Ехать от ВДНХ до Курской, где жила бабуля Римма , не очень далеко, и, в отсутствие пробок на ночных дорогах, они доехали очень быстро. Римма Степановна встретила их громким рёвом, как будто она была трёхлетним ребёнком. – Нет больше сил терпеть, – причитала она, – болит всё сильнее и сильнее. Ни минуты уснуть не даёт. Сын с внуком привезли её в дежурную стоматологическую клинику, где ей оказали помощь. Боль прошла, а вот недовольство жизнью у бабки осталось. Всю обратную дорогу от больницы домой она выговаривала своим родственникам, что они привезли её не в ту больницу, что врачи там грубые и малограмотные. Не дав никому спать, Римма Степановна ни в коем случае не считала себя виноватой. Напротив, виноватыми она считала других. Такой уж у неё был характер и такой менталитет. Она ловко приспосабливалась к тем или иным условиям жизни, безошибочно угадывая, что ей выгодно, а что нет. Если она не хотела куда-нибудь идти, тут же сказывалась больной, если же какая-то поездка сулила ей выгоду, срочно выздоравливала. Сергей ещё продолжал верить её мнимым болезням, Татьяна же только делала вид, что сочувствует, потому что знала: некоторые женщины, чтобы привлечь к себе внимание мужа или детей, часто грешат этим. Но, постоянно “болея” и “умирая”, такие женщины очень рискуют. Родственники, привыкнув к их постоянным недугам, могут не поверить, когда ударит настоящая болезнь. “Ах, – скажут они, махнув рукой, – у неё постоянно что-нибудь болит”. Так думала Татьяна, но Римме Степановне она даже не пыталась ничего объяснить – не поймёт. Пусть уж живёт по своим правилам. И вот такая Римма Степановна, собравшись замуж на старости лет, вдруг совершенно выздоровела. Все болезни покинули её, зубная боль не беспокоила, сердце заработало с удвоенной силой, а ноги перестали постоянно болеть и отекать. Римма Степановна, казалось, заново родилась, и эта перемена, произошедшая в ней, была приятна. Свадьбы как таковой, конечно, не было, в белое платье перезрелая невеста, слава богу, не рядилась, но родственников на застолье пригласила и жениха своего представила. Николай Трофимович оказался не промах, пенсию как полковник в отставке имел неплохую, да ещё и однокомнатную квартиру у метро “Красные ворота”. Римма Степановна уже строила планы на улучшение своих жилищных условий. Если они с Николаем Трофимовичем объединят свои однокомнатные, то смогут переехать и в трёхкомнатную квартиру, а , стало быть, старушка сможет вернуть себе былое величие и вспомнить то золотое время, когда она жила в трёхкомнатной квартире с респектабельным мужем. Римма Степановна забыла, что свою огромную квартиру она разменяла, выделив жилплощадь семье сына, именно потому, что тяжело было её убирать и слишком много платить за излишний метраж. Теперь, завладев Николаем Трофимовичем, она уже ничего не боялась. Вместо свадебного путешествия, в которое обычно отправляются настоящие молодожены, стариков решили свозить на дачу. Они очень обрадовались такому обороту дела, и ранним воскресным утром Поляковы и Лунины, захватив “молодых”, на двух машинах выехали за город. Римма Степановна увидела дачу как будто впервые и не узнала её. Она с удивлением смотрела на дом, уже приведённый в порядок с помощью дяди Пети. Деревянный дом был выкрашен голубой краской, наличники на окнах сияли девственной белизной, разбитые стёкла заменены на новые, а сгнивший за многие годы пол перестелен и покрыт линолеумом. – Это не наша дача, – категорически заявила она, – наша была совсем другая. – Да что ты, мама, посмотри внимательнее, – говорил Сергей, – вот из этого окна я прыгал прямо в сад, а потом залезал обратно. Мне неинтересно было заходить в дверь, как нормальным людям. – И это неправда, – возразила Римма Степановна, – я бы ни за что не разрешила тебе прыгать в окно. – Не разрешила бы. Поэтому я тебя и не спрашивал, а прыгал, когда тебя нет. Татьяне не нравился этот разговор, который мог привести неизвестно куда, поэтому она решила вмешаться. – Чего только не узнаешь о собственном муже, – сказала она, укоризненно глядя на него, – ты, оказывается, ещё и хулиган. Разве ты не понимал, что мог сломать себе ногу и остаться калекой? Здесь от окна до земли довольно высоко, метра полтора. Римма Степановна замолчала, нахмурилась, посмотрела на сноху неодобрительно и хотела ещё что-то сказать, но Татьяна не дала ей вставить ни слова. Она взяла под руку новоявленного свёкра или даже папочку и решила именно ему устроить экскурсию по загородному дому и саду. – Вам здесь нравится, Николай Трофимович? – говорила она старичку, ростом едва доходившему ей до плеча, – здесь просто рай, вот увидите. Мы так привыкли к городской суете, к пыли и раскаленному асфальту, что на природе просто теряемся. От свежего воздуха у нас кружится голова. Николай Трофимович был доволен вниманием к своей персоне, он