В шесть часов, как было велено, я спустилась в лобби, где вовсю кипела жизнь. На ресепшене регистрировалась семья, судя по внешности, из Скандинавии. Рядом – звезда хип-хопа со своими музыкантами. Стайка подружек невесты в нежно-голубых платьях. А потом я увидела Эвана. Он стоял наискось от ресепшена и хмуро глядел в телефон, невероятно элегантный в черном смокинге. Борода идеально подстрижена, буйные кудри уложены послушными волнами, и только пара завитков спадает на глаза. Эван поднял голову и увидел меня. Он машинально шагнул навстречу, будто ему не терпелось получить свой приз. Получить меня в качестве приза. От нахлынувшего счастья и восторга закружилась голова, и показалось, будто я вот-вот взлечу. Эван быстро подошел ко мне, окинув жадным взглядом. – Выглядишь… очень мило, – сказал он. – Ты тоже, – рассмеялась я. – Очень цивилизованным. – Да? Надо это исправить. – Дернув за галстук-бабочку, он убрал его в карман. – Терпеть не могу, когда на шее что-то есть. В прошлой жизни меня, должно быть, повесили. Черная тень вдруг мелькнула перед глазами, что-то вроде предзнаменования. Но тут он наклонился и мягко поцеловал меня в губы, и наваждение рассеялось, уступив место еще одной вспышке головокружительного счастья. Он предложил мне руку, и, пройдя мимо музыкальной группы и пищащих подружек невесты, мы вышли на бульвар Пико, к уже ждущему нас черному внедорожнику. Скоростная автострада 405 привела нас на бульвар Сансет, а потом мы свернули на восток, к вычурным воротам района Бель-Эйр. Немного проехав по дороге до поста охраны, водитель встал в конец извивающейся вереницы уже прибывших машин. Наконец нас пропустили, и мы поехали по обсаженной пальмами дороге к гигантскому современному замку. – Как по-твоему, достаточно большой домик? – с усмешкой спросил Эван. – Может, еще одно крыло было бы кстати. Немного недотягивает до Лувра. – Предложу Диллону. – К машине уже подбежали симпатичные стюарды и открыли двери. – Мне нужно будет встретиться и поговорить со множеством людей. Надеюсь, ты не будешь чувствовать себя одиноко. – Не буду. Я уже бывала на подобных мероприятиях и могу о себе позаботиться. – Готов поспорить, так и есть. Мы вошли в анфиладу просторных залов, в каждом из которых из мебели встречались лишь островки кресел, столиков и кушеток нейтральных тонов, подчеркнутые одной или двумя картинами современных художников на стенах. Во сколько же обошлось все это, подумалось мне, – добиться подобной пустоты в настолько дорогой недвижимости? Необычайно высокая девушка в золотом платье провела нас в салон. Одна стена была целиком отведена выходам на террасы. Туда и обратно с шелестом сновал поток смокингов и платьев всех цветов, точно россыпь драгоценных камней. Вид на Лос-Анджелес тянулся за окном на километры. – Готова? – спросил Эван. – Готова. Мы влились в поток. Следующий час прошел как в водовороте: новые, тут же забытые имена, рукопожатия, твердые и слабые, как дохлые рыбы. Бокалы с шампанским, подносы изысканных закусок, которые разносили лавирующие в толпе официанты. Эван представил меня хозяину дома, Диллону Сарояну – круглолицему седовласому красавцу с молоденькой женой лет двадцати с небольшим, гордо демонстрирующей округлившийся животик под обтягивающим алым платьем. А потом еще больше людей, имен и рукопожатий. Я держалась настороже, готовясь увидеть одно конкретное лицо: милый овал с короткой стрижкой темных волос. Ее здесь нет, вдруг подумалось мне, – глупо, но я почувствовала облегчение. Неожиданно на террасе ниже загремел кубинский оркестр, от энергичных ритмов ноги сами постукивали в такт. – Готова спорить, ты не танцуешь, – лукаво улыбнулась я Эвану. – Тогда ты проиграла. Не забывай, я провел юность в Латинской Америке. – Забрав у меня бокал шампанского и вернув его на поднос проходившего мимо официанта, Эван вывел меня на танцпол перед оркестром. Он держал меня легко, едва касаясь, то кружил, то притягивал обратно к себе, а то и уводил в слишком глубокий наклон. Я хохотала от души, потеряв голову от счастья. Музыка стала медленнее, Эван притянул меня к себе и уверенно повел сложным шагом, положив руку мне на обнаженную спину. Я опустила голову ему на плечо, представляя, как позже, когда все это закончится, я приду к нему в номер или он придет ко мне, и мы займемся любовью, медленно и чувственно. От этих мыслей меня переполняло