Соседей, живущих в Малаховке, нашли с трудом, и ничего интересного Поляковым они не рассказали. Они вообще не помнили, что здесь кто-то жил. Сергею и Татьяне ничего не оставалось, как вернуться домой и отложить дачный вопрос хотя бы до мая, когда в дачном массиве Малаховки будет многолюднее. Однако мать Сергея Римма Степановна, узнав о поездке, очень оживилась и сказала, что знает, кому была продана дача, поскольку сама этим занималась. Она достала какой-то блокнот, долго листала его, вооружившись очками, и наконец выдала детям адрес и фамилию покупателя. Тане с Сергеем следовало найти гражданина Калашникова, живущего (если он ещё жив) на Сретенском бульваре. Они поехали туда вечером после работы, но Калашникова не нашли. Дверь им открыла женщина средних лет, оказавшаяся его дочерью. Она очень удивилась, узнав о цели их визита, потому что после смерти отца о даче все забыли. Первое время её пытались продать, но, не найдя покупателя, больше попыток не делали. – Я женщина одинокая, не очень здоровая – дача мне ни к чему, лишняя обуза, – объяснилась женщина, – так что продать её я согласна. Но почему вам понравилась именно эта дача? – Она была нашей, её строил мой отец, известный в то время архитектор. А когда он умер, понадобились деньги на мою свадьбу, и мать её продала, – ответил Сергей. – Ах, вот в чём дело… Понимаю. Дорого не возьму, сговоримся. Договорившись с женщиной встретиться ещё раз, супруги вернулись домой с чувством исполненного долга. Они были довольны и счастливы, что их мечта осуществится в самое ближайшее время. – Вот только дел там невпроворот. Наверное, и полы прогнили. Придётся приглашать дядю Петю, – вздохнула Татьяна. – Это ты хорошо придумала – именно дядю Петю. Он человек отзывчивый, не откажется, – согласился Сергей. И супруги, решив все вопросы, спокойно отправились спать. Они ещё не догадывались, что старая заброшенная дача хранит в себе такие тайны, о которых лучше не знать. 12.Дядя Петя Дядя Татьяны Пётр Николаевич был двоюродным братом её матери Таисии Михайловны. Человек во многом примечательный, он ещё в детстве произвёл на Таню странное, почти мистическое впечатление. В шестилетнем возрасте она гостила с бабушкой у тёти Лиды, сестры матери, в Рязанской области. Стояли тёплые июльские дни, на огороде было полное изобилие: росли огурцы, зрели помидоры, на вьющихся плетях висели стручки гороха… Тане очень нравилось в огороде, там она и проводила большую часть времени. Специально для неё двоюродный брат Василий сделал качели и принёс из оврага несколько вёдер чистого песка. Однажды после завтрака, когда Таня играла в своей песочной куче, из дома вышла баба Дуся, оглядела огород, бросила взгляд на внучку, а потом внимательно посмотрела на небо. Не увидев ничего необычного, вышла за калитку, прошлась по дороге к какому-то большому дереву и вернулась в огород очень довольная. – Что-то сегодня вороны громко кричат, – сказала она не Тане, а скорее самой себе, – наверное, Петька скоро придёт. Таня удивлённо посмотрела на бабушку Евдокию Васильевну, не улавливая связи между воронами и каким-то Петькой, которого она не знала. Но вечером за ужином бабушка поделилась этой новостью с дочерью Лидой, и Таня опять удивлённо подняла на неё глаза. – Очень громко кричали птицы за калиткой – это неспроста. Петька должен приехать – давно пора. Тётя Лида не выразила никакой радости по поводу сказанного. – Только его нам не хватало, своих забот нет, – недовольно проворчала она, – да и вряд ли он одумался. Такие не исправляются. – Что ты, что ты, – запричитала бабушка и замахала руками, – не говори так. Он обещал, что больше грешить не будет. – Он всю жизнь обещает, а потом опять за своё. Это уже врождённый порок… Зря ты его всю жизнь жалеешь, не стоит он того. – Так кто же его пожалеет, если нет ни родителей, ни жены. Он племянник мне, родная кровинушка. Он ведь меня ни разу не обидел ничем, ни словом, ни делом. Ласково тётей Дусей называл. – Ну, ну, радуйся. Бог сына не дал, так племянник ласковый. Хотя и разбойник. – Не разбойник он, Лида, никого из людей и пальцем не тронул. На человека руку поднять – это ведь грех какой… – А то, что он делает, не грех? В Библии, между прочим, написано… Таня ничего не поняла из разговора двух женщин. Но через пару дней после того, как баба Дуся произнесла свою таинственную фразу про ворон, в доме появились двое незнакомых мужчин. Она видела, как они открыли калитку, вошли во двор и, не обращая на неё никакого внимания, направились прямо в дом. Послышались радостные возгласы бабушки, звук поцелуев и мужские голоса. Татьяна совсем не собиралась