Он подвинул себе стул от соседнего стола. – Что с тобой произошло? – бросив взгляд на его голову, спросила Элла. – На меня напали, хотели ограбить. – Рик легко коснулся бинта, будто даже малейшее давление причинило бы ему невыносимую боль. – Рана была очень серьезной. Прошел почти месяц, а болит так же сильно. – О господи! – вскрикнула Элла. – Это случилось где-то рядом? – Вообще-то да. Довольно рядом, – покосившись на меня, ответил он. – А я-то думала, у нас грабежей не бывает, – заметила Элла. – Как это произошло? Ночью? – Да, ночью. Сзади на меня напал агрессивный мужчина. Вырубил меня каким-то тяжелым предметом. – О господи! – снова воскликнула она. – Он тебя ограбил? – Определенно ограбил. Забрал все, что у меня было. – И что же сказала полиция? Есть шансы его поймать? – Вообще-то да. – Теперь Рик торжествующе смотрел на меня. – В полиции сказали, его точно поймают, и очень скоро. Но, Элла, разве Джейн тебе об этом не рассказывала? – А ты знала? – удивленно обернулась она ко мне. – Знала. На самом деле она стала моей сестрой милосердия сразу после происшествия, – сообщил Рик. – Я подвезла его до больницы, – быстро вставила я, а потом добавила: – Прошло несколько недель, странно, что тебе еще нужен бинт. – Рана была очень серьезной. Элла, представляешь, Джейн приехала ко мне сразу, как я позвонил, посреди ночи. Ты бы видела, сколько было крови. Я думал, что умру. Но Джейн сжалилась надо мной и отвезла в Монтерей, даже зашла со мной в приемный покой. – Только чтобы отдать ключи. – Но это было так великодушно. И я помню, как лежал там, глядя на огонек камеры слежения, и думал: замечательно, что этот момент запишут – я истекаю кровью, а Джейн, моя сестра милосердия, рядом. Я тоже вспомнила, как он указал на камеру, и снова задумалась, что он имел в виду. – Рада видеть, что ты в порядке, – сказала я. – И в результате никакого непоправимого вреда. – Нет, мне никакого непоправимого вреда не нанесли. – Его симпатичные губы растянулись в усмешке. – Жаль, что не могу сказать того же обо всех участниках конфликта. Элла переводила взгляд с меня на него. – Надеюсь, они поймают преступника. Ужасно думать, что он еще на свободе. – О, уже скоро, не сомневайтесь. – Рик дернул головой по своей марионеточной привычке. – Что ж, девушки, оставляю вас болтать за кофе. Элла, выглядишь потрясающе, как и всегда. Джейн… мои чувства не передать словами. – Он поднялся, улыбнувшись, – жалкое подобие мальчишеского очарования, от которого у меня бежали неприятные мурашки по коже – и ушел. – Так вот кто это! – с нетерпеливым блеском в глазах наклонилась ко мне Элла. – Я знала, что у тебя кто-то появился! Так это Ричард Мак-Адамс! – Господи, нет! – Тебя раскрыли, зайка! Надо же, ты и Рикки! – Ничего у меня с ним нет. Мне даже в голову бы не пришло! Я вообще считаю его отталкивающим, серьезно. – Ой, да брось! Он же явно приехал сюда, только чтобы увидеться с тобой. И он не отталкивающий. Может, немного ветреный, но просто красавец. Ты знаешь, Рик ведь очень похож на свою сестру. Я категорически замотала головой. – Элла, я говорю серьезно. У меня нет никаких отношений с этим человеком. Он лжец и мошенник, и я бы ни за что не согласилась иметь с ним никаких дел. Она нахмурилась. – Так в чем же тогда дело? Что за история с сестрой милосердия? – Он упал, разбил голову и по какой-то непонятной причине позвонил мне. А теперь нагнетает драму, говорит, что на него напал грабитель. – Ладно, неважно. Тебя не интересует красивый, очаровательный мужчина, который из всех людей в городе позвонил именно тебе, чтобы ты ночью отвезла его в больницу. – Может, только я отвечаю на его звонки. Он сказал, что умирает, я не могла отказаться. – И ты не считаешь, что его действительно пытались ограбить? – Нет. Он пытается вызвать жалость к себе. На самом деле он настоящий псих, – ответила я и остановилась. – Прости, знаю, он твой друг. – Да нет, просто знакомый. Мы редко видимся. В прошлый раз встретились где-то месяц назад, когда он пришел в галерею. А, кстати, занятно, но он интересовался той вазой Грейсона Перри, которую Беатрис Рочестер «случайно» разбила. – Она многозначительно посмотрела на меня. – Той, которой и ты интересовалась. – Ты рассказывала ему ту историю? – Не помню. Хотя я многим рассказывала, так что он легко мог узнать. Сказал, что у него клиент собирает работы Перри и его могла бы заинтересовать эта ваза. Хотел узнать цену. Я сказала, что не могу назвать точно, потому что вазу восстанавливали. И объяснила, что технически она принадлежит Эвану Рочестеру. – Думаешь, у него правда был такой клиент? – Да нет. Скорее всего, заняться было нечем. Люди так делают – приходят без записи или даже по записи и строят из себя транжир. – Элла задумчиво почесала нос. – Кстати, теперь припоминаю, что где-то неделю спустя заглянула парочка копов. Они хотели услышать историю о Беатрис и сфотографировали вазу Перри. – Это их Рик наверняка послал. – Может, но необязательно. По городу поползли слухи, что полиция намерена вновь открыть дело Беатрис. Нескольких моих друзей уже допросили. Ты же знаешь Терри, с йоги? Вот ее. Еще Пэм. Эти всегда были готовы поделиться историями о Рочестерах, правдивыми или нет – неважно. – Кстати, – заметила Элла, – в четверг вечером джазовый концерт на свежем воздухе, в парке за городом, я иду – то есть мы с моей подругой с козами и парочкой приятелей. – Так все складывается удачно? – улыбнулась я. – Пока неплохо. Не хочешь с нами? – С удовольствием, но меня не будет в городе. Лечу в Лос-Анджелес на пару дней, на благотворительное мероприятие. – Совсем убрать воодушевление из голоса не удалось. – Ага. Так вот зачем тебе стрижка. И где же ты остановишься? – В отеле в Санта-Монике, называется Shutters on the Beach. Она подняла брови: – Шикарно! Ты же летишь не одна? – Нет, не одна, – поколебавшись, призналась я. – Но не с Риком Мак-Адамсом. – Нет. Теперь в ее глазах появилась искорка понимания. Она уже собиралась что-то сказать, но закрыла рот. – Ладно. Поболтаем, когда вернешься. Я посидела в кафе еще какое-то время после ее ухода и отправила Рику эсэмэс: «Ладно, ты привлек мое внимание. Давай поговорим. Подожду здесь». Он тут же ответил: «Ты мне больше не нужна. Я его поймал. Он сядет». Желудок сжался. «Что ты имеешь в виду?» «Новые доказательства». «Какие доказательства? О вазе Перри?»