– Вот и я пошутила – так за так! – Как же! Ты всю жизнь мечтала, как бы найти себе кавалера покрасивей и побогаче, чем я. – Мечтала? Да если бы я мечтала, я бы давно его нашла. Ты меня недооцениваешь. А если не нашла, значит, ты меня вполне устраиваешь… И правда – что это я к тебе так привязалась? Не Ален Делон, не Игорь Костолевский… – Костолевский? Это уже что-то новенькое. – Да нет, старенькое. А что же ты не скажешь, что и я сама – не Мэрлин Монро, не Софи Лорен… – Почему это я должен сравнивать с ними мою жену? Она у меня гораздо лучше. – Вот за это я тебя люблю и ни на кого не променяю! – и Таня погладила шевелюру мужа. – Ты помнишь, где и когда мы с тобой первый раз поцеловались? – спросила она. – Не помню,– ответил Сергей, – никогда ты меня не целовала. – Ничего себе, склероз. А на дачу кто меня возил ещё в студенческие годы? Самое приятное воспоминание тех лет. Вот я и думаю: а почему у нас нет дачи? Надо её вернуть! – Но она давно продана, как мы её вернём? Там, наверное, есть хозяин. – Всё равно, надо купить дачу. Сейчас мы вполне можем себе это позволить. За роскошью гоняться не будем, она нам ни к чему, лишь бы можно было там жить и дышать свежим воздухом. Видимо, с годами такая потребность ощущается сильнее. Да и воспоминания приятные. Фактически наша с тобой любовь началась там… – Неужели только там? До этого ты меня совсем не любила? А потом, на даче, увидела, какой я богатый, и тут же полюбила. Так получается. – Да ну тебя, вечно ты фантазируешь. Ясно, что тебя надо лечить от склероза, ничего ты не помнишь. И в этом случае тоже дача пригодится. А помнишь, когда мы оттуда на электричке в Москву возвращались, усталые, но счастливые, откуда-то звучала музыка. И песня про любовь, как в кино бывает: между героями фильма зарождается чувство, только-только возникает, а за кадром звучит лирическая песня, которая отражает настроение героев. В нашем случае было точно так же. Опять не помнишь? Жаль, песня старая, сейчас её уже не поют. Но я тебе спою: Вас хочу будить утром, С вами быть хочу в полдень, Возле вас встречать вечер, Закат и рассвет. Но прошло без вас утро , Наступил без вас полдень, Пролетел без вас вечер, И в полночь вас нет… Так ты вспомнил эту песню? Это было очень символично. Просто судьба. – Не помню я никакой песни, – недовольно пробурчал Сергей. – Я так и знала, опять склероз. А он ещё от дачи отказывается. – Склероз тут ни при чём. Сижу рядом с девушкой, очаровательной, любимой. И ты думаешь, мне есть дело до какой-то там песни, воспевающей неизвестно чью любовь? Мне тогда своей любви хватало. Это тебя я хотел будить утром – и без всяких там песен. Это ты всё вокруг замечала, а я видел только тебя. – Ну и ну! Приятно слышать, не спорю. За склероз я тебя, так и быть, прощаю, считай, что оправдался. Но дачу всё равно надо попытаться вернуть, выкупить. Её же твой покойный отец строил, она твоя. Да и бабка, наверное, довольна будет. – Да, мама очень скучает по даче. Но как мы её вернём? Тридцать лет прошло, она уже не наша. Продавать её никто не собирается. – Всё равно надо съездить в Малаховку, посмотреть на неё. Это, слава богу, недалеко. Посмотрим, узнаем, кто там живёт, а потом будем принимать решение. – Хорошо, давай съездим в ближайший выходной. Только теперь уже поедем не на электричке. Довезу на машине, как королеву. Татьяна кивнула, улыбнулась – всегда приятно чувствовать себя королевой, но потом вдруг задумалась и осторожно подбросила мужу свою идею. – А может быть нам не стоит ехать на машине, привлекать к себе излишнее внимание? Доедем на электричке, прогуляемся, как простые дачники или даже бомжи, проведём разведку… Заодно спросим, не продаётся ли там какой-нибудь завалящий домик. – Я не понимаю, какая тут разница? Если ты собираешься что-то спрашивать у местных жителей, значит, всё равно засветишься, разведчица липовая. – Ну и пусть. Всё равно