«Сочувствую. Но рада, что не хуже». «Достаточно плохо. Подаю на него в суд. Вас вызовут свидетелем». «Я ничего не видела. Могила в лесу – собаки Делайлы». «Старый фокус. Похоронить животное поверх кого-то еще. Никто не будет раскапывать дальше. Достану ордер на эксгумацию. И на тебя могу в суд подать. Ты соучастница». Меня охватывает гнев. «Чушь. Ты сам попросил отвезти тебя в больницу». «Не так. Это он тебя попросил, чтобы не выглядеть причастным. Конспирация». «Это бред, и ты это знаешь». Я нажимаю «Отправить» и снова вношу его номер в черный список. От Эвана ничего не слышно. Я пишу ему сообщение: «Мы можем сейчас поговорить?» Он отвечает: «Пока еще на пожаре. Может, позже». И как долго мне ждать? Разве что он вовсе не собирался отвечать ни на какие вопросы и просто водил меня за нос. Он же не мог не заметить мои чувства. Мой говорящий взгляд выдавал все и сразу. Я пошла к дому, покормить собак и проследить, чтобы Гермиона, слизнув свою порцию, не залезла в миску к Джулиусу с особым кормом. После непродолжительной борьбы мне удалось запихнуть в Джулиуса лекарство от астмы, а Пилота – убедить стоять смирно, пока я вычесывала его свежеподстриженную шерстку, внимательно высматривая клещей. Отис ворвался в комнату со служебного входа: – Слушай, не поможешь? София собирается провести выходные у Пейтон и забыла сумку с вещами в комнате. Можешь забросить ей на теннис? – Что-то часто она там ночует. Это ты ей разрешил? – Она спросила Эвана. А он, скорее всего, говорил по шести телефонам одновременно и просто кивнул. Но почему бы и нет. Не знаю, в чем причина, но отчего-то мне было не по себе. – Ладно, завезу. – Отлично, ты же знаешь, я еду в Беркли. – Он зевнул. – Чертовы овчарки лаяли ночью. А у Эвана, наверное, очередной приступ бессонницы, бродил туда-сюда вокруг дома. – Я тоже слышала, – просто ответила я. Заглянув к Софии, я забрала ее сумку: оранжевый рюкзак с крошечными черепами стоял на кровати в ворохе простыней, пляжных полотенец и упаковок из-под чипсов и конфет. Я остановилась у террариума, где лежал маленький питон, Ниалл, черно-золотая блестящая запятая. Правда красивый. Сложно представить, что Аннунциата, которая сама кого удобно напугает, его боится. В теннисном клубе я заняла свое уже привычное место у корта, пока София заканчивала партию. Она выиграла при помощи сильного удара слева, вернув подачу. Я подняла руку, и она подбежала вприпрыжку. – Спасибо, что привезла, – схватив рюкзак, кивнула она. – Так глупо было забыть. – Да не за что. А что, родители Пейтон будут дома все выходные? – Ее настоящая мама живет в Копенгагене, но будет Келли, ее мачеха. И может, ее папа, правда, он редко там бывает. – А как насчет ее брата? Олкотт, кажется? – Да, он будет. – Если он будет курить, пожалуйста, не оставайся в той же комнате. Пассивное курение опасно. О, это закатывание глаз – всем закатываниям закатывание. – Конечно, я знаю. – Ладно, хорошо. Напишу тебе позже. А, и вот еще что, София… – Что? – У тебя в комнате настоящий бардак. Если Аннунциата там не убирает, почему ты не разрешишь кому-то из ее помощников? – Не хочу. Они крадут вещи. – Те милые дамы? Не верю. София пожала плечами. – У меня было нижнее белье Victoria’s Secret, мое любимое, с белым кружевом и пуш-апом, а теперь оно пропало, а я даже не могу купить такое же, потому что его сняли с продажи. А еще мой уютный плед в виде хвоста русалки тоже пропал, а мне его мама связала. – Ох, София, мне очень жаль. – Мне вспомнилась сорочка, которая исчезла на второй день после моего приезда в Торн Блаффс. – Ты уверена, что они пропали? Может, просто потерялись в беспорядке? – Нет. Я оставила их здесь перед отъездом в школу в январе, папа все это время жил в Сан-Франциско, так что, кроме уборщиц раз в неделю, сюда никто не заходил. – И даже Аннунциата? – Она уехала вместе с папой, только приезжала на выходные вместе с ним. – Давай вот как сделаем. Я помогу тебе убраться, договорились? Когда вернешься, вдвоем мы справимся и поищем твои вещи. Хороших тебе выходных. Я напишу. Она неожиданно улыбнулась, той редкой улыбкой, от которой щемит сердце, и убежала к своей команде: нескладным вертлявым девчонкам c хвостиками и визгливыми голосами. В груди что-то екнуло, чувство, которое я не могла толком определить. В Торн Блаффсе ворота оказались открыты, с ними возился рабочий. Отис ждал меня у дверей. – А я-то думала, ты уже уехал, – удивилась я. – Как раз собираюсь. – Он зашел внутрь вместе со мной. – У нас новая охранная компания, «Защита дома». Эван выяснил, что кто-то из прежних охранников сливал коды от ворот. Вот как Рик пробирался внутрь: подкупил охранника, как и пытался однажды подкупить судью. Отис передал мне пульт и клочок бумаги: – Вот новые коды и номер на экстренный случай. Пульт уже запрограммирован. – Ладно, спасибо. – Эван сказал, ты хочешь с ним поговорить – он у бассейна, можешь поймать его там. – Прищурившись, он смерил меня подозрительным взглядом. – О чем это? – Да так. О Софии. Просто чтобы держать его в курсе. – Что ж, тогда поторопись, а то он уедет. – Он тоже уезжает? – Ага, в Сан-Франциско, а потом в Лос-Гатос. Сказал мне заказать ему машину. – Так я останусь тут одна? Отис покачался на пятках. – Ну, получается, да. Знаю, может показаться странным, но я столько раз ночевал тут один, и ничего. Преступления у нас тут редко случаются. Беатрис вполне можно считать преступлением века, – сдавленно хихикнул Отис. – Гектор возьмет больших собак с собой, остальные могут остаться в доме. Завтра Гектор приедет пораньше и со всем разберется, так что не беспокойся. – Ладно. Но все равно как-то странно.