Глава четырнадцатая – Куда же запропастились девчонки? – ворчал Отис. Я сидела рядом в его «Форде», самом большом автомобиле в гараже Торн Блаффса. – Написала Софии, – сообщила я. – Они выходят. День независимости, четвертое июля. Из трех драгоценных месяцев пролетело уже больше трети. На пляже за Санта-Крузом, где-то в ста километрах выше по побережью, Эван решил устроить вечеринку с фейерверками для сотрудников, и нас тоже пригласили. Отис нажал на гудок. Через несколько минут София забралась на заднее сиденье, а за ней – девочка из теннисного клуба, Пейтон Дрейер. В последнее время София считала ее лучшей подругой и оставалась у нее с ночевкой так часто, как только разрешалось. Одеты девочки были практически одинаково: в джинсы с блестящими сердечками и котятами и пестрые короткие куртки, а веки от души накрасили одинаковыми радужными тенями, напоминавшими мне крылья колибри. – Что это у вас обеих на глазах? – не понял Отис. Пейтон вздохнула так явно, как бы говоря: «Неужели действительно нужно объяснять?», но ответила: – Праздничный макияж. Мы же идем на вечеринку. – Праздничный, – эхом вторила София. – Я считаю, вы обе выглядите великолепно, – обернувшись к ним, похвалила я. София радостно улыбнулась, а Пейтон восприняла как должное и прихватила губами прядь волос. Она была на год старше Софии, с симпатичным, хоть и слегка приплюснутым лицом, а манера держаться у нее была такая, будто ей все должны. Глядя, как София повторяет за ней, мне становилось не по себе. Отис открыл себе газировку, и я уловила запах вишни. – Что это у тебя? – «Доктор Браун», содовая, черная вишня. Диетическая. – Просто жесть, – заметила София с заднего сиденья. – В кладовой целые ящики. Отис начал выруливать с парковки одной рукой. – Беатрис ее пила, – пояснил он. – Чтобы перебить вкус таблеток. – А ты ей никогда не приносил его в башню? – Смеешься? Говорил же, я туда и близко не подхожу. – А кто-то приносил. Там стоял пустой бокал с остатками напитка. – Господи, Джейн! Ты что, залезла туда? Говорил же, никому нельзя! – А я почти зашла внутрь, – раздался сзади голос Софии. – Но по двери ползал тарантул, и я так перепугалась, что не пошла. – Ты выдумываешь, – возразил Отис. – Тарантулы у нас не водятся. – В Центральной Калифорнии очень даже водятся, – встряла Пейтон тоном всезнайки. – И преогромные. Волосатые такие, с клыками, и после спаривания самки пожирают самцов. А если самка не хочет спариваться, то просто убивает другого паука и уже потом съедает. – Фу! – отозвалась София. – Вот и нет, – высокомерно возразила Пейтон. – Это естественно. – Давайте музыку послушаем, – решил Отис, включив микс эмо-рока, и девочки возмутились, на этот раз единодушно, и, уткнувшись в телефоны, склонились друг к другу. Мы зигзагами виляли в плотном потоке машин, едущих вдоль побережья полуострова, и примерно через полтора часа свернули с шоссе на пыльную парковку. На галечно-песчаный пляж вела утрамбованная тропинка, по которой мы и спустились. Там уже на пледах и непромокаемых ковриках для пикника расселись многочисленные гости, между которыми бегали дети. Из динамиков гремела танцевальная музыка. К нам подбежал молоденький стажер-индус с растрепанными волосами. – Привет, я Халим, искал вас везде, – поздоровался он. – Вам забронировано место в первых рядах, там, внизу. – Он повел нас по пляжу, лавируя между гостями. Я мельком заметила Эвана, приехавшего рано утром, чтобы все проконтролировать. Вокруг него собралась целая толпа, а остальные ждали своей очереди. Мы разместились на отведенном нам месте, разложили коврик, а Отис, сбегав на поиски съестного, вернулся с хот-догами, кока-колой и другими закусками и напитками. София с Пейтон схватили по банке газировки и пакетику рифленых чипсов. Вечеринка была в самом разгаре, и мы влились в толпу. – Эй, там Малик! – Отис помахал сидевшей недалеко парочке с тремя долговязыми сыновьями-подростками, и отец семейства помахал в ответ. Я узнала его: Малик Андерсон, главный юрист и адвокат