— Я ничего не понимаю, — растерялась Доминика. — Никуша, это была случайная связь, нет, я хотел сказать, что познакомился с ее мамой давно. И так получилось… Дианочка — тоже моя дочь. — Ему хотелось плакать. — Ах, Дианочка, — сощурилась Доминика. — Папа, знаешь, сколько таких Дианочек появляется, стоит человеку стать знаменитым? Но как ты, взрослый человек, поверил этой аферистке? — Это я-то аферистка? — обиделась Диана. — Девочки, не ссорьтесь, — попросил Юрий Владимирович. — Папа, ты здоров? Какие мы друг другу девочки? — осадила его Доминика. — Я чувствовала… Недаром после твоего визита в больницу у меня сердце разболелось, я чувствовала: ты что-то скрываешь. Где она живет? — Здесь, у меня, — ответил Юрий Владимирович совсем уж виновато. — В твоей квартире? — сорвалась на крик Доминика. — Эта особа живет в твоей квартире?! Папа, ты хоть документы у нее спросил? Значит, так, завтра… Нет, сегодня я пришлю к тебе своего юриста, пусть он разберется с этой твоей дочкой и ее претензиями. Надеюсь, ты не успел подписать никаких бумаг? — Не нужно присылать сюда никакого юриста, — вмешался Артем, который до сих пор предпочитал молчать. Доминика пристально посмотрела на него: — А это еще кто? Тоже твой сын? — Никуша, зачем ты так? — жалобно простонал Юрий Владимирович. — Это Артем, друг Дианы. Он приехал с ней из Радужного. — Понятно. Крыша, значит. — Зря вы так. — Артем не хотел ссориться. — Я бы на вашем месте не волновался, а спокойно попытался все выяснить. — Он прав, Никуша, тебе нельзя волноваться. И вообще, как ты уехала из больницы? Врачи знают? Тебя отпустили? — забеспокоился отец. — Ты, папа, хочешь меня поскорее назад отправить? Я сейчас уеду. — Дочка, подожди, я сейчас вызову машину. — Юрий Владимирович бросился к телефону. — Я могу вас подвезти, — предложил Артем. — Папа, ты позволяешь хамить в своем присутствии? — Никуша, милая, Артем ничего дурного тебе не сказал, — совсем растерялся Юрий Владимирович. — Зря ты все так остро воспринимаешь… — Да ты посмотри на него, — Доминика смерила Артема уничижительным взглядом. — Сколько вам лет? — Двадцать девять, — сдержанно ответил тот. — Простите, но если зрелый мужчина в вашем возрасте одевается и выглядит так, как вы, цепляет бандану и гремит нарисованными костями — это диагноз. — Доминика повернулась к отцу. — Извини, папа, наверное, я чего-то не понимаю. Но в этом доме мне уже нет места. Не провожай, меня на улице ждет Борюсик с машиной. Он меня отвезет. — Доминика вышла, резко хлопнув дверью. Милиция занималась холодильником, который Петик предлагал дежурному. Выяснили, что он принадлежит Самвелу. Тот и не отказывался, подтвердил, что отдал холодильник участковому милиционеру. Милиция добралась до Петика. Тот с поломанной ногой находился дома. — А чего ты в Радужный холодильник повез? — спросили его. — Приятель у меня там. Тоже в милиции работает. Самвел, хозяин базара, сказал — бери хоть два, хоть три. Я решил: первый холодильник — корешу. А второй — к нам. Такое старье дома не поставишь, а на работе — в самый раз. — А преступника зачем отпустили? — Да кто ж отпускал? Он сам сбежал! — Да, решетки в обезьяннике перегрыз и сбежал. — Мы его вывели, чтоб помог… — Вот я и говорю: отпустили, помогли сбежать… — Как же я мог ему помочь, если при этом сам пострадал, вон нога в гипсе, этот подонок мне холодильник на ногу бросил. Поймаю гада — придушу. Тут как раз встряла Лидуся: — Да он кроме благодарностей за службу ничего не имеет! День и ночь на работе! У него такой сложный участок — базар. Милиционер протянул Петику протокол допроса: — Подпишите. Были благодарности, а теперь можете попрощаться с погонами. Крупного преступника упустили! Когда милиционер ушел, Лидуся тихо сказала: — Как бы они про делишки ваши с Самвелом не пронюхали. — Типун тебе на язык, — испуганно перекрестился Петик. Лидуся решила сама сходить к Самвелу и поговорить с ним. Самвел завтракал, когда Лидия заглянула в столовую и робко сказала: — Приятного аппетита, Самвел Михалыч. — Угу, — Самвел жестом пригласил ее присесть. Женщина села за стол. Самвел продолжал