В кабинете Виктории Павловны сидели усыновители и представитель опекунского совета. — Меня зовут Строгова Виктория Павловна, я директор этого детского дома. Рады приветствовать потенциальных усыновителей. Мы всегда рады дорогим гостям. — Со своей стороны мы сделаем все возможное, чтобы процесс оформления документов не затягивался, — пообещал представитель опекунского совета. — Главное условие, с которым вы, очевидно, уже знакомы: по нашим законам, сестер разлучать нельзя. — По этому пункту я бы хотел высказаться, — начал усыновитель. — Видите ли, мы уже имеем троих взрослых детей. И намерены удочерить только одну маленькую девочку. Двое детей — не входит в наши планы. — Как же так? — удивилась Виктория Павловна. — Вынуждена повторить: они — сестры, и разлучать их нельзя. Ни по человеческим, ни по юридическим законам. — Я не понимаю, в чем проблема. Никто не запрещает им видеться. Старшая сестра может несколько раз в год приезжать к нам навещать младшую. Расходы мы возьмем на себя. — К тому же у нас особый случай. Долго объяснять. Давайте познакомимся с ними. Вы сами все увидите. — Знакомьтесь, господа. Это — Катя. А это — Оля. Мы здесь называем ее Лёля. Девочки много пережили. Старшая просто обожает младшую, заботится о ней. Лёлька просто души в малышке не чает. Разлучить их было бы бесчеловечно. Но усыновители стояли на своем: — Наши возможности не безграничны. Мы по-прежнему намерены взять в семью только одну девочку. Ту, которая младше. Кстати, кто родители этих детей? Они не начнут предъявлять свои права или требовать денег? Такие случаи бывали. — Я не уверена, что женщина, которая их родила, знает точно, кто их отец. Сама же она лишена родительских прав. И я бы не спешила называть ее матерью. — Значит, в законном браке эта женщина не состояла? — Это абсолютно точно. Можете мне поверить. — Если решите вопрос положительно, мы к вашим услугам. Еще раз повторяю, никаких препятствий, чтобы сестры виделись и общались, мы чинить не будем. Тут в игровую совсем некстати ввалился Крокодил, за ним семенила воспитательница. — Виктория Павловна, тут гражданин вас ищет, — сказала воспитательница. — Добрый день. Вам кого? Я сейчас занята. — У вас здесь должны проживать девочки Косаревы. Ольга и Катерина, — буркнул Крокодил. — Да, девочки живут и воспитываются в нашем детском доме. Почему вы ими интересуетесь? — спросила директриса. — Я давно их ищу. Может быть, всю жизнь. Дело в том, что я — их отец. Виктория Павловна совсем растерялась. Наконец взяла себя в руки. — Извините, кто вы? — спросила она. Крокодил протянул ей паспорт со словами: — Топорков Виктор Мефодьевич, отец сестер Косаревых, Ольги и Катерины. — Вы же сказали — отец неизвестен? — осторожно уточнил усыновитель. — Правду сказала. Был не известен до этой минуты. Но, похоже… — Виктория Павловна повернулась к Крокодилу: — Не пойму, вы муж Косаревой? — Нет. Ну да, не совсем, — вынужден был признаться Крокодил. — Я ей был гражданским мужем, ну, типа сожителем. Девчонки — мои. И раз мать у нас с законом не подружилась, я как отец должен исполнить родительские обязанности. — Вы где живете? — В Радужном проживаю. Работаю истопником в бане. Зарплату получаю, вот справка с места работы, — предъявил Крокодил документы. — Могу доказать права на детей. Вот метрики. — Кажется, я сейчас с ума сойду, — простонала Виктория Павловна. — Откуда вы их взяли? — Мать ихняя дала, Косарева Нэ Фэ, — пожал плечами Крокодил. — А где же сама Косарева? — А я почем знаю? — начал раздражаться Крокодил. — Освободилась из мест не столь отдаленных, забила мне стрелу, передала документы, и — всё. — То есть исчезла? — А она нам и не нужна. У ней родительских прав нет. А я хочу их получить. И готов их реализовывать на деле. У меня баба хорошая есть, мать приемная девчонкам будет, что надо. — Откуда известно, что вы