знакомиться с этими подозрительными типами, она предпочитала остаться в огороде, но вскоре услышала крик бабушки. – Таня, иди скорее домой, дядя Петя приехал. Она не спеша встала, сняла сандалии, высыпала из них песок, опять надела – и только после этого поплелась к двери. – Вот, Петя, это Таечки моей дочка… – начала бабушка. – Помню, помню. В колыбельке лежала, кричала… Я её еле успокоил. А чего худая какая? Прямо синьтя… – Не ест ничего. Молоко и то пить перестала. – Плохо. Есть не будешь, заболеешь и умрёшь. Я уж не говорю, что титьки не вырастут, – сказал дядя Петя и захохотал. Второй мужчина, который до сих пор молчал, поддержал его смехом. Тане совсем не нравилось стоять и выслушивать насмешки, и она ждала, когда можно будет уйти обратно в огород. Она молча рассматривала незнакомцев. – Ну что, синьтя, получай гостинец, – дядя Петя вынул из кармана шоколадку и протянул племяннице. Таня взяла её, не забыв сказать “спасибо”. – И запомни: я дядя твой, родня. Я тебя нянчил, – улыбаясь, сказал новоявленный родственник. Таня нехотя кивнула головой. – И долго они здесь пробудут? – спросила тётя Лида, когда пришла с работы и осталась с матерью наедине. – Потерпи, дочка, – прошептала Евдокия Васильевна, – друг уедет через два дня – ему домой, на Урал. А Петьке-то устраиваться на работу надо. Может быть, ему лучше к Таисии, в Москву ехать. Работать устроится, а там, глядишь, общежитие дадут. Загостились мы с Таней у тебя – вот вместе и поедем. – Ладно уж, не торопитесь, отдохните немного, – разрешила тётя Лида. Но планам бабушки не суждено было сбыться. Сначала её ошарашил друг Пети, который перед отъездом пришёл к ней на кухню, прикрыл за собой дверь и сугубо конфиденциально доложил: ваш племянник, тётя Дуся, неисправим, он меня уже звал на дело… – Куда, куда? – испугалась бабушка. – А туда, тётя Дуся, откуда прямой путь за решётку. Спасибо вам за приют, за чай, я поехал домой. Евдокия Васильевна перекрестилась, постояла перед иконой, которая висела в углу, и пошла искать племянника. Дядя Петя сидел с Василием на скамейке в огороде , вальяжно положив ногу на ногу ,и с аппетитом ел огурец. Выражение лица у него было самое блаженное, но в то же время гордое и немного надменное. Он явно считал себя суперменом. – Вот я Ваське говорю, дом-то надо ремонтировать и достраивать, – обратился он к своей тётушке, – уже сто лет здесь мужская рука ни до чего не дотрагивалась. – Твоя правда, – обрадовалась Евдокия Васильевна, – дом старый, ещё я с покойным мужем здесь жила, помнишь? – Как можно забыть, я здесь провёл свои лучшие годы! Поправим дом, а потом я, глядишь, и себе что-нибудь построю. Вот Вася, друг, мне поможет. Ох, и заживём… – Дай бог, дай бог, – запричитала бабушка, уже забыв, зачем искала Петра. А она хотела поговорить с ним, отвести беду. Кто знает, смогла бы она это сделать или нет, но потом баба Дуся очень каялась. – Мы с Васей прогуляемся немного, – сказал дядя Петя как-то вечером. – Куда на ночь глядя? – забеспокоились и Евдокия Васильевна, и Лидия Михайловна. – На луну поглядим, говорят, она здесь большая, – ответил дядя Петя, поднимая глаза к небу,– не могу понять, почему в деревне небо так близко, что звезды висят прямо над головой, а в Москве оно так высоко, что и звезд не видно. На луну мужчины любовались долго, часа два. Баба Дуся не ложилась спать, три раза выходила за калитку посмотреть, не идут ли племянник с внуком, но тщетно. Однако она рано начала волноваться – в этот вечер не случилось ничего. А ровно через неделю произошло ЧП – то самое чрезвычайное происшествие, о котором предупреждал друг Пети. Как потом выяснилось, дядя хотел взять в сообщники Василия, обещая ему златые горы, но восемнадцатилетний племянник категорически отказался принимать участие в афере. Тогда дядя Петя нашёл подходящую кандидатуру из местных пьяниц, и они вдвоём ночью пошли… грабить магазин. Напарник предложил обезвредить сторожа ударом по голове, но дядя Петя не хотел жертв – бабушка вполне справедливо считала его добрым и ласковым. Решили сторожа связать в надежде на то, что в темноте он не разглядит лиц грабителей. Лиц он и не разглядел, но фигура дяди Пети всегда выделялась среди других человеческих фигур. Высокий, под два метра, худой, как жердь, он никогда не оставался незамеченным. Почему этого не понимал сам дядя Петя, было для всех загадкой. При какой-нибудь заурядной, среднестатистической внешности его могли и не узнать, но при такой… Дядю Петю забрали уже наутро, вскоре после того, как обнаружили в магазине связанного сторожа. Его сразу взяли под стражу, потому что криминальная биография