свою трапезу, а Лидия начала излагать суть своей проблемы, голос ее дрожал: — Я к вам по поводу Петра. Тут такое дело, я не знаю, что происходит, но у моего мужа серьезные проблемы на работе. — А я-то тут при чем? Мне твой Петр не подчиняется. У него свое начальство. — Самвелу не хотелось разбираться с чужими проблемами. — Как же, Самвел Михалыч, вы у нас туг самый главный. Это же все знают. А сколько раз вы нас выручали, помогите еще, прошу вас. — Лидия едва сдерживалась, чтобы не заплакать. Самвел, не зная, как ей отказать помягче, протянул апельсин: — Ну-ну, съешь, успокойся. — Там что-то неладное творится. Моего Петра привезли с работы с поломанной ногой. Говорит, что на него завели, как это… внутреннее расследование, — всхлипнула Лидия. Самвел только руками развел: А может, это и лучше будет, если его из ментовки погонят. Ты же не глупая, посуди сама, на что ему эти бандиты, а так я его на базар грузчиком возьму. Сразу вчетверо больше зарабатывать станет. И нервы будут в порядке: бери больше — бросай дальше, вот и вся философия. Амалия открыла дверь в квартиру. Ритка вошла первой, загородив вход своим багажом. Амалия смерила Риткину спину уничижительным взглядом, брезгливо отодвинула ногой ее вещи и прошла в квартиру. Рита не могла видеть эти взгляды, которые бросала на нее Амалия, потому что с восторгом осматривала свое новое шикарное жилище, не особо обращая внимание на Амалию. — Значит, так, Маргарита, не знаю вашего отчества… — Викторовна, — подсказала Ритка и добавила елейным голоском: — Хотя для вас можно просто Риточка. — Калашникова, — Амалия едва сдерживалась, — по распоряжению госпожи Никитиной вы временно поселяетесь в эту квартиру. Повторяю — временно. Из этого вытекает что? — То, что платить я не буду ни копейки, — уверенно заявила Рита, подошла к стене, на которой остался гвоздь от картины и, осененная идеей, бросилась к сумке. Достав рамочку с фотографией, на которой она была запечатлена в обнимку со своими коллегами с рынка, Рита повесила эту рамку на стену. Амалия брезгливо поглядела на фотографию и продолжала: — А это означает, что вы должны соблюдать правила и обязанности жильца. Во-первых, никаких друзей и пиршеств. Во-вторых, в ваши обязанности входит полнейший контроль над чистотой и порядком в этой квартире. Отсутствие разбитой посуды, сломанных кранов и прочего — непременное условие. Любой причиненный вами убыток возмещается в трехкратном размере. Рита совсем не обращала внимания на разглагольствования Амалии: ее больше интересовало, насколько мягкий диван ей достался. — Что же касается ваших прав, у вас есть только одно — право на соблюдение обязанностей. Я велю составить руководство по эксплуатации квартиры, согласно которому вы будете действовать. — Из скольких пунктов? — поинтересовалась Ритка, но Амалия с чувством юмора не дружила. — Для особо одаренных повторяю: по межгороду не звонить, воду и свет попусту не включать. И о каждой своей вылазке сообщать консьержке. Во сколько ушла, куда ушла, во сколько вернулась. Ритка встала перед Амалией, уперла руки в боки и заорала: — А теперь, одаренная на всю голову, послушай ты меня. Быстренько забрала свои манатки под мышку и катись-ка ты вприпрыжку. А подробный маршрут я тебе вышлю по факсу. Все, привет. — Ритка открыла входную дверь и указала Амалии на выход. — Калашникова, я… — начала было оскорбленная до глубины души Амалия, но Ритка дальше слушать ее не собиралась: — Ты — мелкая сошка: принеси, подай, повернись на девяносто градусов. Вот и выполняй прилежно свою работу. А в эту квартиру поселила меня Доминика, твоя начальница. И она сама будет решать, кому руки вместе, а кому носки врозь. Освободите помещение! — гаркнула Ритка. — Хамка! — заорала Амалия. — Если бы не странная прихоть госпожи Никитиной, вылетела бы ты у меня отсюда, милочка… — Попрошу очистить помещение, считаю до одного. Цигель, цигель, ай лю-лю. — Ритка наступала на Амалию. — Я тебе еще устрою, — пригрозила Амалия. — Круууугом, шагом маррш! — скомандовала Рита, и Амалия гордо вылетела из квартиры. Ритка тут же схватилась за телефон: