— Не оправдывайся, скажи правду. Куда ты отвез Юльку? — Эту дурочку Юльку я отвез домой. Ника, мне надоела глупая ситуация, в которой я оказался, — по-настоящему рассердился Сергей. — Хорошо, что ты это понимаешь. Надо бы спросить Таню, нашу горничную из Озерки. Может быть, она поможет эту ситуацию прояснить. Она может знать о той ночи что-то такое, чего не знаешь ты, — заметила Доминика. — Я отпустил ее с мужем пораньше, — напомнил Сергей. — Зная, что мы задержимся после презентации. — Правильно, — согласилась она. — А с утра Таня уже занималась уборкой в доме. Я пытаюсь разобраться, кто из нас кому звонил той ночью. Может, я набирала тебя по мобильному? По логике вещей, позвонить мне должен был ты. Разве ты при всей своей тогдашней занятости не захотел узнать, как я добралась домой? — Дорогая, тебе не кажется, что у нас не беседа супругов, а банальный допрос? — Сергей пытался прекратить тяжелый разговор. — А почему ты так разволновался? Просто я не нашла своего мобильного. Из побитой машины выгребли все и отдали папе. Он проверял — телефона нет. Тебе не кажется это странным? — Доминика пристально посмотрела на Сергея. В это время у Сергея зазвонил мобильник. Сергей глянул на экран — звонила Танюша. — Что случилось? — спросила Доминика. — Ответь, тебе звонят. — Это всего-навсего наша горничная, — поджал губы Сергей. — Вряд ли что-то важное. — Ты не хочешь говорить при мне? Прости, выйти не могу. Если у вас с горничной от меня секреты — выходи сам. Танюша отключилась, и Доминика внимательно посмотрела на Сергея: — Так. Похоже, она чего-то испугалась. Снова зазвонил телефон. Это была Таня. — Сергей Анатольевич, можно поговорить с Доминикой Юрьевной? — виновато попросила она. — Здравствуйте, Доминика Юрьевна. Связь прервалась. Я не хотела беспокоить вас в больнице по пустякам. Я нашла в холодильнике продукты, срок годности которых истек. Не посоветовавшись с вами, я не имею права ничего выбрасывать. Как мне поступить? Это звучало глупо, но Танюша ничего умнее не придумала. Амалия решительно принялась наводить порядок в фирме. — Вы все уж знаете, что я временно исполняю обязанности госпожи Никитиной. Ее состояние дает мне основания полагать, что временно — это не на неделю и даже не на месяц, — объявила она сотрудникам. — Вам, госпожа Полонская, — Полонской была Юлька, — хочу напомнить, что вы — секретарь директора уважаемой фирмы. Ваше рабочее место — наша визитная карточка. Потому орднунг юбер аллес — порядок превыше всего. Модные журналы со стола убрать. Лишнюю косметику с лица — тоже, длина юбки — до колена. Вы секретарь, а не барышня по вызову. — А дышать можно? — хмуро поинтересовалась Юлька. — Очень смешно, госпожа Полонская, — скривилась Амалия. — Кстати, посторонние разговоры с этой минуты не допускаются. Болтовня по телефону — тоже. Вы приходите на работу вовремя и записываете всех в журнал. — Какой журнал? — не поняла Юлька. — Который вы же и заведете. Время прихода и ухода каждого сотрудника с этой минуты будет фиксироваться в специальном журнале. Если у кого-то будет за неделю три опоздания, это отразится на заработной плате. В конце каждого дня журнал просматриваю я. Понятно? Теперь вы, госпожа Тихонова, — Амалия повернулась к Людмиле. — Хождение по кабинетам в рабочее время запрещается, если оно не вызвано производственной необходимостью. Обсуждение нарядов и других сотрудников за бесконечными распитиями кофе запрещается. Это, кстати, касается всех. — Значит, кофе пить нельзя? — пискнула Людмила. — Только в специально предусмотренное для этого время. График будет составлен мной и вывешен во всех кабинетах до конца рабочего дня. У кого есть вопросы, я готова выслушать их и ответить в индивидуальном порядке. Совещание закончено. Разойдитесь по рабочим местам. Дамы вышли из приемной, но еще долго не расходились, обсуждая новые порядки, чертову Амальку и совершенно бессовестно бросившую их Доминику. Назавтра Ритка с утра была уже на базаре. Анжела иронично спросила: — Слышь, ты орден зарабатываешь? Или звание? Заслуженная кастрюля республики? Ни свет ни заря — уже на работе. — А я с базара не уходила, у Васьки ночевала. Побоялась, что на квартире искать будут. — Да, девонька, попала ты в переплет. Нужно за газетами последить. Если твоя сестрица кровная коньки отбросила, непременно пропечатают. Таких, как она, у нас на область — аж одна. — Ну почему я такая невезучая, ты скажи! — заголосила Ритка. — Только на хорошее место пристроюсь, бац, что-то случается, и капец. Ариведерчи, Маргарит’Викна, в ваших услугах больше не нуждаются. — Я тебя давно спросить хотела. А чего ты из дома сюда