— От кого письмо? Ты знаешь, что там было? — Знаю. Я его до Ритки прочитал, — похвастался Васька. — А ты оказывается грамотный! — удивилась Анжела. — Так что же ты молчишь! — Я не молчу. Только там было непонятное. Мол, берегись, Рита-дорогая, она уже за тобой идет, — выдохнул Васька. — Кто идет? Кто — она? — Ну, смерть, — Васька удивленно смотрел на Анжелу: что, сама не догадалась? В квартире Надежды Косаревой плакали девчонки. Свет был выключен, очертания мебели еле угадывались в темноте. Девочки сидели на полу, тесно прижавшись друг к другу. Лёля обнимала малышку. Они плакали от страха, который внушала им собственная мать. — Я сказала — тихо, значит, тихо, — командовала Надежда, которую детское нытье выводило из себя. — Она кушать хочет. У нас вечером оладушки с молоком дают, — борясь со страхом, объяснила Лёля. — Хочется-перехочется. Еще раз услышу хоть звук, брошу в подвал с крысами. Понятно? — пригрозила Надежда. — Она маленькая, она еще не понимает. И крыс не видела, — прошептала Лёля. — Зато ты большая и все видела, — скривилась Надежда. — Ты должна понимать. — Ты — злая, — храбро ответила Лёля. — Мы хотим домой. — Тут ваш дом, я — ваша мать, — грубо оборвала ее Надежда. Она собиралась уходить: в квартире дальше оставаться было нельзя, так подсказывал инстинкт. — Таких мамов не бывает, — не поверила Лёля. Надежда ее не слушала: подхватив младшую на руки, она потащила Лёлю к выходу. — Нет, не пойду. Не пойду! — упиралась та. — Тихо. Пойдешь. А не то узнаешь кое-что похуже, чем крысы. Поняла? — волокла ее Надежда. — Ты плохая, — плакала Лёля. Но Надежда плевать хотела на ее слезы. Она вывела детей из квартиры и растворилась в темноте. Ночью Анна Вадимовна услышала, что Диана плачет. — Дианочка, ты что! Дочка! — бросилась она к ней. — Дианочка, что с тобой? Кто тебя обидел? Расскажи мне все, все может случиться, мама поможет. Кто же еще поможет, кроме мамы. Кто поймет? Это Артем, да? У Дианы тут же высохли слезы: — Ма, да ты что! — Ну прости, у меня же сердце не на месте, а тут пожар и девочки… После этих слов Диана снова заплакала: — Я как представила себе, что могут сделать с Катюшкой и Лёлькой… Уроды! — Ну что ты, дочка, все будет хорошо. Увидишь — их найдут. Обязательно найдут. — Анна Вадимовна сама не верила в свои слова. Ничего уже хорошо не будет. Пропали девочки. Байкеры с Крокодилом добрались до нужного места. — Приехали, — сообщил Крокодил. — Второй этаж, квартира семь. Только я туда не пойду. Артем подумал и решил оставить друга сторожить Крокодила. — На вот монтировку. Если что — бей по башке, одним гадом на земле меньше станет, — скомандовал он, а сам побежал в дом. Крокодил сперва мялся, а потом начал заговаривать байкера: — Не взять вам Надьку голыми руками. Я таких, как она, еще в жизни не видел. Умная баба, вострая, страх. Слыхал, небось, что она цыган наших, из Радужного, на бабки кинула. Они поклялись ее из-под земли достать. Еще не знают, наверное, что она из тюрьмы вышла. Я, если честно, знаком с ней много лет, а до сих пор боюсь. Потому и согласился ей помочь с девками. Ой, смотри! Байкер невольно обернулся. Артем подбежал к байкеру, но не увидел рядом Крокодила. — Где Крокодил? — Секунду назад был здесь, — растерянно развел руками байкер. — Упустил! — А где Косарева? — Никого нет. — А как ты туда попал? — Двери были не заперты. Крокодил выбрался из кустов позади байкера, усмехнулся: — Это она вам, дуракам, дает знать, что ее на ку-ку не возьмешь. У нее чутье получше, чем у борзой. Она опасность за версту чует. — Ты куда делся? — грозно надвинулся на него Артем. — Я — не дурак, прямо в пасть к ней на вашем мотоцикле въезжать, — замахал на него руками Крокодил. — Увидит, что на нее навел, прибьет. Мне ни жизнь терять неохота, ни свой бизнес в Радужном. Я вам помощник до первого поворота, а потом прощай-прости. Вы меня не тронете, я — вас. — Тогда тебе придется вспомнить, что хочет сделать с девочками Косарева, — приказал Артем. Но Крокодил все-таки сбежал. Добрался до своей развалюхи, переоделся и позвонил Надьке. В байкерском клубе шло совещание. На повестке дня, а вернее, ночи стояло обсуждение предстоящей операции. Все сидели за столом. Хозяин клуба, огромный детина, неуклюже держал в ручищах малюсенькую чашечку кофе. — Надеюсь, мы не зря керосин жгли? — осведомился он. — Спасибо, Глеб, ты нам очень помог! — заверил Артем. — Что ты решил? — У меня есть план. Но сами мы не справимся. Задача осложняется тем, что там — девочки. И их безопасность — главное условие всей операции. Поэтому крупномасштабные военные силы с привлечением танков и самолетов исключаются. Мы пойдем другим путем. Сначала — один звонок. — Помощь друга? — подмигнул Глеб. — Пятьдесят на пятьдесят. — Артем набрал номер. — Алла, привет, это я. Хорошо живу, чего и тебе желаю. Соедини-ка меня с бароном. Это ничего, что ночь. Я тоже не сплю. Он меня поймет. Настало утро. По улицам шли первые прохожие. Проехали поливальные машины. Город медленно просыпался, готовясь к новому дню. Рассвет добрался и до палаты, в которой лежали Доминика и Ритка. Именно лежали, потому что обе в этот ранний час уже не спали. Доминика, погруженная в свои мысли, лежала неподвижно, уставясь в потолок. Ритка думать, а тем более лежать больше не собиралась. Осторожно глянув на Доминику, убедившись, что та не реагирует, Ритка села на кровати. Не найдя тапок, натянула на ноги какие-то бахилы, случайно оказавшиеся в палате, и выбралась в коридор. Доминика даже головы не повернула. В коридоре Ритку остановила медсестра: — Ты куда? — грозно спросила она. — В туалет. — Я принесу утку, возвращайся, — медсестра начала подниматься из-за стола, но Ритка возмущенно фыркнула: — Я что — инвалид? — Не положено. — Чего вы боитесь, куда я в таком виде уйду? — хорохорилась Ритка. Медсестра посмотрела на Ритку: больничная рубаха, бахилы, следы крови на повязке… — Действительно, на улицу не выйдешь. Иди, туалет в конце коридора. Налево. Да побыстрее. Скоро обход.