– Ну, на этой неделе свадьбы точно не будет, а дальше – посмотрим. – Ладно, иди по своим делам. Никогда с тобой не поговоришь серьёзно. Новый 2005 год встретили, как и планировали – бабушка Таисия у Поляковых, Андрей – в Медведково, на квартире бабушки. Римма Степановна всех удивила, отказавшись прийти к сыну и снохе встречать Новый год, чего раньше не бывало. – Ко мне обещал зайти друг, – серьёзно сказала она, рассмешив этим заявлением всех родных. Какой друг в её -то возрасте? Может быть, подруга? – По-моему, она спятила, – сказал Сергей, применив не совсем парламентское выражение по отношению к своей матери, чего с ним случалось не часто, – надо будет сходить проверить, что там за друг. Небось, шарлатан какой-нибудь, ограбит – и скроется. – Это уж крайний случай. Скорее всего, какой-нибудь старичок-сосед. Ему скучно, и ей скучно, вот и решили провести время вместе, повеселить друг друга, – возразила Татьяна. – Всё равно надо проверить, – не отступал Сергей. – Прямо сейчас, в новогоднюю ночь побежишь? – Нет, потом. Но проверить всё равно надо. На том и порешили. За праздничным столом неоднократно возвращались к этой теме. Всем было интересно, кого же нашла себе Римма Степановна после многолетнего безупречного вдовства? Но после праздника Татьяне стало не до свекрови – её озадачила собственная мать, которая позвонила ей вечером 2 января. – Таня, – сказала Таисия Михайловна взволнованным голосом, – у меня пропала сберкнижка. Я точно помню, куда её положила. Договор на месте, а сберкнижки нет. Наверное, Андрей, когда здесь праздновал, пошутил, куда-нибудь её перепрятал. – Этого не может быть, ему нет дела до твоей сберкнижки. Ты поищи, как следует, вспомни. Может быть, сама куда-нибудь перепрятала? – Я поищу, конечно. Но твоя мать ещё в своём уме. Я твёрдо убеждена, что никуда не перепрятывала. Я теперь жалею, что не спрятала её получше. – Ты поищи, а я у Андрея спрошу, когда он придёт, хотя я сомневаюсь, что он что-нибудь знает. Андрей, как и предполагала Татьяна, ничего не знал о сберкнижке. Шутка такого рода ему и в голову не приходила. – Ну, я вижу, что бабушке понравилось играть в детективы, – заметил он, – машину нашла, теперь бросилась на поиски сберкнижки. Сама, небось, где-нибудь потеряла. Таисия Михайловна, видимо, искала свою сберкнижку всю ночь, потому что позвонила только на следующий день. – Не нашла я книжку, – сказала она упавшим голосом, – наверное, её кто-то взял. – И кого же ты имеешь в виду? Может быть, меня? Кому она нужна, эта сберкнижка? По ней никто, кроме тебя, не может получить денег. В любом сбербанке паспорт требуют. – Никто не может получить, но сами банкиры могут. Они знают, как это делается. – Что ты хочешь этим сказать? – У Андрюши есть друг-банкир. Забыла, как зовут… Он же в банке работает… – Костя Вениаминов? Друзья его ещё Веником зовут. Есть такой. Но мы знаем его уже давно, с детства, он очень культурный и порядочный человек. Чужого никогда не возьмёт. – Может быть, он только притворяется порядочным? Он же безалаберный! Ещё в подростковом возрасте увёл Андрея в какой-то поход, мы весь день его искали. Неужели не помнишь? – Помню, мама. Но это было давно, ещё в школе. Да и неизвестно, кто из них тогда кого увёл. Люди взрослеют, умнеют. – Нет, ты всё-таки у Андрея спроси, да и Костю надо вызвать… – Я уже спрашивала, не знает Андрей ничего о твоей сберкнижке. А прежде чем Костю вызывать, надо самим разобраться. – Ты Андрея-то про Костю конкретно спроси… – Ладно, спрошу. Что же это такое происходит? Что ни день, то происшествие! После того, как со двора бабушкиного дома элегантно увели машину сына, Татьяна уже ничему не удивлялась. Когда что-нибудь пропадает, подозреваются все. Да и как можно ручаться за всех? Там же не один Костя был, ещё Черкес (читай – Черкасов), да и барышни эти. Кроме Лизы, она никого не знает. – Куда у бабушки книжка-то делась? – обратилась она опять к сыну, – ты всё-таки подумай, проанализируй ситуацию. Юрист, всё-таки! Может быть, с тобой встречали Новый год малознакомые люди? – Ничего не хочу слышать про вашу сберкнижку! Вот связался, Новый год решил встретить по-человечески! И что из этого вышло? Никто вашу сберкнижку не брал. У бабульки, наверное, маразм. – Но пока мы до конца не выяснили, что случилось, подозреваются все. – И ты туда же? Да опомнитесь вы, наконец! – Придётся мне самой к матери съездить, поискать эту злополучную сберкнижку. Татьяна застала мать в большой тревоге. Вместе они ещё раз перерыли все шкафы и полки, а также все карманы в одежде, но искомый документ словно в воду канул. – Я точно помню, что положила книжку вот сюда, – Таисия Михайловна провела рукой под постельным бельём на одной из полок шкафа, – у меня три сберкнижки, и держу я их в разных местах, мне так спокойнее. Я ничего не путаю, вот смотри: договор со сбербанком лежит на месте, а книжки нет. – Может быть, ты её потеряла где-нибудь на улице или оставила в сберкассе? – предположила Таня. – Да нет, никуда я её не носила. Это не случайно, что она пропала именно тогда, когда в моём доме побывали чужие люди. Кто бы мог подумать, что Андрей дружит с такими вот нечестными людьми. – Андрей ручается за всех своих друзей. Он говорит, что такого просто не может быть, поэтому очень на нас с тобой рассердился. – Рассердился? Да он же может не знать, что друзья его так подвели. – У тебя там много денег-то было? – спросила Таня. – Десять тысяч рублей. Для толстосумов это мизерная сумма, для меня много, – сокрушённо подсчитала Таисия Михайловна и тяжело вздохнула. – Зачем ты копишь деньги, мама? Жила бы в своё удовольствие, тратила бы, куда хотела. В Германию бы съездила к внучке, посмотрела, как она там живёт. А ты всё экономишь. – Не тянет меня в Германию, что-то не хочется туда ехать. Была я там, когда Берлин брали. Наш полк связи до Берлина дошёл. – Но сейчас совсем другая Германия, – возразила Таня, – во время войны ты видела одни руины и концлагеря. – Да всё я видела. У немцев ещё тогда культуры было больше, чем у нас. Они же от нас бежали, всё побросали. Мы заходили в дома, смотрели, как устроен быт. – И грабили понемногу? – Ну какой же это грабёж, если никого нет? Армия наша во многом нуждалась. Конечно, кое-что брали. – Надо нам с тобой как-нибудь сесть и поговорить обо всём этом за чашкой чая. Тем более, повод есть – 60-летие Победы приближается. Наша Победа – это исторический факт, а историю надо знать по первоисточникам. В учебниках что угодно напишут. А ты ни разу ничего не рассказала от начала до конца – всё какие-то разрозненные сведения… – Да, теперь уж всё могу рассказать, без утайки. Жизнь всё расставила по своим местам. – Тогда договорились, – обрадовалась Таня, решив, что ей удалось отвлечь мать от неприятного инцидента. Но не тут-то было. Немного помолчав, она опять завела ту же пластинку. – Да, вот только со сберкнижкой разберёмся. Мне и в голову не пришло подозревать Андрея – в его честности сомневаться не приходится, в этом мы убеждались много раз. Но то, что он шутник, тоже чистая правда. Старуха, мол, с ума сходит, деньги копит, дай-ка я над ней посмеюсь. – Я ещё раз говорю: этого не может быть. Андрей себе такого не позволит. Ты жизнь прожила, но в людях, похоже, совсем не разбираешься. – Чужая душа – потёмки. И ты всего можешь не знать. – Ты лучше сходи в свою сберкассу и заяви о пропаже. Они скажут, что надо делать в случае пропажи сберкнижки. Заявление напиши. Делать это надо скорее, пока её никто не предъявил и денег обманным путём не получил. Потом поздно будет. Когда счёт закроют, уже ничего не докажешь. Поняла? – Да, пойду