— У меня все под контролем. — Это хорошо. Презервативов у меня все равно нет. Отцепив от ветки виноградину, отправляет ее в рот, после чего встряхивает салфетку и расстилает на коленях. — Как насчет совета по бизнесу? — смотрит на меня. — Я буду считать тебя экспертом, если ты не против. Ее взгляд слишком пылающий, чтобы беседу можно было засчитать неформальной. Это масло в огонь моих собственных эмоций. Как бы ни тушил их вчерашним виски, мой заряд никуда не делся. — Первый и главный совет - если не умеешь считать, найди того, кто будет делать это вместо тебя. — У меня нет проблем с цифрами, — ворошит вилкой еду в своей тарелке. — Хорошо, — киваю. — Тогда досчитай до трех. Когда закончишь, я трахну тебя прямо на этом столе. Уронив вилку, вскидывает на меня глаза, и я надеюсь - мой собственный взгляд не оставляет ей никаких сомнений. Глава 36 Кирилл Ее эмоции снова как на ладони — возмущение от моей дерзости и попытка понять, насколько многое она может мне позволить. И не просто сейчас, а во всей этой истории, где есть она и есть я. — Может, ты еще и мускулами поиграешь? — бросает в меня Маша. — Да, если тебя это заводит. — Я ненавижу пижонство. — Хочешь сказать, я рисуюсь? — утыкаюсь в нее взглядом. Она раздувает крылья своего идеально ровного носа и выпаливает, прежде чем вскочить: — Иди к черту… Адреналин вспыхивает в крови мгновенно, как и все остальные нужные мне сейчас гормоны - гребаный тестостерон, ударяющий по моему члену. Ловлю тонкое запястье, вокруг которого сжимаю пальцы, снова боясь сделать хоть что-нибудь не так. Моя башка работает на полную катушку, когда дергаю Машу на себя, резко вставая навстречу и обнимая второй рукой ее лицо, перед тем, как впиться в полные розовые губы поцелуем. Перехватив за талию, вжимаю мягкое гибкое тело в свое и разъединяю наши губы, чтобы дать Маше возможность сказать стоп-слово, но, когда заглядываю в глаза, вижу фейерверк в честь своего пижонства и туман, из которого мне с яростью беззвучно кричат “да”. — Да? — хрипло шепчу, соединив наши лбы. — Да! — скулит, забрасывая мне на шею руки. Сжав ладонями голые ягодицы под шелковым халатом, подтягиваю Машу вверх и шагаю вместе с ней к стене, пока ее рот втягивает мой в бурный поцелуй, на который отвечаю, просто расслабив губы и отдав весь контроль. Сдернув халат до талии, накрываю ладонью грудь с напряженным соском и чуть оттягиваю живую горошину, прежде чем накрыть ее ртом и обвести языком. Маша подхватывает своим стоном мой, прогибаясь в спине и накрывая руками мою голову. Подставляя грудь моим жадным губам, стаскивает с меня футболку, дернув за ворот на шее сзади. Сгорбившись, избавляюсь от футболки и, вклинив колено между гладких ног, проталкиваю туда руку, чтобы убедиться — она готова ко мне не только на словах. Складки под моими пальцами скользкие. Средним толкаюсь в Машино тело, второй рукой распуская ремень и расстегивая пуговицу на джинсах. Под давлением моего пальца Маша дергается и царапает мне плечи, пока со сцепленными зубами растягиваю ее, большим пальцем обводя клитор. Ее реакция бурная. С шипением и судорогой тела разбрызгивает по моей руке и джинсам влагу, сопровождая свой сквирт выкриком: — Черт! Смеюсь, убирая колено. Стянув с задницы джинсы и трусы, подхватываю Машины бедра, обнимая ими свою талию. Дыхание напротив моих губ прерывается, когда опускаю ее на член, подаваясь вперед и впечатывая собой в стену. — М-м-м… — шипя, пропускаю