– У неё не было денег на дозу или она не знала, где ее взять, – сказала Татьяна. – Не было денег? Ха-ха! За услуги землекопа заплатила? И немало, говорят, заплатила, а тут денег не нашла. Хотя, может быть, и правда не знала, где наркотиками торгуют… Или логика женская подвела, – высказал свои мысли Андрей, – ну да убийцу мы нашли, а остальное – не наше дело. Пусть милиция работает. Поляковы решили поскорее забыть эту историю, что оказалось непросто. Странный детектив то и дело напоминал о себе. 21.Чёрная речка. Татьяна никогда не ездила в Санкт-Петербург. Она бывала в Ленинграде много-много лет назад. Но этот город не считала для себя чужим: с ним были связаны приятные воспоминания юных лет, когда она вместе с братом Мишей, живым и здоровым, гостила у родителей Лены Ткаченко. Именно тогда начиналась их любовь – Лены и Миши – и все радовались этому, не догадываясь, что она может закончиться трагически. Это из-за Лены Миша поехал учиться в Ленинград, даже не подозревая, что его выбор окажется роковым. Если бы брат тогда остался в Москве, не попал бы он на службу в войска противовоздушной обороны Латвии, где потерял здоровье. Только год надо было ему прослужить после института в армии, но именно в это время судьба нанесла ему непоправимый удар. И эти воспоминания – уже не радостные, а печальные – тоже были связаны с прекрасным городом на Неве. Татьяна давно собиралась посетить Санкт-Петербург, но всё как-то не получалось. Отчасти её сдерживало то, что остановиться там было негде, после демобилизации из армии отца Лены, полковника Ткаченко, семья переехала в подмосковный город Жуковский. А жить в гостиницах она не привыкла: и дорого, и скучно. Но не зря с годами приходит мудрость. На многие вещи начинаешь смотреть по-другому, и неразрешимая, казалось бы, проблема вдруг становится проще пареной репы. А зачем ей в северной столице жить? Её дом в Москве, а туда она хочет съездить по своим воспоминаниям, по “Мишиным местам”, разве для этого надо так уж много времени? Ведь кто-то умный придумал эти ночные поезда, что курсируют между Москвой и Петербургом! Можно приехать туда рано утром, выйти на Московском вокзале, что стоит прямо на Невском проспекте, и пройти пешком сначала до Адмиралтейства, потом до Медного всадника. Эрмитаж там тоже рядом, а от него рукой подать до Летнего сада, до Марсова поля… Да она, оказывается, всё помнит, не заблудится. Петербург не такой уж большой город, это не Москва, вполне хватит одного дня, чтобы на него посмотреть, а ближе к ночи можно опять сесть в поезд, чтобы вернуться домой, в Москву. Идея неплохая, и как только она пришла ей в голову, Татьяна начала думать, как бы поскорее её осуществить. На календаре уже сентябрь, могут начаться дожди, но Татьяну это не смущало. Она решила не дожидаться лета следующего года, когда наступят белые ночи, а ехать в Петербург в ближайший выходной день. Такому её решению способствовал и тот факт, что сын Андрей опять находился в состоянии апатии, поссорившись со своей Майей. Она хотела взять его с собой, чтобы развеялся, увидел, что мир прекрасен и не сошёлся клином на этой, в общем-то, обыкновенной женщине. Она не собиралась настраивать сына против его пассии, пусть он в своих чувствах разбирается сам, не маленький уже, но поднять ему настроение считала своим долгом. Поэтому мама Таня начала подготовительную работу. – Вот посмотри, – сказала она сыну, сидящему со скучающим видом у телевизора, – в этой книге я нашла любопытное стихотворение столетней давности. Оно почему-то произвело на меня впечатление. Хочешь, прочту? – Ну, давай. Опять про любовь? – А вот и нет. Хотя… Можно считать, что про любовь, только здесь имеется в виду любовь к городу. – К городу? – Да. Речь идёт о Санкт-Петербурге. Слушай. Санкт-Петербург – гранитный город, Взнесённый словом над Невой, Где небосвод давно распорот – Адмиралтейскою иглой! Как явь, вплелись в твои туманы Виденья двухсотлетних снов. О, самый призрачный и странный Из всех российских городов! Недаром Пушкин и Растрелли, Сверкнувши молнией в веках, Так титанически воспели Тебя – в граните и стихах! И – майской ночью в белом дыме, И – в завываньи зимних пург – Ты – всех прекрасней, – несравнимый, Блистательный Санкт-Петербург! Татьяна закончила чтение и собралась было отложить книгу в сторону, но потом передумала и положила её сыну на колени. Он с любопытством посмотрел на стройные ряды четверостиший. – Николай Агнивцев, “Странный город”, – произнёс он с