает кожу – зверь внутри него просыпается. Только вот у него это не вызывает смеха. Сестра сидит на нижней части живота в коротких шортах, он чувствует тепло, которое исходит от неё. Белые ноги сжимают бока, он невольно опускает на её колени руки, поднимая их медленно чуть выше на бёдра. Пальцы легко скользят по гладкой коже. – Щекотно, – с улыбкой произносит она, её кожа покрывается мурашками. Руки Дэйзи под футболкой ещё стараются вызвать у него хоть тень улыбки, но вместо этого вызывают жар в паху. Ещё немного, и будет слишком тяжело. Ему физически не удержаться от того, чтобы не натворить дел. Ноэл старается аккуратно снять с себя Дэйзи, только вот слишком сильно сжимает её руки. Когда он оказывается на ногах и выбегает из комнаты, чтобы схватить куртку и проветриться, он слышит тихое: – Не оставляй меня одну! Снова… Вот и сейчас, когда Дэйзи так близко, Ноэлу хочется только одного: чтобы она была его и только. Больше не хочется бороться с желанием: он хочет касаться её так часто, как пожелает. Ноэл усаживает её к себе на колени, лицо Дэйзи так близко, что вот-вот произойдёт непоправимое, но он не может позволить себе спугнуть её снова – не сейчас. Не в тот момент, когда он проваливается в чистилище от мыслей, что Олли может не выкарабкаться. Держа Дэйзи, Ноэл улыбается, потому что это даёт ему шанс на спокойную минуту. Это заставляет его немного успокоиться и перестать сжимать так сильно его хрупкую девочку. С ней так обращаться нельзя – она из другого мира. Ноэл теряется лишь потому, что их миры столкнулись, и он не знает, как себя вести. Но его якорем всегда была Дэйзи, поэтому он держится за неё изо всех сил. Волосы щекочут его лицо, и он приближает к ней. Их дыхание сливается в одно. Запах дорогого виски контрастирует с зелёным чаем с мелиссой, который она так любит. Касается лбом её щеки, его пальцы легко дотрагиваются до другой, отодвигая волосы за ухо и разворачивая её лицо так, чтобы можно было поцеловать. Ноэл теряет всякую связь с миром: его не волнуют Стэн, Олли и Мартин за стенкой, он сходит с ума от Дэйзи. А она… Она даёт ему успокоение, дарит тепло и лёгкость, она позволяет ему касаться себя, потому что отчасти тосковала по их минутам вдвоём, когда она могла прижаться к его боку и смотреть телевизор, а он гладил её руку, отчего мурашки бегали по всему телу. Их лица на одном уровне. Ноэл сжимает легко её подбородок и наклоняется к шее, проводя языком по ней, пробуя кожу на вкус. Дэйзи закрывает глаза, откидывает голову, открывая для Ноэла шею. Он сжимает её спину, рыча и покусывая через кофту кожу, целует тело, сминая ягодицы и придвигая её еще ближе к ширинке. Пальцы пробегают по ноге до живота, который оголился от поднятой футболки. Пряжка ремня на джинсах не даёт ему легко проникнуть под ткань джинсов. Её губы всё ближе и ближе – он почти готов коснуться их своими, когда замечает в зеркале на стене себя с Дэйзи. То, что он делает неправильно: словно хищник воспользовался добычей, которая грелась на солнышке. Ноэл только догадывается о том, почему Дэз ему это позволяет, а ей бы лучше держаться подальше – для них это не закончится ничем хорошим. Стоит ему вкусить её, и он не исчезнет больше никуда, выпрашивая у неё такие минуты, бесчисленное количество, переживая их вновь и вновь. – Пойду умоюсь! – говорит громче, чем нужно. Ноэл пересаживает сестру на стул и направляется быстрым шагом в уборную. Стоит закрыть дверь, как он крушит всё, что попадается под руки и ноги. Он быстро переворачивает мусорку, разбивает зеркало и несколько раз выбивает дверь с ноги, но она, поскрипывая, возвращается на место. – Бля-ять! – кричит он, склоняясь над раковиной. – Блять, Дэз, ну хули ты делаешь со мной? Холодная вода приходится кстати, смывая кровь с губ и лица и остужая пыл. Его член всё ещё упирается в ширинку, заставляя вспоминать её запах, её изгибы, вкус её кожи, её упругое тело в его руках. – Ноэл! Ноэл-л! – истошно кричит Дэз, и Хант бежит в зал, боясь самого страшного. Часть 8 Дэйзи не знает, что делать. Она смотрит, как из руки Мартина течёт кровь, потому что его порезал Олли. И тот всё ещё сжимает нож, угрожая парню, если он вдруг к нему сунется. – Что тут происходит? – залетая в комнату, сразу спрашивает Ноэл, с лица которого стекает вода. Дэйзи краснеет от того, что было между ними совсем недавно. Реакция не остаётся незамеченной для Мартина, но он лишь чуть сильнее сжимает руку, сквозь пальцы которой стекает кровь. – Ноэл, мать твою, какого хуя ты находишь пидарасов, чтобы подлатать меня? Я просто хуею! Мартин делает шаг к Ноэлу, предпочитая держать расстояние с ним. – Мне нужно было вставить катетер, чтобы отследить, сколько он помочится. Но стоило приспустить его штаны, как он порезал меня ножом. Он у него в руках как из воздуха появился. Чёртов фокусник! Дэйзи удивляется, где Олли мог хранить нож, и тому, как быстро он пустил его в ход. – Это обязательно? – спрашивает Ноэл. Дэйзи, сама того не понимая, оказывается рядом с братом. Прижимается к его руке, поглядывая на раненого. Олли же, смотря на их нежность, сжимает губы, чтобы не ляпнуть лишнего. – Да, если он хочет жить. Я не в больнице, но мне важно знать некоторые показатели, а ещё как он реагирует на вливание раствора Рингера. От этого зависит, сколько я ещё должен влить, – поясняет Мартин, недовольно поглядывая то на Олли, то на Ноэла. – Иди нахуй! Никаких трубочек в мой хуй никто не пихнет – лучше умру, – зло выговаривает Самерс. – Олли! – сжимая руку Дэйзи, произносит Ноэл. Его тон не предполагает отказов. Да только вряд ли это изменит решение Олли. – У тебя всё же не каменное сердце? – Мартин ухмыляется, но сразу меняется в лице, когда видит реакцию Ноэла. – Так, ладно, слушайте: я иссёк рану, обработал её и вставил дренажи, которые надо бы убрать через два-три дня. Сейчас неплохо было бы ещё ввести раствор Рингера, поэтому я бы съездил в аптеку за ним и антибиотиками. Выпишу рецепт на бланке дяди. Дэйзи хмурится. Она помнит, как Мартин рассказывал ей, что его дядя врач. Именно из-за него он решил пойти в медицинский, но Дэйзи не уверена, что упомянутые бланки дядя дал Мартину по собственной воле. Хорошо ли она знает Мартина на самом деле? Может, и у него, как и у всех в этой комнате, есть свои секреты, которыми он просто не желает делиться с ней? А ещё Дэйзи отмечает про себя, насколько хладнокровно ведёт себя Мартин. Если она теряется в происходящем, то он спокойно принимает и сложившуюся ситуацию, и реакцию брата, и даже порез, нанесённый ему Олли. Дэйзи же стоит огромных усилий держать себя в руках. Всё происходящее до чёртиков пугает, а особенно взгляды, которые на неё украдкой бросает Олли. – Приглядите за пациентом, он первые часы должен быть под постоянным присмотром. Рана всё же серьёзная. И я не могу отвечать за результат, если он препятствует лечению. Раздав указания, Мартин быстро выходит из подсобки и проходит через зал, хватая со стула кожаную куртку, которую, видимо, кинул сюда, когда они пришли. По тому, как Ноэл за ним рванул, Дэйзи догадывается, что брат не доверяет Мартину. Ноэл опасается, что доктор-недоучка может слить информацию полиции, и тогда начнётся разбирательство, поэтому он устремляется за ним, бросая на ходу Дэйзи: – Присмотри, пожалуйста, за Олли – Стэна он недолюбливает. – Ноэл! – кричит Дэйзи, бросаясь к входной двери, но парни уже выходят на улицу. И она не слышит две важные фразы, которые перекрывает звон колокольчика на входе. – Ты бросишь своего друга на сестру? – усмехнувшись, спрашивает Мартин.