расплылся в улыбке и решил поддержать разговор. – Что вы, Татьяна Михайловна, я ведь в деревне вырос. Для меня природа – часть моей жизни, – начал было он свой монолог, но любимая супруга его перебила. – Нашёл, чем гордиться – в деревне вырос среди коров и свиней, – заявила она, – небось, всё детство прошло в навозной куче. – Нет, Риммочка, всё было совсем не так. Когда окно в доме выходит прямо в сад, это прекрасно. – И у нас окно выходит в сад, – поддержала нового родственника Татьяна, – ночью слышно, как шелестят листья. – Я бы всё тут переделала, – снова вступила в разговор Римма Степановна, – никакого вкуса! Зачем надо было красить наличники в белый цвет? Ей никто не ответил, потому что внимание публики отвлекли вновь прибывшие гости – дядя Петя с супругой. Татьяна расцеловалась с тётей Верой, от которой по-прежнему исходили доброта и участие, радостно поздоровалась с дядей, а потом и гости ,и хозяева начали вместе готовить обед. На углях уже жарился шашлык, за качество которого отвечали Сергей с Андреем, а дядя Петя давал им дельные советы. Он хотел было улизнуть рыть погреб, потому что не умел сидеть без работы, но его не отпустили, объяснив непоседливому дядюшке, что в такой знаменательный день работать грех. Он смирился с мнением большинства, однако поведал публике, что надеется найти в погребе клад. – Я в прошлый раз, когда начал копать погреб, заметил, что земля там очень мягкая, одно удовольствие работать. Но потом лопата ударилась обо что-то твёрдое и дальше не пошла. Иногда в кино такое показывают, особенно в сказках. Но один извлекать клад из земли я не осмелился, зачем мне сокровища? А вот сегодня, при свидетелях, можно попробовать… – Да ну тебя, Пётр, вечно ты что-нибудь сочиняешь, – возмутилась до того сидевшая тихо Таисия Михайловна, – никаких кладов не существует, всё это детские сказки. – Может быть, и сказки, – согласился дядя Петя, – но лопата дальше не пошла – это точно. – Перестань сочинять, – попросила мужа тётя Вера, – чудеса в нашей жизни, конечно, бывают, только почему-то очень редко. Вот недавно у моей соседки страшную болезнь признали – рак. Никакое лечение не помогало. А потом она узнала о народной целительнице и поехала к ней куда-то в Красногорск. Денег, конечно, она с неё взяла немало. Но больная-то поправилась! Разве это не чудо? – Это уж совсем бабкины сплетни и предрассудки, – ещё раз возмутилась Таисия Михайловна, – мировые светила медицины столько лет борются с раком, а результата достигают не всегда. А тут излечилась, как после взмаха волшебной палочки… – Нет, целительница ей какие-то снадобья давала, отвары травяные… Кто знает, что организму нашему надо? Может быть, что-нибудь помогает, – не унималась тётя Вера. Татьяна внимательно слушала этот разговор, а потом вполне серьёзно обратилась к тёте Вере. – Тётечка Верочка, ты мне адрес целительницы узнай, пожалуйста. Чем чёрт не шутит… Все с удивлением и тревогой посмотрели на Татьяну. – Что такое? – удивился Сергей, – ты болеешь? – Слава богу, нет. Но моя подруга Нина, одноклассница, уже несколько лет лечится. Надо ей помочь. – Адреса я не знаю, но обязательно спрошу, – пообещала тётя Вера. Гости засиделись до вечера, наслаждаясь свежим воздухом и вкусной едой. Дядя Петя, которому не разрешили работать, уснул в доме на диване, Николай Трофимович храпел рядом на кушетке. Тётя Вера разговорилась с Таисией Михайловной, а Римма Степановна, воспользовавшись удобным моментом, подошла к Татьяне. –Таня, я надеюсь, что в будущем на нашу дачу не будет приезжать, кто попало. Что это за дядя Петя, зачем он здесь? – Это мой двоюродный дядя, он помогал нам ремонтировать дом. Если бы не он, тут были бы одни развалины. Что вас не устраивает? – Строитель, значит? Если строитель, то ладно. Я бы хотела более тесный семейный круг… – Он у вас будет, – сказала Татьяна, хотя не собиралась свою свекровь часто привозить на дачу. Без неё как-то спокойнее. Дядя Петя, проспав часа два, наконец пробудился и начал тормошить Николая Трофимовича. Солнце двигалось к закату, пора было собираться домой. – Эх, зря день прошёл, – посетовал он на прощание, – даже погреб не вырыли. Дядя Петя и не подозревал, какой “клад” ждал его под домом. И если бы он до него добрался сегодня, праздник был бы испорчен наверняка. 19 .