преступника не давала ему никакого шанса остаться на свободе. Судья припомнил всё: и неоднократные судимости, и побег из зоны, и поддельные документы на чужую фамилию. Адвокат не смог облегчить его участи: Пётр Николаевич получил максимальный срок. Но напарника своего по последнему преступлению не выдал. Все последующие годы Таня помогала бабушке, которая была почти неграмотной, писать дяде Пете письма, в которых, по обыкновению, рассказывались все семейные новости. Он на письма отвечал, желая всем родственникам счастья и долголетия. Евдокия Васильевна неоднократно просила свою дочь Таисию, которая была партийным работником и имела связи, похлопотать за досрочное освобождение племянника. Таисия Михайловна пыталась что-то сделать, но ничего не помогло. Второе знакомство с дядей Петей произошло через много лет, когда Таня только что вышла замуж, а Евдокии Васильевны уже не было в живых. После освобождения дядя Петя приехал из мест не столь отдалённых к своей двоюродной сестре Таисии Михайловне. Она сама пригласила его, чтобы помочь обустроиться, а главное, сделать ему внушение и взять слово не возвращаться к прошлым ошибкам. Дядя Петя такое слово охотно дал: у него самого давно не было желания совершать преступления. Ему было уже за сорок, здоровье ухудшилось, накопилась усталость. От бывшего суперменства не осталось и следа. Правда, в заключении он времени зря не терял: освоил профессию строителя, прочитал множество художественной литературы из местной библиотеки и, скорее всего, пересмотрел свои взгляды на жизнь. Таисия Михайловна помогла своему двоюродному брату устроиться прорабом на стройку, поручившись за него. А вторая сестра Лидия Михайловна подсуетилась и нашла ему невесту из своих знакомых женщин, к которой дядя Петя тут же проникся доверием. Тётя Вера, которая была моложе Петра Николаевича на пять лет, действительно показалась всем родственникам очень приятной женщиной. В её биографии было неудачное замужество, которое закончилось сразу же после рождения дочери. Дочь тёти Веры давно выросла, вышла замуж и жила отдельно. Дядя Петя после недели знакомства переехал к” дорогой Верочке”, как он её называл, и попал прямо в рай: двухкомнатная отдельная квартира, рядом парк, на кухне изумительная повариха. Тётя Вера заведовала производством в одной из городских столовых, дефицита продуктов дома никогда не было, а готовила она так, что даже Таня с Сергеем никогда не отказывались от приглашения побывать у неё в гостях. К тому же тётя Вера была такой доброй, такой открытой людям, что никому не пришло бы в голову назвать её лживой, коварной, жадной или заподозрить, что она носит камень за пазухой. За свою жизнь таких людей Таня встречала немного. Все радовались, что дядя Петя встретил своё счастье и начал новую жизнь. Таня с удовольствием разговаривала с ним о книгах и давала своему дяде читать то, что он ещё не успел. Сергей вёл с ним мужские разговоры о жизни и даже прислушивался к его мнению. К тому же дядя Петя оказался человеком отзывчивым и помогал всем не только словом, но и делом. Он сделал грандиозный ремонт в квартире своей Верочки, а потом помог с ремонтом Тане с Сергеем, когда они отделились от свекрови и стали жить самостоятельно. С тех пор прошло много лет, целая жизнь. Дядя Петя давно был на заслуженном отдыхе, прихрамывал, тётя Вера тоже вышла на пенсию, но жили они по-прежнему вместе, их дом также дышал радушием и светился тем добрым светом, к которому всегда тянутся люди. Поэтому нет ничего удивительного, что именно о нём, о дяде Пете, вспомнили Поляковы, когда решили возродить дачу в Малаховке. Дядя Петя им поможет – он всегда знает, что и как надо делать. 13.Липовая роща. Худенькая девушка стояла под пристальным взглядом чиновника, сидящего за покрытым зелёным сукном столом. Он только что нашёл её фамилию в списках, поставил на полях галочку и теперь изучающе смотрел на неё. – Таисия Михайловна? – Да. – Вы любите свою Родину? – Конечно, люблю. – А защищать её хотите? – Хочу! – не задумываясь, ответила двадцатилетняя Таисия, то ли потому, что так была воспитана комсомолом, то ли хорошо понимая, что по-другому отвечать в данной ситуации нельзя. В 1942 году согласно специальному приказу по всей стране шёл набор девушек на военную службу. Но забирали не всех. Таисия знала, что за одноклассницу Инну заступился отец, главный врач больницы, за соседку Катю – мать, которая работала в школе. За Таисию заступиться некому: мать была неграмотной, отец беспробудно пил. Она пошла на фронт, ещё не сознавая, что уезжает из родного дома не на неделю, не на месяц, а на долгих три года.