Должно быть, Наоки снова уснул; его комната прямо над гостиной, и из нее не раздается ни звука. 1Х ИЮЛЯ Должно быть, я задремала прямо в гостиной; под утро меня разбудил звук воды, льющейся в душе. Я решила, что это муж наконец вернулся с работы. Но перед дверью в ванную комнату я обнаружила брошенную на пол одежду Наоки. Он сам решил помыться! В это сложно было поверить после того, что я видела вчера, но, возможно, выспавшись, он наконец успокоился и передумал. Выходит, что мне удалось сломать его доспехи! Вода продолжала идти уже больше часа, заставив меня понервничать, как бы он не решился на отчаянный шаг – самоубийство. Я раз за разом подходила к двери и прислушивалась. Уловив звук трения нейлоновой мочалки или топот переступающих ног, я тут же возвращалась в гостиную и принималась ждать. Он не мылся больше двух месяцев – конечно, ему понадобится больше времени! Когда Наоки наконец вышел из ванной комнаты, я не смогла сдержать всхлип. Он побрил голову наголо. Это, несомненно, шокировало, но с точки зрения гигиены это было самое логичное решение. С обритой головой Наоки был похож на маленького монаха, избавившегося от всех своих мирских забот. Он также коротко постриг ногти и надел чистую одежду. Но, глядя на него, я не испытывала никакой радости. Его лицо не выражало абсолютно ничего, словно вместе со всей грязью он смыл с себя все человеческие чувства. Я не знала, как обратиться к нему, но сын заговорил первым. – Прости за все это. Я пойду схожу в магазин, – холодно сказал он. Он не только сам принял ванну, но и собирался выйти наружу. Я спросила, могу ли пойти с ним, но он вежливо отказался. Конечно, сперва я собиралась незаметно проследить за ним, но мысль о том, что Наоки может заметить меня и это перечеркнет все, чего он достиг, заставила меня отказаться от этой идеи. Я заставила себя остаться дома и ждать его возвращения. Глядя, как Наоки выходит за пределы гэнкана, я впервые осознала, что сезоны сменились и пришло лето. 1Х ИЮЛЯ То, о чем я собираюсь написать сейчас, произошло через полчаса после ухода Наоки в магазин. Все это время я была слишком расстроена, чтобы писать о случившемся. Сразу после его ухода я начала готовить его любимый завтрак – яичницу с беконом, чтобы он поел сразу по возвращении. Неожиданно зазвонил мой телефон; как я уже говорила, звонят мне нечасто. У меня было ужасное предчувствие. Звонил владелец магазина, куда отправился Наоки. Он держал моего мальчика у себя и требовал, чтобы я немедленно пришла. Переживая, что он мог по глупости попытаться стащить что-то в магазине, я дала ему с собой достаточно денег, но, возможно, он сделал это непроизвольно… Однако Наоки сделал кое-что куда страшнее простого воровства. По словам владельца, он какое-то время бродил между торговыми полками и холодильниками, а затем быстро спрятал руку в карман. Мужчина было решил, что мальчик украл что-то небольшое, но Наоки достал руку и снова продолжил ходить, касаясь рукой разных товаров – бутылок с водой, коробок с бэнто[35] и онигири[36], другой еды. Несомненно, это было подозрительное поведение, но его было бы недостаточно, чтобы удерживать ребенка, грозясь полицией. Дело в том, что Наоки старательно пачкал своей кровью все товары, которых касался. На его правой руке теперь красовался пластырь, который, по словам владельца, мальчик сам взял с полки и спокойно заклеил рану, когда его наконец остановили. В его кармане также нашли сменное бритвенное лезвие, которое он, вероятно, украл из ванной, пока я не видела. Владелец магазина никогда не сталкивался с подобным и не знал, как лучше поступить, поэтому решил первым делом позвонить матери ребенка. Наоки упорно молчал на любые расспросы, и, раз уж никто реально не пострадал от его действий, было решено не вызывать полицию. Я уладила это дело, выкупив у магазина все, к чему прикасался сын. По пути домой Наоки не произнес ни слова. Я тут же вернулась на кухню и продолжила готовить завтрак. Он последовал за мной и сел за кухонный стол. Возможно, ему просто не хотелось возвращаться к себе в комнату, теперь больше похожую на поле боя. Поставив на стол тяжелые пакеты со всеми продуктами, что пришлось выкупить у магазина, я села напротив него. – Нао-кун, зачем ты это сделал? Я спросила его, особо не надеясь, что