отец? — Не веришь… те? — поправил себя Крокодил. — Я могу экспертизу пройти. Вот справку из поликлиники принес, что здоров. На всякий случай. А приступить к отцовству могу прям сразу, в зоопарк там отвести, леденцов купить. — Виктор Мефодьевич, зайдите, пожалуйста, в кабинет, там поговорим, — предложила Крокодилу Виктория Павловна. Он вышел первым, а Виктория Павловна шепнула воспитательнице: — Позвоните в милицию, Петрову. Скажите, пусть едет немедленно в детдом. А сама пошла к Крокодилу. Долго-долго тщательно изучала его паспорт, метрики, справки, тревожно поглядывая на дверь. — Это все очень неожиданно. Мы не знали, что у девочек есть отец, — объяснила она свое молчание. — Я хочу детей поскорей забрать, — торопился Крокодил. — Я человек простой, с бумажками возюкаться не умею, вы просто мне скажите, какие нужно предоставить, — я и пособираю. А сейчас, может, пойду уже? Виктория Павловна занервничала. Но туг наконец появился Петров. Крокодил вскочил, но милиционер преградил ему путь. — Гражданин Топорков? Уж не думал, что мы тут встретимся. По всему Радужному вас ищу. — Зачем меня искать? — засуетился Крокодил. — Я сам пришел. За детьми своими. — Задерживаю вас как подозреваемого в похищении детей, — объявил Олег Иванович. — Я пришел своих детей забрать, своих родных дочек, мне чужих похищать не надо, — лепетал Крокодил. — Вот и расскажете все это в отделении милиции. Пройдемте. Диана спать не ложилась, побежала к Артему, крепко сжимая в руках книгу, написанную ее отцом. — Артем Эдуардович, твоя леди Диана к нам пожаловала, — толкнул Артема один из байкеров. — Народ, здорово! — запыхавшаяся Диана отдышалась и выпалила: — Тём, можно тебя на минутку? У меня потрясающая новость! — Салют, Ди, — махнул рукой Артем. — Сейчас нельзя ни на минутку. Подожди, плиз. — Я-то подожду, а потрясающие новости ждать не умеют, — надулась Диана. — Ты что-то вычитала в книге? — насмешливо хохотнул Артем. — Практически. Тём, эта новость — космического масштаба. После нее моя жизнь абсолютно изменится. И твоя, похоже, тоже. — Ди, сбавь обороты и излагай. Но в трех словах. — Ладно, в трех, так в трех. Нашелся. Мой. Отец. Мама считает, что я должна поехать в город и познакомиться с отцом. И побыстрее, чтобы заодно успеть подать документы в институт. — Отличная идея! Что ты решила? — Я сделаю, как ты скажешь. — Нет уж, Ди, я в институт поступать не буду, — засмеялся Артем. — Все, что мне нужно, я давно выучил. Артем, не шути со мной! Ты представляешь, что у меня в голове происходит? Жила себе, бац — отец! И еще не простой, а писатель. — Диана потрясла книгой. — Мама вчера так нервничала, плакать начала. Боялась, что я не пойму ее «опрометчивого поступка». — Надеюсь, ты поняла? Не было б этого поступка, не было бы и тебя на свете. — Мне даже посоветоваться не с кем! — всхлипнула Диана. — У меня пока еще нет отца! Мама на нервах, ее грузить нельзя. Поэтому я тебя спрашиваю: ехать? — Конечно, ехать! — не сомневался Артем. — Мама права. С отцом знакомиться нужно, в институт поступать нужно. Мама всегда права. — Но я не хочу с тобой расставаться! — разрыдалась Диана. — И не надо. Предлагаю свои услуги в качестве извозчика. Тем более что в городе у меня накопились кой-какие дела, да в таком количестве, что даже пожить там могу некоторое время. Диана улыбнулась сквозь слезы: — Тём, только маме не говори, что ты со мной. А то передумает и не отпустит. Борюсик вообще любил поговорить. Особенно с пациентками. Он объяснял им, что мезотерапия — это введение препарата непосредственно в проблемную зону, что это совсем не больно, что эффект от уколов поразительный, что молодость будет еще долго-долго, потом придет зрелость, которую можно будет заметить лишь по выражению глаз, но тут уж, как говорится, медицина бессильна. Но сегодня он предложил очередной пациентке странный тест.