не хочу на машине. Давай вспомним молодость, почувствуем себя студентами, как в тот единственный раз, когда я туда приезжала. – Я сделаю всё, что ты хочешь, – ответил Сергей. Дождавшись воскресенья, они встали пораньше и оделись по-спортивному, будто собираясь в поход. Надев брюки, свитер и куртку, Татьяна бросила взгляд в зеркало и осталась довольна тем, что её фигура пока позволяет носить молодёжную одежду. Они вышли на улицу. Вчера была уже весна, сквозь серые тучи пробивались лучи солнца, согревая первую травку, а сегодня опять было мокро и зябко, как в конце февраля, серое небо висело низко, моросил дождь, и Татьяна пожалела, что оделась так легко. Даже в апрельский день иногда не помешает шуба, потому что простудиться в такую погоду можно быстрее, чем в мороз. Однако возвращаться не хотелось, и она, стараясь не отставать от мужа, быстро зашагала к метро. На Казанском вокзале, куда они приехали, как всегда, царила суета, он гудел, как муравейник. Люди спешили, задевая друг друга, тащили свои баулы и чемоданы, и у всех было одно и то же выражение лица – выражение сосредоточенности и в то же время растерянности от этого непрерывно жужжащего муравейника. Все думали только о том, как бы не опоздать, не отстать, не перепутать и ничего не забыть. Татьяна была рада, что оказалась здесь. Ей нравилась эта суета, это дорожное настроение, когда душа рвётся куда-то вдаль, когда забываются все болезни и бытовые неурядицы, и любой человек ждёт от жизни чего-то хорошего. – Как хочется поехать куда-нибудь далеко, – вздохнула она и с надеждой посмотрела на мужа, – скоро наступит время летних отпусков, можно было бы куда-нибудь прокатиться. – Кажется, мы как раз и собираемся ехать далеко, – сказал Сергей, не желая дальше развивать эту тему. Он не любил дальних поездок, предпочитая отдыхать в каком-нибудь подмосковном доме отдыха. Дальняя дорога требовала много денег, большинство из которых тратилось, как он считал, впустую. Татьяна же считала, что самая разумная трата денег – это как раз путешествия. Уже десять лет прошло с тех пор, как они выбрались на отдых в Крым, а у неё до сих пор повышается настроение, когда она вспоминает об этом. Красота крымской природы до того поразила её, что она, глядя на горы, голубое небо и морской прибой, чувствовала небывалый прилив сил. В Крыму они отдыхали в Гурзуфе. От Симферопольского аэропорта до санатория добирались два часа на автобусе, поэтому приехали уже к ночи. Местных достопримечательностей в темноте не разглядели, тем приятнее их удивило утро. Спустившись из своего номера, располагавшегося на четвёртом этаже, в столовую, они остановились от неожиданности. Передняя стена обеденного зала была сплошь стеклянной, и сквозь неё просматривался главный крымский пейзаж: знаменитая Медведь-гора и две примыкающие к ней скалы на фоне голубого моря ярко освещались солнцем. – Потрясающе, – сказала Татьяна, – ради одного такого пейзажа стоило ехать на край света. Конечно, во время отдыха они изучили и другие пейзажи и достопримечательности Крыма: прошлись по набережной Ялты, где гуляла когда-то чеховская дама с собачкой; и ведь недаром гуляла она именно здесь – дача писателя Чехова с садом, где круглый год что-нибудь расцветало, находилась тоже здесь, в Ялте. Посетили Ливадию и Алупку, наслаждаясь красотой Ливадийского и Воронцовского дворцов, вспомнили Сталина, который встречался в Крыму с Рузвельтом и Черчилем – получился ещё и экскурс в историю. Сергей-то мало думал о том, как эта Крымская красота была связана с историей, но Татьяна напоминала ему об этом, даже таскала его в Пушкинский грот – Пушкин ведь бывал в Гурзуфе в тот период своей жизни, когда ухаживал за сёстрами Раевскими – с ними-то он и приехал в Крым. Так что Крым оценили давно – недаром здесь была ещё и резиденция русских царей. Но история – историей, а если вспомнить о самом сильном впечатлении, то