Фирма «СуперНика» продолжает свою благотворительную деятельность: открывает столовые для малообеспеченных, помогает ветеранам продовольственными наборами. В будущем мы планируем стать спонсорами культурно-развлекательных мероприятий, чтобы, как говорится, на сытый желудок и повеселиться. Доминика и Юрий Владимирович говорили об Амалии. — Амалия странная женщина, — задумчиво произнесла Ника, — но она старается быть полезной, нужной. Знаешь, Амалия недавно разоткровенничалась со мной. Мне показалось, что у нее в прошлом случилась какая-то трагедия, которую она до сих пор переживает. Расскажи мне что-нибудь о ее жизни, ты был так близок с ней… Она же была маминой подругой. Отец растерялся. — Амалия? Ну, Амалия как Амалия, что о ней рассказывать? Я как-то не вникал. Не знаю. — Папа, ты сегодня какой-то странный, — не выдержала Доминика. — Может быть, ты что-то от меня скрываешь? Чего-то не договариваешь? Со мной все значительно хуже, чем мне сказали? — Нет, Никуша, глупости говоришь! Конечно, нет, у тебя все хорошо. Это я задумался об Амалии. Ты права, она очень несчастная женщина. — Ее предал мужчина? — предположила Доминика. Юрий Владимирович кивнул. — Она мне как-то проговорилась. И я поняла, что в ее жизни была любовь. Ты что-нибудь об этом знаешь? Папа, я бы, наверное, никогда не смогла простить человека, который меня предал. — Что ты такое говоришь? Господь с тобой! — Это я так, к слову. Просто, когда твоя жизнь висит на волоске, ты начинаешь на все смотреть другими глазами. Деньги, имидж — все это такая мелочь. Главное, что у тебя находится здесь, внутри. Это и есть настоящее. Папа, я больше не хочу себе врать. — Ты права, Никуша, — согласился отец. — Как бы человек ни пытался убежать от себя, у него все равно не получится. Прошлое — оно всегда рядом. — Ты о маме? Расскажи мне, какой она была. — Точь-в-точь такая, как ты. Все боялась чего-то не успеть. Бывало, просыпаюсь ночью, смотрю, а ее рядом нет. Потом слышу, на кухне чьи-то шаги — это она. Говорит, ужин тебе готовлю, а почему ужин, еще и до завтрака полночи осталось. А я, отвечает, на курсы иностранных языков записалась, теперь буду по вечерам на свидания к немцу бегать. И смеется. — А почему она умерла? Я знаю, тяжелый сердечный приступ. Но подробностей ты никогда не рассказывал. Юрий Владимирович отвел взгляд, помолчал. — А после нее ты так и не женился, почему? Неужели у тебя не было увлечений? — Понимаешь, Никуша, увлечения, да. У мужчин могут быть всякие романтические штучки на стороне. Но главное-то — душа. Я — не святой. Но твою маму я не предавал никогда. Резкий звонок телефона заставил их вздрогнуть. Доминика подняла трубку. — Ника, немедленно включи телевизор, — приказала Амалия. — Это важно. Доминика включила телевизор. На экране Амалия шикарно смотрелась в кухне нового ресторана «Ника». — Отныне фирма «СуперНика» расширяет сферу своих услуг и предоставляет вам, дорогие наши телезрители, возможность пользоваться не только сетью круглосуточных супермаркетов, но и посетить новый ресторан «Ника», созданный в духе лучших европейских традиций, — говорила она. — Какая она молодец! — восхитилась Доминика. — С Амалией можно быть полностью спокойной за фирму. Она уже и до эфира добралась. — Да, она это может. Кстати, по поводу эфира. Почитай на досуге, отвлекись. А то немцу подарил, а родной дочке — нет. Юрий Владимирович протянул дочери книгу «Смерть в прямом эфире». Доминика прижалась к нему, поцеловала. — Представляешь, мы как-то на днях с Борюсиком заговорили, и я вдруг вспомнил: у меня же скоро юбилей. — А у меня уже и подарок приготовлен. Юрий