рванула? Дома, оно сподручней, ты всех знаешь, тебя все знают. Легче устроиться. — Иногда, Анжела Кимовна, то, что тебя все знают, на пользу не идет. — Васька говорил, тебе письмо какое-то пришло. Спьяну чушь нес — будто за тобой смерть явилась. — Не чушь это, Анжелка, — серьезно ответила Ритка. — Очень даже не чушь. Придешь ты одним прекрасным утром к нашим посудным лавкам, а меня-то и нету. — Ну тебя, не пугай. Ты сегодня не в настроении и мне портишь. — А почему у тебя такое отчество смешное — Кимовна? Твой батя что, кореец был? — Ага, из-под Костромы. Ким — это Коммунистический Интернационал Молодежи. У меня дед был идейный, — похвасталась Анжелка. — Ну что, Анжела Интернационаловна, утро, как говорится, красит нежным цветом… К работе, товарищи. Начался нелегкий базарный день. Около школы толпились нарядные выпускники и их родители. Девочки-выпускницы все красавицы, от них трудно было глаза отвести. Лена и Ванда в бальных платьях выглядывали Диану. Виктория Павловна с Анной искренне ими залюбовались: — Какие красавицы. Интересно, в чем будет Дианка? Небось, выставила маму на хорошую сумму? — Представь себе — ни копейки не взяла. Что-то сама себе шила-кроила. Ты знаешь, у меня на душе неспокойно. Все уже здесь, только моя где-то задерживается. Вечер вот-вот должен был начаться. Уже заметно стемнело, заиграла музыка, и всех пригласили в зал. — Анна Вадимовна, где Дианка? — спросила Лена. — Не волнуй меня, я и так не знаю, что делать. Диана появилась в зале последней, и ее появление произвело эффект взорвавшейся бомбы. Диана шла рядом с Артемом, на ней было надето что-то невообразимое: кожаные шорты, «кислотая» майка, которая не закрывала пупка, армейские ботинки-берцы, волосы были заплетены в косички-дрэды, а вокруг пояса завязан узлом кружевной платок. Анна Вадимовна ахнула: — Это же бабкина накидушка на подушку. Артем и Диана шли к своему месту, как сквозь строй. Все расступались, давая им дорогу. Задние напирали на передних, чтобы посмотреть на это чудо-юдо. Грянула музыка. Выпускники отплясывали что-то несусветное. Музыка оглушительно гремела. У Анны жутко разболелась голова, ее даже подташнивало от боли. Вскоре Виктория Павловна и Анна пошли домой. — Ну вот зачем она так поступила? — чуть не плакала Анна Вадимовна. — Это не смешно, это самый настоящий скандал. — Анечка, это всего-навсего возраст. Ей хочется быть в центре внимания, а среди одинаково красивых платьев она затеряется. — Не надо меня утешать, пожалуйста. Это ее Артем надоумил. И сам пришел в этой своей дурацкой косынке, мужик, называется. Не мог, как все, костюм надеть. С галстуком. На полпути их догнали Диана с Артемом. — Мам, ну чего ты? Прикольно же получилось, — радовалась Диана, — Да, конечно, прикольно. Только надо мной теперь весь Радужный смеяться будет. Меня все знают… Хоть на работу не приходи. — Да ну, мам, не парься. Ты-то тут при чем? — При том, что скажут: не смогла дочке денег на хорошее платье дать, вот дочка нищенкой и выставилась. На всеобщее посмешище. Я чуть со стыда не сгорела. — Анна Вадимовна, угадайте с трех раз, кто выиграл конкурс на самый оригинальный наряд выпускного бала? — спросил Артем. — Только не говорите, что Дианка. Такого не бывает. — Бывает. Все пацаны за меня проголосовали, еще несколько девчонок и даже два учителя — труда и физкультуры. — Видишь, Аня, значит, и правда вокруг все меняется, — вздохнула Пална. — Учителя в школе стали такими же, как ученики. Нет, твоя Дианка не пропадет. — Мам, выпускникам положено встречать рассвет? Я с ними не пойду. Я погуляю с Артемом. Не волнуйся, все будет о’кей. — Очень хочется верить, — вздохнула Анна. Придя домой, она разложила на столе старые документы и фотографии, долго рассматривала их. Затем достала с полки несколько книжечек в ярких обложках: «Смерть олигарха», «Террористка», «Убийство жарким летом», «Двое под одним саваном», «Игрок по имени Смерть», «Пуля вместо отпуска» — все детективы. Листала их, иногда прочитывала несколько страниц, так и заснула над книгами. Проснулась от голоса дочери: — Мам, такой потрясный рассвет — просто даст ист фантастиш! Бьютифул! Я так спать хочу — умираю! — Подожди, не умирай, — попросила Анна. — Я хочу тебе кое-что показать. — Да ну, мам, что за утро воспоминаний! Давай я высплюсь, и уже потом, о’кей? — Я хочу рассказать тебе, кто твой отец. Девятнадцать лет назад я подрабатывала медсестрой в профилактории порта, — начала Анна. — Туда по какому-то большому блату определили командированного из области. Он остался ночевать в отдельной палате. Ему не спалось, он очень красиво говорил, я такого никогда еще не слышала.