Так получается, Эван до сих пор собирал обо мне сведения. Гнев снова залил щеки румянцем, но ненадолго. Нет. Ничего обидного здесь не было. Помощь в поиске тети Джоанны – скорее подарок. И внутри разлилось благодарное тепло за заботу. Слишком рано я сдалась и прекратила поиски, пришло вдруг осознание. И скелеты в шкафах Торн Блаффса так увлекли меня, что я совсем забыла про свои собственные. Схватив телефон, я быстро написала Элле: «Слушай, я справлюсь, останусь дома, все ок. Огромное спасибо за предложение!» От нее тут же пришел ответ: «Это я тебя подругой с козами отпугнула?» Улыбнувшись, я набрала: «Нет!! Просто переборола себя и справилась со страхом». «Ну, если передумаешь, ключ все еще в ящике». Запихнув папку обратно в конверт и заплатив по счету вместе с немаленькими чаевыми для Клинтона, я забралась в «Лэнд-Крузер» и пустилась к шоссе по петляющим улочкам. Периодически я словно ныряла в туман: второй бокал вина был явно лишним, ну что за идиотка! Пришлось снизить скорость до минимума, остальные автомобили мне сигналили от души, проносясь мимо. С нечеловеческой концентрацией я проехала между двумя белыми валунами, оказавшись на ведущей к Торн Блаффсу частной дороге. Она снова показалась мне пугающей, по машине плясали тени, папоротники и кустарники поблескивали от росы между черных стволов деревьев. Впереди уже показался свет с мыса, и я немного ускорилась. Тут в свете фар мелькнуло какое-то животное, и я ударила по тормозам. Джулиус, старый бульдог, замер прямо посередине, уставившись на меня. Что он тут делает, снаружи? Схватив сумку, я вышла из машины. Бульдог доковылял до меня, с трудом принюхиваясь и шмыгая носом. – Ну привет, мальчик. Ты как сюда попал? – Я похлопала его по голове. – Что, все уехали, а тебя забыли? Из кустов донесся странный звук других шагов: топ-щелк, топ-щелк. Гермиона! А щелкал ее протез. В зубах она несла какого-то мелкого зверька. Меня пробрала дрожь. Почему они оба тут бродят в темноте? Гермиона подошла ко мне со своей добычей: это оказалось не животное, а какая-то тряпка. Но когда я попыталась ее отобрать, собака вцепилась в нее изо всех сил и зарычала, довольная игрой. – Плохая Гермиона, плохая! – Я дернула посильнее, и она сдалась, тут же разлаявшись. Тонкая ткань, льняная, а может, и синтетическая, грязная и мокрая, некогда бывшая белой или бежевой, сейчас уже не угадать. Это же… моя пропавшая ночная рубашка. От пугающей мысли я выпустила ткань, и она затрепетала на ветру, точно маленькая белая летучая мышь. Гермиона снова энергично залаяла. – Пойдемте, ребятки, – позвала я. – Вам нельзя здесь оставаться. Идемте со мной. – Я попыталась отвести их к коттеджу, но Гермиона упрямо повернула к особняку, и Джулиус, мгновение поколебавшись, вразвалочку потопал за ней. Дверь в кухню была открыта нараспашку. Сандовалы уезжали последними, что за небрежность! Или вернулся кто-то еще? Света в доме не было, только тускло горел светильник на крыльце. Я заглянула внутрь: на полу стояли миски с собачьим кормом и свежей водой, из кухни виднелся мягкий свет ночника. – Здесь есть кто-нибудь? – позвала я. Будь в доме посторонний, собаки точно бы залаяли как сумасшедшие. Загнав их внутрь и закрыв за ними дверь, я старательно проверила, что замок заперт. От жалобного лая Джулиуса у меня поползли мурашки. Торопливо сбежав по лестнице к коттеджу и поспешно открыв дверь, я влетела внутрь и несколько раз повернула ключ, с облегчением увидев, что внутри все осталось так же по-домашнему уютно, как и до моего отъезда. По-прежнему горела лампа у кровати, на спинке стула висел мой пуховый жилет, а на столе стояла чашка с недопитым чаем «Энергия специй с ванилью». Вот только одна из стеклянных дверей перекосилась больше, чем обычно. Будто кто-то силой пытался