воздух через сжатые зубы. Маша кусает мою шею. Вертится, принимая глубже. Стонет от толчка, которым вхожу в нее опять. И от тех, которыми трахаю ее прямо здесь, у стены этой кухни. Она ловит толчки, не пытаясь помогать. Дает мне двигаться за нас обоих, и этот полужесткий ритм ей подходит, потому что она сжимается, как пружина, и я уже знаю, что за этим последует — ее оргазм, который догоняю своим, кончая так, что в глазах плывет. Нежные губы гуляют по моей челюсти, пока несу Машу в спальню, на ходу подтягивая джинсы одной рукой. Это не точка в наших разногласиях, это хренова запятая, но ее рот занят моим членом, когда оказываемся в постели и начинаем сначала. Усердие, с которым она доставляет мне удовольствие, заводит. Ее заводят мои реакции. Сидя между моих ног, Маша выпускает слюну, смачивая член так, чтобы сухим он не был ни на одном сантиметре, и этого скольжения хватает, чтобы кончить ей на лицо без предупреждения. Глава 37 Кирилл На улице темно к тому времени, как выдыхаю сигаретный дым в раскрытое кухонное окно. Ветер с улицы пробирает. Передергиваю голыми плечами, в очередной раз за этот день прикидывая, который час. Шаги за спиной почти беззвучные, но в квартире слишком тихо, поэтому услышал их, еще когда они были в коридоре. Маша прижимается к моей спине, обняв руками талию. По полу гуляет сквозняк. Через шелк ее халата ребрами чувствую острые, как камешки, соски и мягкую грудь. Прикосновение губ между лопаток шевелит на шее волоски. Прикрыв глаза и сделав еще одну затяжку, говорю: — Что ты делаешь? Иди в постель. Простудишься. В ответ Маша кладет на место своего поцелуя щеку. Я знаю, что сама она не терпит таких прикосновений. Сдерживаю пульсирующую внутри злость на того ублюдка, который привил ей эти реакции. Она не терпит, когда кто-то сзади. Когда кто-то дышит ей в шею. Стряхнув пепел в кофейную чашку, которую нашел в шкафу, настаиваю: — Маша… — Все нормально… Ладонями она гладит мой живот, и ее пальцы холодные, но сама она чертовски теплая. И она упирается лбом мне в спину, дыша не очень ровно. — Я хотела тебя увидеть… — Я сейчас вернусь. — Я говорю не про сейчас. Я хотела тебя увидеть. Я… боже, я такая дура… Выдохнув, заверяю: — У меня нет поводов считать тебя дурой. — Зря… — почти шепчет. — Я дура… самая настоящая… — Маша… — Я хотела тебя увидеть, — обрывает. — Это не делает тебя дурой. Возможно, анализировать нашу с ней ситуацию я буду не в состоянии никогда. Я не собираюсь анализировать, я просто… блять, принимаю все, как есть. — Я сделала ужасную глупость… — слышу тихое сообщение. — И я… очень сильно расстроилась… — Что ты сделала? — спрашиваю с нежностью, которую не могу и не хочу скрывать. Она щекочет мне спину своим громким дыханием, и для меня в этом нет ничего невыносимого. Все точно наоборот. Ее дыхание меня успокаивает, потому что я знаю, что это она и она здесь, за моей спиной. Я просто, твою мать, спокоен, будто все органы на месте и работают, как часы. — Я… только не говори, что я дура, даже если так подумаешь. — Договорились… — улыбаюсь. Отделившись от меня, отходит в сторону. Босая, как я и предполагал. Затушив сигарету, закрываю окно, пока Маша забирается на стул и укладывает подбородок на согнутые колени. — Я отдала машину своему племяннику. Покататься, — утыкается в колени лбом. — Ему девятнадцать. Он… безответственный и… он дал прокатиться какому-то другу, и тот… поймал на дороге лед и въехал в ограждение…