— Хорошо… вот так… — Максим позволяет нанести себе ненастоящий удар в пах, а потом в шею. Я потная к концу занятия. Это отличная тренировка, она заряжает меня энергией, и я становлюсь немного агрессивной. Именно агрессия вскипает в крови, когда, заломив за спину руку, парень прижимает меня лицом к стене и слегка наваливается сверху. — Помнишь, что делать? — спрашивает рядом с моим ухом. По спине бежит озноб. Легкий приступ тошноты мешает в ту же секунду действием ответить на его вопрос — ударить по его стопе пяткой, но я все же его наношу. В точности, как он меня учил. Максим предлагает мне маленькую бутылку воды, когда мы заканчиваем. Пока я пью, он выглядит так, будто хочет что-то сказать, но не решается. Крутит в руках свой блокнот, поглядывая на меня исподлобья. Закручивая крышку, все-таки слышу: — В субботу у клуба юбилей, один год. Здесь банкет будет, — указывает пальцем в потолок, имея в виду расположенный над нами отель. — Там наши все будут. Тренера и остальные. Кхм… хочешь пойти со мной? Музыка живая, фуршет… будет весело… Я раздумываю ровно тридцать секунд. В конце концов, мне нечего терять. Максим никогда не дотронется до меня без моего разрешения, так что с ним можно пойти, куда угодно. — Да, — пожимаю плечом. — Хочу. — Правда? — Его лицо становится сияющим. Возможно, это отличный повод пригласить его к себе, и во мне достаточно упрямства, чтобы это сделать. Он безопасный. Безопасный. И он не станет задавать вопросов, а это именно то, что мне нужно. Глава 4 Маша — Если я получу хотя бы один штраф… — пытаюсь быть строгой, но мой племянник даже вида не делает, будто ему страшно. — Да понял я, понял. — Выставив вперед ладонь, он просяще сжимает и разжимает пальцы, ожидая, пока я положу в нее ключи от своей машины. — Я серьезно, Степа, — пытаюсь вбить в его светловолосую голову хоть какое-то чувство ответственности. — Завтра утром машина должна быть у меня. Его девушка топчется чуть в стороне, кутая нос в шарфе толстой вязки и глядя на меня во все глаза. Я вижу ее впервые, до этого у него была другая. Он очень привлекательный, даже чересчур, и пользоваться этим — первое, чему мой племянник научился еще в школе. Когда-то я и сама сделала то же самое, кровь не водица, кажется это тот самый случай. — Ладно, ладно, — Степа активно кивает, соглашаясь на все мои условия. Я отдаю ему машину не впервые, но за ним нужен контроль. Ему девятнадцать, и его отношение к жизни такое же легкое, как воздух. Случись с ним что-нибудь, и его мать, моя старшая сестра, во всех грехах обвинит меня, а не свой собственный подход к воспитанию ребенка. Я оплатила ему аренду квартиры в городе, до этого он мотался на учебу из области, где они и живут, но вместо благодарности получила от сестры килограмм претензий за то, что влезла не в свое дело. Находить изъяны во мне и моих поступках ей жизненно необходимо, именно поэтому последние десять лет мы почти не общались. Вкладываю в ладонь племянника ключи, слыша его ни капли не смущенный голос: — А на кино дашь? — Ты мог бы и сам на кино заработать. — Начинается, — он закатывает свои зеленые глаза, пряча ключи в карман. — Еще скажи, что в моем возрасте ты заработала свой первый рубль. — В твоем возрасте я работала по выходным официанткой. Иногда в общежитие возвращалась под утро, и у меня не было тети, которая оплатила бы мои хвосты в университете, поэтому все свои экзамены я получала автоматами. — Ну, и где твой диплом? — посмеивается он. — Мать сказала, что ты универ не закончила. Сжимаю губы, чтобы не передать через него пожелание моей сестре катиться к черту. У меня нет диплома. И я ни о чем не жалею. — Утром машина должна быть у меня, — говорю ему, разворачиваясь и уходя. Злость, которую всколыхнули во мне его слова, я уношу с собой. Я не хочу быть злой. Это то чувство, от которого я навсегда хочу избавиться. Моя семья понятия не имеет, как выглядела моя жизнь за красивыми фотографиями, которые я отправляла. И никогда не узнает. Об этом не знает почти никто, и я хочу, чтобы так