Эвана, чей стильный красный «Порше»-купе я частенько видела у особняка. Время от времени мы перебрасывались парой фраз; темнокожий, с веснушками и гладко выбритой головой, он говорил очаровательно и умно, проницательно глядя на собеседника темными глазами. И одевался он всегда изысканно – даже ветровка на нем выглядела сшитой на заказ. Пейтон с Софией принялись прихорашиваться и поправлять волосы, поглядывая на сыновей Малика, а мальчишки, прекрасно зная, что за ними наблюдают, затеяли шутливую потасовку. Вскоре девочки бросили нас с Отисом и убежали к ним. Отис тоже поднялся: – Принесу нам еще еды. Я оказалась одна, но не чувствовала себя одинокой. Вечер стоял прекрасный. Круглое солнце садилось прямо в океан, точно нахохлившаяся рыжая курочка в темное гнездо. Скоро должны были запускать фейерверки, а мне это всегда нравилось. Я ощущала себя очень живой, будто наконец начала выздоравливать после долгой болезни. Послышался голос Эвана, и я увидела, как он подходит к Малику, а потом садится рядом с Софией и Пейтон, заводит разговор, и что бы он им ни говорил, они снова начали ерзать и восторженно хихикать. София что-то ответила, и он рассмеялся, так открыто и искренне, как я любила. Меня охватило тепло. Эван поймал мой взгляд и улыбнулся. Ласково сжав плечо Софии, он, легко поднявшись, подошел ко мне. – И что же вас так задержало? – Мы только чуть-чуть опоздали. София с Пейтон хотели выглядеть особенно празднично. – И им это удалось. – Забрав у меня бутылку пива, он сделал глоток и вернул ее обратно. – София растет и становится привлекательной девушкой. Может стать настоящей красавицей. – Даже не сомневаюсь. – И за ум взялась. Ну или хотя бы частично. За это нужно вас благодарить. Я покраснела от удовольствия. – Ей всего лишь нужно было немного больше уверенности. Может, в этом я действительно помогла. – А что вы думаете о ее подружке? Она выглядит довольно хладнокровной девицей. – Пока не могу ничего сказать. София смотрит ей в рот, и не уверена, что это хорошо. – Если под ее влиянием София носит вещи, прикрывающие значительную часть тела, это не так плохо. – Эван устроился полулежа, откинувшись на локтях. На нем была черная тяжелая куртка, которой он укрыл меня в тот вечер, подсадив в пикап Гектора. И я помнила то ощущение тепла, которое хранила плотная ткань. Я отвернулась, сделав вид, будто разглядываю толпу. – Прекрасная вечеринка. Очень щедро с вашей стороны. Он только пренебрежительно фыркнул. – Ничто по сравнению с тем, что я устраивал раньше. Но в следующем году… В следующем году, – уже шутливым тоном продолжил Рочестер, – у меня соберется народа в три раза больше – а то и в четыре. Вызову того, кто устраивает фейерверки для сети «Мэйсиз», и попрошу устроить такое же шикарное шоу. И самого популярного диджея. А еще лучше – живую группу. Кого бы вам хотелось услышать? Он думает, что и через год я буду здесь? – Назвать можно кого угодно? – Кого угодно. Я их приглашу. – Ладно, тогда Дэвида Боуи. Или Принcа. Или нет, погодите, Арету. Точно, Арету[10]. Он внимательно посмотрел на меня, без тени прежнего веселья. – Я многое могу сделать. Но вернуть к жизни мертвых мне не по силам. Я снова покраснела, на этот раз гораздо сильнее. – Простите, это было глупо. Мне не стоило… – я запнулась. Эван снова забрал у меня пиво и осушил бутылку. – Это случилось, Джейн, – неожиданно счастливо произнес он. – Все наконец сложилось. – Имеете в виду со сделкой? – Да, с «Дженовэйшн». Необходимая сумма будет. Было непросто, Господь свидетель, ох как непросто. Я дал им все, что они просили, но они хотели еще и еще. Меня считали бракованным товаром, я это понимаю. И все эти чертовы слухи. Но теперь все пойдет как надо. – И вы не потеряете Торн Блаффс? – Нет, не потеряю, – улыбнулся он. – Хотя я стоял на краю. И мог в любой миг остаться без гроша. Шакалы уже поджидали неподалеку. Но они будут разочарованы. Я верну каждый цент, который потерял, и заработаю гораздо больше. Я отвела глаза. – Хорошо. Я очень рада за вас.