прорваться внутрь. Неожиданно меня охватил страх. Все еще можно поехать к Элле, напомнила я себе, потом подошла к двери и подергала за ручку. Немного странно ходит по рельсам, но все еще надежно заперта. Возможно, мне вообще показалось и я сама себя пугаю. После всех событий этого дня, документов, вырвавшихся на улицу собак… естественно, что мне не по себе. Я зажгла свечу, отгоняющую духов, и сладкий запах поплыл по комнате. Налив себе еще бокал вина, южно-австралийского шираза, я сделала глоток и наконец перешла к тому, зачем вернулась. Открыв компьютер, набрала в поиске: Джоанна Мейерс. Сколько же совпадений с именами! Не говоря уже о Джоанах, Джоан и Дж. Мейерс. Добавила ее второе имя, Патрисия, но результатов все равно выпало несколько сотен. Она вообще могла поменять имя. Или умереть. Пришлось внести еще подробности в поиск: Аризона, штат, где она получала водительские права, – десятки результатов. Пролистала их, но на тетю Джо никто не был похож. Другие сочетания тоже ни к чему не привели. Я уже потеряла счет времени, и меня начало клонить в сон. Поднявшись, я немного походила по комнате. В мыслях всплыли слова из сообщения детектива: «также известна как „Фрогги“». Добавляю в поиск вместе с «Джоанной Мейерс» и «Нью-Джерси». Один результат совпадает со всем, кроме Мейерс. Статья восьмилетней давности из газеты Санта-Фе, о приюте для лошадей, подвергшихся жестокому обращению. Приют назывался «Счастливый путь», и в третьем абзаце приводили слова волонтера Джоанны: «Я сама из Нью-Джерси и до переезда сюда лошадей в глаза не видела. Мой голос их успокаивает, он похож на лягушачий, меня даже называют Фрогги. Мы помогаем друг другу». Меня точно током ударило. Неужели я нашла тетю Джо? Схватив телефон, я набрала номер, указанный в статье, – пусть поздно, но я хотя бы оставлю сообщение. Только механический голос сообщил, что номер не обслуживается. Тогда я набрала в поиске «Счастливый путь», но все даты тоже были восьмилетней давности. Видимо, приют закрылся. Очередной тупик. В статье был указан адрес электронной почты, так что я на всякий случай отправила коротенькое сообщение. Обратно оно не вернулось, так что толика надежды у меня все же осталась. От вина, запаха ладана и всех этих невероятных событий у меня слегка закружилась голова. Перед глазами все плыло – слишком внимательно я вглядывалась в экран компьютера. Поднявшись со стула, я потянулась, разминая шею и плечи, и допила бокал шираза. Вдруг между лопатками закололо, как и всегда, когда за мной наблюдали. Обернувшись к стеклянным дверям, я прищурилась, пытаясь за отражением комнаты рассмотреть террасу снаружи. И встретилась взглядом с Беатрис Мак-Адамс Рочестер. Беатрис Торн Блаффс, 17 декабря После полудня В тот день в апреле ведьма с колдуном забрали меня со старой дороги и отвезли обратно в Морскую комнату, где усадили в шезлонг. Улыбчивый тощий мужчина, Рэймонд, принес мне чай и подмигнул: – Травяной чай Аннунациаты, миссис Р, сразу же вас успокоит. Вы принимали сегодня таблетки? – Да, Рэймонд, во время обеда. В принесенный чай уже добавили яд, чтобы я как можно скорее уснула. Но я хотела уснуть, так что выпила всю чашку. Помню, как позже, когда я проснулась, никаких шагов больше не было: все разъехались. Тени сгустились так сильно… Далеко внизу слышалось дыхание океана, такое нежное, медленное, вдох и выдох. Океан еще спал. Но я уже проснулась. И еще помнила, как танцевали языки пламени от свечей в старом коттедже. А потом все же раздались шаги – едва слышные, почти невесомые. Может, опять та старая собака? Но это были не шаги собаки. Так спускался человек, легко и торопливо. И спускался ко мне. Я села ровнее. Мне было страшно, я нервничала. Шаги пришли за мной. Снаружи раздался голос – голос, звучащий как паутина.