завтра же. Другого выхода нет. Татьяна ушла домой, по-прежнему не зная, что думать по поводу этой сберкнижки. И что за мания у стариков копить деньги? Лишней тряпки себе не купят, никаких деликатесов не употребляют в пищу, а вот деньги любят иметь в наличии. Конечно, в своей жизни они никогда не видели роскоши и не привыкли к ней. На долю военного поколения выпало немало испытаний: это и голод вместо полноценной еды, и обноски вместо нормальной одежды. Но они выстояли, выжили (кроме тех, кто погиб на войне) и не считают материальные блага главным жизненным достоинством. Главное – сама жизнь, здоровье, свежий воздух. А от бекона и сервелата никто ещё здоровее не стал. И от норковой шубы никому не стало теплее, потому что тепло заключается не в шубе, а в человеческих отношениях. Вот и Таисия Михайловна не хочет покупать никаких новых вещей. Ей дочь принесла свою поношенную, хотя совсем не старую шубку – она в ней и ходит. Как ни уговаривала Таня купить новый костюм или хотя бы пиджак для медалей, которые Таисия Михайловна носит в торжественных случаях, она так и не согласилась. – Жить осталось недолго – зачем мне новый пиджак? Опять придётся дырки для медалей делать. Мне и в старом хорошо – в нём меня и похоронишь. У Таисии Михайловны на этот счёт была своя логика, и переубедить её было невозможно. Таня сначала сердилась, а потом подумала: зачем? Пусть живёт, как хочет. На следующий день она еле дождалась звонка матери – ей не терпелось узнать, что скажут в сбербанке по поводу утери сберкнижки. Ответ оказался неожиданным, но приятным. Оказывается, Таисия Михайловна сделала свой вклад не в государственном, а в частном банке. Сберкнижек там вообще нет, только договор. И она, её мать, утверждает, что находится ещё в здравом уме и твёрдой памяти? Как же она могла такое забыть? – Вы простите меня, простите, если можете, – молила Таисия Михайловна, – забыла я, забыла, память стала подводить. Ничего у меня не пропало, никто не виноват, только я, старая… Таисия Михайловна говорила что-то ещё, но Таня её уже не слушала. Она улыбалась. Хорошо, когда неприятные инциденты имеют счастливый конец. 9.Майя. Молодая женщина шла по февральской морозной улице и думала о своём. Она спешила, не замечая ничего вокруг, который раз прогоняя в мыслях очередную ссору с тем, кого искренне любила и считала своей судьбой. Она тяжело вздыхала, сердясь то на него, то на себя, украдкой смахивала слёзы, недоумевая, почему их отношения не складываются. Или ничего непонятного тут нет и всё, что происходит, закономерно? Он старше, умнее её, занимает высокую должность, а она – обычная женщина с неудавшейся судьбой и нищенской зарплатой, да ещё и с ребёнком. Так вот распорядилась ее судьба, которая никогда не была лёгкой. Она плохо помнила родителей из далёкого детства. В памяти сохранился только один малопонятный и не очень приятный инцидент. Случилась, видимо, семейная ссора. Когда девочка вошла в комнату, мать ходила туда-сюда и кричала на отца, сидящего на стуле, а находящаяся тут же бабушка тихо вытирала слёзы. Майя испугалась разъярённой матери и кинулась к отцу, надеясь, видимо, найти у него защиту. Но то, что случилось потом, надолго привело её в шоковое состояние. Отец схватил дочку за руку, сильно сжал её и, как надоедливого котёнка, со всего размаха отшвырнул к стене. Она больно ударилась головой и потеряла сознание. Очнулась уже в больнице, когда её осмотрел врач и поставил диагноз: сотрясение мозга. Время шло, Майя росла, но происшествие это не забывалось. Да и дальнейшие события показали, что в семье явно не всё в порядке. Сначала куда-то бесследно исчез отец, потом трагически погибла мать. Она осталась с бабушкой, единственным родным человеком, которая часто плакала и объясняла Майе, что родители её умерли.