и оставалось. Каблуки моих ботинок вязнут в снегу. — Черт! — чуть подвернув ногу, запрыгиваю на тротуар. Я снова забыла перчатки, после семи лет жизни на Средиземноморье это та привычка, которая отвалилась и сдохла. Прячу руки в карманы фиолетовой шубы из искусственного меха и принимаюсь ждать Максима у парадного входа в свой дом. Я очень надеюсь, что он не опоздает, потому что на улице холодно, но этот холод, по крайней мере, остужает мою злость. Я не успеваю замерзнуть. Максим не опаздывает. Выйдя из машины, обегает капот и открывает для меня пассажирскую дверь, говоря: — Привет… Его глаза смотрят на меня, почти не моргая. Откровенное желание в них немного натягивает нервы, но я должна бороться со своими страхами, и я борюсь. Наше желание может быть взаимным, если я, черт возьми, постараюсь. — Привет, — отвечаю, послав ему улыбку. — Ты очень красивая сегодня, — говорит почти благоговейно, оказавшись в машине. — И вообще красивая. — Спасибо. — Оставляю его в счастливом неведении о том, что эти слова для меня совсем не комплимент. — Ты очень милый. Скользнув глазами по его телу, отворачиваюсь к окну, за которым давно стемнело. Всю дорогу до клуба пытаюсь избавиться от ощущения, что собралась на каторгу. В действительности я просто собираюсь пригласить к себе домой милого, красивого и приятного во всех смыслах мужчину. Если не струшу. Если… Если бы он знал, что в действительности творится в моей голове, бежал бы от меня без оглядки, вместо этого он улыбается и болтает. Вход в фитнес-клуб украшен золотыми и черными шарами. Мы проходим мимо и поднимаемся на крыльцо отеля. Оно тоже украшено, все это один единый комплекс, и у отеля, судя по всему, тоже юбилей. В фойе пирамида из бокалов шампанского, фуршет, и не меньше тридцати гостей, которые продолжают прибывать, пока мы сдаем свою верхнюю одежду в гардероб. На мне джинсы и топ с длинными рукавами, который открывает пупок и слегка просвечивает лифчик. Максим отмечает эту деталь раньше, чем я успеваю забрать свой номерок, а я понимаю, что мне нужно выпить. Может быть, шампанское позволит мне отправить все свои “если” в задницу, туда же, куда мне так хочется отправить свою сестру. Рука Максима ложится на мою талию. Почти невесомо. Я привыкла к его прикосновениям, но это ничего не значит. Как бы он меня ни касался, отключить свою голову я не могу. — Познакомлю тебя кое с кем, — он ведет меня к группе молодых людей, одетых в футболки клуба. По дороге успеваю захватить себе бокал, который выпиваю почти весь к тому моменту, как добираемся до веселой компании, состоящей из очень подтянутых девушек и парней. Пока они здороваются, приканчиваю свое шампанское. Мне не привыкать к мужским взглядам, сейчас я их просто игнорирую, пытаясь вникнуть в слова Максима. — У Ника свой клуб маленький. — Указывает он на одного из парней. — Они там занимаются боевыми искусствами. Слышала про Крав-мага? — Нет. — Это боевое искусство, — объясняет мне тот самый Ник. — Объединяет много стилей, это такая система самозащиты. Вот, — протягивает мне визитку. — Если интересно, заглядывай, расскажу поподробнее. Он сопровождает свои слова улыбкой, и я забираю у него визитку именно потому, что его улыбка профессиональная, а взгляд не опускается ниже моего подбородка. Час спустя от выпитого шампанского мне становится легко. Все не так плохо. Все отлично. Меня не сковывает напряжение, ничего не сковывает. Когда смотрю на Максима, он смотрит на мои губы. Его рука снова на моей талии, но в этот раз более уверенно. Поцелуй — чертовски популярный сюжет даже для картинок на тюбиках с зубной пастой, но в моей жизни он давно превратился в сюжет для сексуальной фантазии, которая так и остается фантазией, запертой в моей голове. Я не хочу, чтобы так оставалось. Из-за выступления музыкантов, которое началось минуту назад, мы перестаем друг друга слышать. Наклонившись к моему уху, парень предлагает: — Хочешь, пойдем отсюда? — Да, — киваю, посмотрев ему в глаза. По его лицу растекается слегка заторможенная улыбка.