Лапша. Когда Дуся, называвшая себя Люсей, вышла замуж, то её супруг сразу же пресёк эту двойственность в именах и стал называть её Дусенькой. Она смирилась с этим обстоятельством и начала трудовую жизнь Евдокией Миловановой, уже не комплексуя по поводу немодного имени. Если оно понравилось её избраннику, значит не такое уж плохое. Человеком она была спокойным и невозмутимым, и, работая скромным бухгалтером в какой-то фирме, никогда не жаловалась на судьбу. О её спокойствии ходили легенды ещё в школе. Одноклассники убедились в этом, когда произошёл неприятный инцидент в походе. Они прекрасно расположились в подмосковном посёлке Томилино возле речушки, разложили костёр и собирались уже печь картошку, но откуда-то явились пятеро подвыпивших парней. Они сели рядом, увидели симпатичных девочек и начали уделять им повышенное внимание. Мальчикам это не понравилось, и они сделали вновь явившимся замечание, попросив их идти своей дорогой. Те расхохотались – какие-то пятнадцатилетние сопляки будут их учить! – Мы уйдём, но девочек ваших возьмём с собой – очень уж хороши, – сказал один из них. Девчонки в это время уже поняли, что дело нешуточное, и тряслись от страха. Каждая из них надеялась, что выберут не её, покрасивее есть. Одна только Дуся-Люся сохраняла спокойствие, продолжая делать то, что делала до этого – есть колбасу. Мальчишки встали и загородили своих одноклассниц. Хулиганы встали тоже, не собираясь уступать. Ещё чуть-чуть, и была бы драка, но всё неожиданно закончилось хорошо. Дуся съела свой завтрак, подошла к стоящим стеной мальчишкам и сказала:” А ну-ка идите отсюда!” Потом она посмотрела на подвыпивших парней, неизвестно зачем испортившим им пикник, и строго сказала: “Вы что же, мужики, хотите срок получить за растление малолетних? Мы несовершеннолетние, нам пятнадцать лет. Поняли? У меня папа прокурор”. – Ну что вы, что вы… Мы же пошутили, – и компания быстро удалилась. Потом, возвращаясь домой, девчонки смеялись над своими страхами. Но если бы не Дуся, возможно пришлось бы и плакать. До поры до времени Евдокию устраивала и скромная зарплата, но потом вдруг всё переменилось. Появился новый вид бизнеса – распространение среди легковерного населения пищевых добавок, изготовленных на основе китайского зелёного чая и экзотических трав. Стоили эти добавки недёшево, превосходя стоимость того же китайского чая раз в десять. Именно потому, что стоимость товара намного превосходила реальную, и требовались такие распространители, умеющие, как говорится, вешать лапшу на уши. Дусю в этот бизнес вовлекла одна сослуживица – и не из добрых побуждений, как можно было подумать, а согласно условиям самого бизнеса. Всякий вступивший в это содружество распространителей не совсем понятных “добавок”, должен был вовлекать туда и других – и чем больше вовлечёт, тем больше выиграет материально. Когда её уговаривали и обещали златые горы, Дуся этого ещё не знала и подумала, что о ней заботятся. О пищевых добавках в то время ещё не было сколько-нибудь достоверной информации, а язык у сослуживицы был подвешен хорошо, потому Дуся и поверила в волшебную силу новых “лекарств” и согласилась заняться их продажей. Она быстро усвоила науку “вешать на уши лапшу” и, подкрепляя её неподдельной искренностью, активно взялась за дело. В разноцветных упаковках у неё были лекарства буквально от всех болезней. Она клялась, что снизит вам давление, заставит лучше работать сердце, вылечит любые глазные болезни и даже уберёт раковую опухоль. Свою убедительную беседу она насыщала медицинскими терминами, что делало её ещё убедительней. Люди верили, что стоит им только купить пять-шесть упаковок целительного средства, заплатив за это две-три тысячи рублей, как все проблемы со здоровьем отступят, и начнётся новая счастливая жизнь. Дуся заметно поправила своё материальное положение, у неё появились дорогие вещи, о которых раньше она могла только мечтать: автоматическая стиральная машина, микроволновая печь, одежда из бутиков. Когда Дуся во всём блеске явилась к Тане, она попыталась и её вовлечь в распространители пищевых добавок. Убеждая её собственным примером, Дуся была почти уверена, что очередное вовлечение удалось, и денежная премия у неё в кармане. Однако Таня шарахнулась от пищевых добавок, как чёрт от ладана, узнав, что надо будет ко всем приставать и предлагать товар, в котором сама не уверена. – Я врать не умею, у меня ничего не выйдет, – сказала она Дусе. – А тут врать и не надо, – возразила Дуся, – надо просто разъяснять, как комплекс целебных трав, подобранных определенным образом, благотворно влияет на организм. – Комплекс трав – это хорошо. А почему так дорого? – Они же растут в экологически чистых районах Китая. Разве не слышала об этом? – Догадывалась. Но небольшая коробочка травки (если это не героин, конечно) не может стоить пятьсот рублей. Это явно придумано для наживы продавцам. Дуся нахмурилась, замолчала, а потом сказала, покачав головой: “Нет, ты не права, сотни людей вылечиваются и приходят опять покупать наш товар. Некоторые употребляют пищевые добавки регулярно и прекрасно себя чувствуют”. Таня посмотрела на одноклассницу недоверчиво, потому что сама никогда не встречала таких примеров. Более того, она знала, что если заболеешь, как следует, то никакая травка не поможет ни по двадцать, ни по пятьсот рублей, понадобятся сильные лекарства вроде антибиотиков.