он ответит. Но сын тут же сказал: – Я хотел, чтобы меня арестовали. Его голос не выражал абсолютно ничего. – Арестовали? За что? Ты все еще переживаешь из-за того несчастного случая? Ты же ни в чем не виноват! Ты не должен бояться. Наоки промолчал. Я вдруг осознала, что мы впервые заговорили о случившемся. Я изо всех сил старалась сохранять спокойствие и веселость. Это может быть мой единственный шанс что-то исправить! Я сказала: – Ох, что-то я проголодалась! Кажется, там в пакете были онигири… Пожалуй, съем один из них. Я вынула из пакета онигири. На упаковке, покрытой потемневшими пятнами крови Наоки, было написано «Тунец с майонезом». – Тебе не стоит его есть. Можешь подцепить СПИД и умереть. Наоки взял онигири у меня из рук и, развернув упаковку, начал есть его сам. Я не могла понять, почему он так поступил и зачем заговорил о СПИДе. – Мама не понимает, о чем ты. Какой СПИД? – Моригути-сэнсэй напоила меня молоком с кровью больного СПИДом. Наоки произнес эти страшные слова, не меняя безразличного выражения лица. Все мое тело покрылось мурашками, пока я пыталась осознать то, что он сказал. – Нао-кун, это правда? – Да, она сама сказала в последний учебный день. Отцом ее ребенка был тот известный учитель, Сакураноми-сэнсэй. Он еще тебе нравился… Все говорят, что он умирает от рака, но на самом деле это СПИД. Его кровь Моригути-сэнсэй подмешала в молоко мне и Ватанабэ-куну. Пока Наоки говорил, выражение его лица оставалось холодным и застывшим, но, закончив свой рассказ, он с облегчением улыбнулся. Неспособная сохранить спокойствие, я резко поднялась с места и бросилась к кухонной раковине. Меня несколько раз вырвало. Моригути – чудовище… Она посмела заразить моего любимого Наоки СПИДом? И все это время он страдал в одиночку, не способный раскрыть эту тайну никому, даже своей матери!.. Его странное, маниакальное поведение и пренебрежение гигиеной, его слезы после того, как он попробовал пирожное… теперь я все поняла! Обреченный скрывать свою тайну, он все это время пытался проявить заботу к маме и папе, к сестрам. Я была безмерно благодарна только за то, что он все еще был жив! – Нао-кун, ты должен пойти со мной в больницу. Мама все объяснит врачам. Я должна была действовать немедленно, готова была даже откачать всю кровь из Наоки и заменить ее на новую, если это возможно. Меня захлестнуло волнение, но Наоки оставался спокоен. Этот кошмар становился все страшнее и детальнее. Его следующие слова повергли меня в окончательный шок, словно тех глубин отчаяния, на которые я погрузилась, было недостаточно. – Давай лучше пойдем в полицию. – В полицию? Да, они должны арестовать Моригути! – Нет, пусть арестуют меня. – О чем ты? С чего им тебя арестовывать? – Потому что я – убийца. – Нао-кун, ты никого не убивал! Я отказываюсь верить. Ты же просто сбросил бездыханное тело в бассейн, верно? – Моригути-сэнсэй объяснила, что девочка всего лишь потеряла сознание. Она утонула, потому что я бросил ее в бассейн. – Но… быть не может… даже если и так, то ты ведь не знал! Это несчастный случай! – Нет. – Его губы растянулись в широкой улыбке. – Девочка приоткрыла глаза, пока я держал ее на руках. А потом я бросил ее в бассейн и позволил ей утонуть. Сегодня я больше не смогу писать. 1Х ИЮЛЯ Недавно этот идиот Тэрада-сэнсэй снова заходил. Он встал у входа в гэнкан и принялся кричать что есть мочи о том, что Наоки не ходит в школу. Его, должно быть, слышали все соседи! А еще он притащил огромный лист картона, на котором все одноклассники оставили пожелания, выделив кое-что красным маркером. УДАЧИ! БОДРИСЬ! И ДОСТИГАЙ ЦЕЛИ! АКТИВНЕЕ! СЧАСТЛИВОГО ДНЯ! ОТДОХНИ ХОРОШО! НЕ ИСЧЕЗАЙ! Они, наверное, невероятно гордились своим шифром. Только такой идиот, как Тэрада, ничего не заметил бы, а я сразу все поняла! Если сложить все красные буквы, то получится «УБИЙЦА, СДОХНИ». Мой Наоки – убийца… Убийца, страдающий от издевательств глупых одноклассников, не придумавших ничего лучше этого мерзкого послания! Но, благодаря им, я наконец решилась. Я верила, что мой сын всего лишь бросил в бассейн тело несчастной девочки, после того как ту убил Ватанабэ. Я была уверена, что Моригути все выдумала. Но правда оказалась куда страшнее. Наоки бросил девочку в бассейн уже после того, как понял, что она жива.