Владимирович поцеловал Доминике руку: — Ты — мой самый большой подарок! Мне больше ничего и не нужно. Я вот тут подумал, а не отпраздновать ли его нам вместе в тесном семейном кругу? Только ты, я, Сережа и… — Борюсик, — добавила Доминика. — Как же мы без него? — Точно. И Борюсик. Они снова замолчали, думая о своем. Снова телефонный звонок, Доминика взяла трубку. — Слушаю. Да, Танюша. — Доминика Юрьевна, я бы не стала вас тревожить, но здесь такая ситуация. Ваш муж, Сергей Анатольевич, сегодня покушался на мою жизнь. Да, в прямом смысле этого слова. Рассказываю по порядку… Лицо Ники окаменело. Она слушала долго, не прерывала. Потом тихо положила трубку. Юрий Владимирович встревожился: — Что там? — Папа, только ничего не спрашивай, я очень устала. И мне срочно надо поговорить с Сергеем. Вызови его, пожалуйста. — Хорошо, солнышко, я сейчас же его вызову. Юрий Владимирович ушел, а Доминика взяла альбом в руки. Из него выпала большая черно-белая фотография. На ней дымится искореженный автомобиль, а на переднем плане лежат два трупа, полуобгоревшие, полуголые, в неестественных позах. Доминика вздрогнула и выронила страшный снимок. Васька долго уговаривал Ритку не переезжать на новую квартиру. — Ритка, ну зачем тебе все это, а? — вопрошал Васька. — У них же все не как у людей. Я вот тут по телику слушал одного банкира… — По какому еще телику? — удивилась Ритка. — Ой, не начинай. Что мне некуда зайти? Вон, у бывшей своей смотрел, приглашала. — Телевизор посмотреть? — засомневалась Рита. — Ну чего ты гонишь? Я тебе о вещах говорю, а ты перебиваешь! Вот этот вот банкир, так у него, в смысле, рубашка одна только пятьсот баксов стоит. Прикинь, полтыщи! Это ж я не знаю, чем надо заниматься, чтоб такие шмотки носить! А зачем? Рит, это ж такую, как у него, за пятьсот на секонде за троячку купить можно. Или ты тоже хочешь себе колготки за тыщу баксов? Ритке все это надоело: — Ничего я не хочу! И никуда не собираюсь. Ты больше Анжелку слушай, она тебе наплетет с три короба. Васька воспрянул духом. Подошел к Ритке, обнял ее: — Ритк, а Ритк, а может, того… Рита вырвалась из его объятий: — Чего?! — Сгоняю за пузырьком. Посидим по-человечески, — предложил Васька. — Не хочу, — мрачно отказалась Рита. — Вот видишь, а что я говорил, начинается распад личности! Не ходи к ним, Ритка. У нас, простых людей, все решается по-простому: трах-бах, дал по морде, и при делах. А у них чуть что — сразу убивать. — Ты-то откуда знаешь? — Мне, Ритка, сны вещие снятся, — шепотом сообщил Васька, — особенность у меня такая… — Ага, называется «белая горячка», — фыркнула Ритка. Крокодил собрал дань со своей команды «нищих», пересчитал деньги и возмутился: — И это все?! — Так мы же… — Нечего тут оправдываться, работать надо лучше. Мне стоит только свистнуть, как на ваши места тут же сотни инвалидов прикостыляют. Бездельники, совсем обленились. Крокодил вытолкал всех за дверь, оставшись один, стал лихорадочно соображать, во что бы переодеться. Выбрал военный камуфляж с медалями и десантный берет. — Во, балда, надо же было так влипнуть, а? — бормотал он, переодеваясь. Когда рейсовый автобус проезжал блок-пост и два милиционера зашли в салон, осматривая ряды пассажиров, то «афганец с медалями» не вызвал у них никаких подозрений. Через некоторое время Крокодил-«афганец» уже подходил к дому Самвела. Там Крокодила покормили и обогрели. — Что бы вы делали без Самвела? — вопрошал хозяин, глядя, как жадно Крокодил ест. — Если бы ты не вытащил меня оттуда, я бы вас всех сдал. Такой я лютый был? — сообщил Крокодил, вытирая рот. — А ты знаешь, Крокодил, кто тебя на нары определил?