некоторым недоумением,– а почему странный? Что там такого странного? Хотя его и называют Северной Венецией, но на гондолах никто не передвигается. Все люди ходят, как и в Москве, по асфальту. – Наверное, призраки летают, – предположила Татьяна, – Пушкин, например… Это же там, на Чёрной речке, состоялась его дуэль с Дантесом. – Вот на Чёрной речке я хотел бы побывать, – заявил Андрей, – надо же убедиться в том, что она действительно чёрная… – Я тоже подумала об этом. Давай съездим на выходной… Договорённость была достигнута удивительно быстро, и вечером в пятницу они начали собираться на вокзал, чтобы уехать в северную столицу ночным поездом. У Андрея заметно повысилось настроение, что не могло быть не замечено его родителями. И Сергей Алексеевич, не одобрив поначалу эту “глупую поездку” на один день, признал, что жена права. До поезда оставалось совсем немного времени, когда Татьяна, сложив в сумку необходимые мелочи (багаж с собой они не брали), вдруг не обнаружила там кошелька. Она ещё раз перетрясла содержимое сумки, обшарила карманы своей куртки и брюк, но бумажник как в воду канул. – Я, кажется, потеряла кошелёк, – сказала она, – без него ехать как-то неудобно… – И что, в нём было много денег? – спросил Сергей. – Да нет… Деньги на всякий случай я положила во внутренний карман, а в кошелёк мелочь на дорогу. Но она мне нужна. – Ах, только мелочь? – хитро спросил Андрей, – значит, твой кошелёк непременно найдётся. Пустые кошельки не пропадают. Помнишь, как в мультфильме Винни Пух поёт? Горшок пустой – он никуда не денется, А потому горшок пустой Гораздо выше ценится… Родители засмеялись, отметив про себя, что к сыну вернулось остроумие, а это значит, что он излечился окончательно. – Так вот он, твой кошелёк. Я же говорил, найдётся. Лежит почему-то в ванной, на полочке у зеркала. – Я туда действительно заходила, – вспомнила Татьяна, – у нас в ванной висит просто волшебное зеркало, я в нём всегда отражаюсь молодой. Не знаю, в чём тут секрет… – Ты и так у нас молодая, – вставил муж, внимательно посмотрев на неё, – я старею, седины всё больше, а ты всё такая же… – Да, да, я верю тебе. Я верю всем интересным сообщениям. Но почему-то разные зеркала выдают разный возраст… – Это зависит от освещения, – предположил Андрей, – в ванной зеркало висит напротив лампы, поэтому на твоё лицо падает отражённый свет. В этом всё дело. – Только в этом? Как ты меня разочаровал! Однако, мы опаздываем. Приехав на Ленинградский вокзал и сев в поезд, они тут же легли спать. А проснувшись в шесть часов утра, уже ступили на петербуржскую землю. Расстояние между столицами оказалось просто ничтожным. Татьяна с сыном вышли на ещё не проснувшийся и не погасивший огни иллюминации Невский проспект – прямой, как стрела и прекрасный, как сказка. – Я всегда считала этот город холодным, – сказала Татьяна, – поэтому особой любви к нему у меня нет. Для меня Москва теплее, поэтому ближе и родней. – Сейчас что-то особенно холодно, – ответил Андрей, поёжившись. – Пошли быстрее. До Адмиралтейства – километра три. Их пеший путь не был утомительным. Они только собирались идти быстрее, на самом же деле шагали не спеша, любуясь архитектурой старинных зданий. А когда дошли до Адмиралтейства, где, собственно, и начинается Невский проспект, то заметили, что небо заметно посветлело. – Ещё только наступает утро, а мы с тобой уже многое увидели, – заметила Татьяна, – и Невский проспект, и Аничков мост, и знаменитый Казанский собор… Так что, я думаю, до конца дня уложимся и программу выполним. – А где же Чёрная речка? – По-моему, есть станция метро с таким названием. Но я там тоже не была, как-то не успела, хотя Пушкина очень люблю, тема его женитьбы на Наталье Гончаровой и последующей дуэли меня интересует. На эту тему я прочла много литературы. – Странная история, скажу я вам. Женился на красавице, а потом умер от ревности. Зачем же на красавице-то жениться? Нашёл бы себе Матрёну какую-нибудь, на которую никто не позарится, и жил бы спокойно, – ответил Андрей. – Он стрелялся не только за честь жены, но и за честь России. Да и не вдохновляют поэтов некрасивые женщины. – А в ней что такого красивого? Я видел её портрет. Татьяна была готова к вопросам такого рода, поэтому ответила быстро. – Во-первых, каноны красоты меняются, и в каждой эпохе свой идеал. А во-вторых, мы просто люди без воображения. Ты представь, что вот такая, как Натали, сошла с портрета и пришла к нам. Представил? Открылась дверь, и вошла она.