желание, которое я едва могла сдержать. Сейчас мы ничего ни от кого не скрывали. Никому из тех, кто нас видел, и в голову бы не пришло сомневаться в характере наших отношений. Музыка закончилась на эффектной ноте. – Я бы сейчас с удовольствием выпил чего-то нормального, – заметил Эван. – Я тоже, – согласилась я. – Очень сухой мартини c лимоном, не взболтанный, а смешанный. – Ты читаешь мои мысли. Мы направились обратно, к длинной барной стойке в главном зале. Эвана тут же перехватили – лица, лица, протянутые руки. – Я сама принесу, – одними губами произнесла я и пошла дальше. Ну и толпа. Я десять минут пробиралась к бармену и наконец втиснулась рядом с краснощеким мужчиной в явно слишком узком для него смокинге. Он был уже сильно пьян и сейчас отчитывал барменшу, которая выглядела как настоящая актриса, просто нашедшая подработку. – Чертовски старомодно, детка, – невнятно погрозил ей мужчина. – Это же не ракету построить, всего-то коктейль смешать. – Он со стуком поставил бокал на стойку. – По вкусу как чертов «Севен-ап». – Я использовала стандартный рецепт, сэр. – Судя по голосу, девушка еле держалась. – Хотите, чтобы я приготовила его по-другому? – Да, приготовь гребаный коктейль правильно. – Вместо сиропа лучше положить кубик сахара, будет не так приторно, – посоветовала я девушке. Она взглянула на пьяного гостя, но тот только махнул рукой, мол, как хочешь, и переключил внимание на меня. – Я видел, как ты танцевала с Эваном Рочестером. Я никак не отреагировала. – Хочешь совет? Не сближайся с ним особо. Ты думаешь, что Сароян у него с ладони ест? Не рассчитывай. Знаешь поговорку: «Играй роль, пока роль не станет тобой»? Так вот, Рочестер играл роль слишком долго. – Откуда вам знать? – холодно отозвалась я. – Тут, в долине, это всем известно. – Мужчина постучал себя пальцем по лбу. – Все знают, что он мошенник. И к тому же убийца жены, но кому до этого есть дело, да? Барменша поставила перед мужчиной новый коктейль. – Надеюсь, этот вам понравится больше. – Без разницы. – Мужчина подхватил бокал и, пошатываясь, отошел. – Придурок, – пробормотала девушка. Я сочувственно кивнула. – Я раньше тоже работала в баре, знаю таких типов. Отвратительные пьяницы. Мой заказ, два мартини экстра-драй с лимоном, не взболтанные, а перемешанные, она приготовила профессионально, и я осторожно двинулась обратно сквозь толпу, стараясь не расплескать напитки. Эвана я заметила там же, где мы и расстались, рядом с выходом на террасу. Он сосредоточенно разговаривал с кем-то, кого мне не было видно, и наклонялся к этому человеку. Только обогнув небольшую группу людей, я увидела его собеседника. Собеседницу. Я так и застыла на месте. Даже несмотря на то, что она стояла ко мне спиной, я стопроцентно могла сказать, что это Лилиана Греко. Я видела, как она смеется, откинув голову назад, а потом, схватив Эвана за воротник рубашки, игриво пытается соединить два уголка, явно дразня его за отсутствие галстука-бабочки, а Эван наклоняется еще чуть ближе. Меня будто ударили в живот. Этот жест был настолько личным, что казался непристойным. Будто они занимались любовью у меня на глазах. Беатрис Торн Блаффс, 17 декабря Вторая половина дня Одетая в платье, я выхожу из спальни на террасу рядом с джакузи. Не могу думать. Море уходит, хныча, оно не хочет умирать, не хочет уходить. Солнце садится, поднявшийся ветер раздувает мне волосы – и сдувает туман с мыслей. Теперь я вся дрожу, но не от стона прибоя или холода. Я дрожу, потому что вспомнила прошлую ночь – и то, что услышала по телефону своего тюремщика. Да, я помню. Он был в зале, думал, я наверху, сплю под действием сильного яда. Но вчера я не проглотила его, как и сегодня. Так что я не спала, а кралась, тихонько, как кошка. И услышала, как он говорит по телефону. Таким мягким, чувственным голосом. Так, как он однажды говорил на острове Барбадос со мной. Я подкралась ближе к комнате, замерла и прислушалась изо всех сил. – Да, да. Обещаю, – прошептал он. – Да. Завтра вечером. С кем он говорил таким голосом, в котором слышался секс? Мне нестерпимо хотелось знать. И я придумала, как отвлечь его от телефона, – или, может, мне подсказала Мария. Я пошла на кухню, а затем в большую кладовую с кучей коробок и банок, нашла ту, где хранились зажигалки, и взяла одну. Вернувшись через кухню, прошла в библиотеку, по другую сторону лестницы от зала.