наряду с Медведь-горой им очень понравился замок “Ласточкино гнездо” в Мисхоре – совершенно сказочный замок, буквально висящий над морем. Они долго любовались им издали, а потом решились взобраться на скалу и подойти к нему поближе, потому что дорога туда была уже проторенная – не они первые. Но когда Татьяна, держась за руку мужа, смело направилась к опоясавшему замок балкону и прошла по нему, то сердце её от страха ушло в пятки. И зачем наши правители, привыкшие единолично решать всё за всех, подарили Крым Украине? И вот теперь он не наш, заграница. Почему союзные республики так поспешили отделиться? Кто их обижал? Во времена дефицита и пустых полок в российских магазинах, пустых даже в Москве, все республики жили лучше нас. За воспоминаниями Татьяна и не заметила, как они доехали. Вот и Малаховка. Электричка затормозила возле перрона, и они вышли на улицу, с удовольствием заметив, что дождь кончился, и на небе появилось весеннее солнце. Они прошли мимо автобусной остановки, не желая воспользоваться никаким транспортом, потому что ещё дома, в Москве решили пройти этот посёлок – Татьяна не решалась назвать его городом – только пешком, изучив каждый дом и каждый кустик. Сергей быстро взял правильное направление, Татьяна же не могла вспомнить, где она когда-то бывала. На улицах Малаховки было пустынно, прохожие попадались редко, хотя дачи здешние годились на любое время года, отапливались, и многие дачники жили здесь и зимой. Они шли, изучая местную деревянную архитектуру – у кого наличники резные на окнах, у кого балкончик замысловатый или мансарда. – Небось, сердце у тебя стучит, детство вспоминаешь, – спросила Татьяна мужа, останавливаясь у очередного “теремка” и глядя вверх на установленную на крыше вертушку. – Вспоминаю. И не только детство. Вспоминаю отца и не могу понять, почему он так рано умер. Я вот не считаю себя стариком, но приближаюсь к тому самому возрасту… Как-то не по себе становится, что через каких-нибудь пару лет и я могу оказаться кандидатом туда… – Куда это ещё? – Туда, на тот свет. – Да ты что, как ты можешь такое говорить? Совсем свихнулся! Лучше скажи, зачем на крыше вертушка? – Так просто, ветер дует – крутится. Детям интересно. Да и направление ветра можно определить – некоторым нравится этим заниматься. – Делать им нечего. Мы без вертушки обойдёмся, лучше российский флаг повесим. Ты говорил, у тебя на работе валяется старый флаг – так принеси… – Принесу, когда будет, куда вешать. Пока мы здесь туристы. – Так где же наша дача-то? – По-моему за тем поворотом. Но я что-то не уверен, давно здесь не был. Когда искомая дача была наконец-то найдена, им, желающим приобщиться к дачной жизни, она показалась весьма странной. Окно фасада было треснуто, тропинка к крыльцу заросла бурьяном – даже в апреле там торчало множество голых стволов, а на двери висел огромный замок. – Вид у дома явно нежилой, – сделал вывод Сергей, но, может быть, это и к лучшему? – Неизвестно. Надо спросить у соседей, почему здесь никто не живёт. Возможно, дача продаётся – разве не этого мы хотели? Купим по дешёвке – дача не в лучшем состоянии. – Но это точно наша дача, никаких сомнений у меня нет. Только деревья выросли чуть ли не до небес. А остальное даже не изменилось. Краски потускнели, конечно, но ведь столько лет прошло… – Н-да, работы тут много. Давай подойдём поближе, заглянем в окно. Они вошли в сад – там было очень грязно. С северной стороны дома ещё лежал снег, а с южной чернела мокрая земля. – Нет, мы тут утонем. Придётся приехать ещё раз, когда высохнет, – решил Сергей. – Я вот думаю: хозяин, наверное, умер, потомству дача не нужна, и тут живут привидения. – Выдумала, тоже. Привидений не существует. – Ты в этом уверен? Мы не можем судить о том, чего не знаем. Великие тайны мироздания нам не доступны. Однако поинтересоваться у соседей надо – вдруг они уже знают про привидения.