– Что? Выкидыш? – непонимающе переспросила я. – Этого она тоже не рассказала? – Нет. – Еще один секрет. – Садись сюда. – Мы уселись рядом на диване. – Тебе было тогда годика три, у нее должны были родиться близнецы, мальчик и девочка, но на двадцать седьмой неделе произошел выкидыш. Точнее, они родились, но совсем крошечные, и спасти их не удалось. Я сделала глубокий вздох. Брат и сестра. Исчезли, едва родившись. – А что за недопонимание? – Когда началось кровотечение, ей пришлось попросить соседа отвезти ее в больницу – она не смогла дозвониться до твоего папы. Он был со мной. Я в изумлении уставилась на нее. – Ничего не было, – поспешно добавила тетя. – Он потерял работу, когда его фабрика перенесла производство в Китай, и впал в депрессию. Один знакомый подарил мне билеты на бейсбольный матч, играли «Гиганты» из Сан-Франциско, и я подумала, что это его подбодрит – он был настоящим фанатом. Рейчел он ничего не сказал, беременность протекала тяжело, и ей приходилось все время лежать. Он, должно быть, чувствовал себя виноватым. К глазам неожиданно подступили слезы. – И она обвинила тебя? В том, что его не было рядом? – Сначала нет. Но, потеряв детей, она практически потеряла и рассудок тоже. А вскоре твой отец погиб в автокатастрофе. Услышав новости, я сразу же приехала. – Тетя Джо промокнула слезинку. – Она была в ужасном состоянии, обвиняла меня в том, что между нами что-то было. Не со зла, она просто сходила с ума от горя. Но тупица внутри меня ей резко ответила, и мы начали кричать друг на друга. – Кажется, я слышала, как вы ссоритесь, – сказала я. – Помню, я пряталась под кроватью, пока вы спорили. И твой хриплый голос. – Ох, солнышко, мне ужасно жаль… Рейчел сказала мне убираться, и я уехала, с тех пор мы больше не разговаривали. Потом я переехала, и все. Это моя вина, мое глупое упрямство. – Тетя Джо, казалось, вот-вот расплачется, да и я была на грани. Она встала, сходила на кухню и вернулась с рулоном бумажных полотенец, и мы дружно в них уткнулись. – Я не буду тебя винить, если ты меня теперь возненавидишь. – Ох, конечно, я тебя не ненавижу. Мама была такой же упрямой. Вы точно как две капли воды. – Я улыбнулась, и тетя Джо улыбнулась в ответ, всхлипывая уже не скрываясь. Рассказать ли ей другой секрет, который хранила мама? О самоубийстве? Возможно, не сейчас, в другой раз. – Мне казалось, я одна в мире, никого больше не осталось. Но теперь у меня есть ты. – И я так думала, милая. Я так рада, что ты нашла меня! Так рада, что вот-вот лопну от счастья! Во второй половине дня она отвезла меня обратно в аэропорт, всю дорогу возмущаясь, что я приехала так ненадолго, и я пообещала скоро приехать на подольше. Прямого рейса мне найти не удалось, поэтому я летела с пересадкой в Сан-Франциско. Я была на ногах с пяти утра, поэтому первую часть полета дремала, видя странные сны про жаб, самозабвенно танцующую маму и Эвана, улыбающегося мне из-под густых ресниц. Дернувшись, я проснулась прямо перед посадкой и, еще сонная, пошла на пересадку на Монтерей. Меня охватило тоскливое настроение; я была чужой среди толп других таких же незнакомцев. Особое негодование у меня вызвал тот, что так жестоко напоминал Эвана, высокий, широкоплечий, с непослушными черными кудрями. А потом сердце заколотилось сильно-сильно, потому что это был не незнакомец. Это в самом деле был Эван. И шел он прямо ко мне. Глава двадцать восьмая Я в замешательстве смотрела на него. – Ты что здесь делаешь? – Забираю тебя из аэропорта. Приземлился в «Альта Висте» пару часов назад и приехал прямо сюда. – А откуда ты узнал, что я здесь? – Спросил Фэрфакса. Он сказал, куда ты полетела и каким рейсом вернешься. – А. – В голове была полная каша. – И как ты прошел через контроль? – Купил билет. Но я отвезу нас обратно. – Нет. Я полечу своим рейсом. – Его отложили примерно на полтора часа, может, дольше. А если ты не захочешь ехать со мной, я просто останусь здесь и полечу с тобой на самолете. Кто-то толкнул меня сумкой. Громкий голос в динамиках подтвердил перенос рейса. Я вымоталась и уже ни в чем не была уверена. – Ты завершил сделку? – Да. На следующей неделе придет вся сумма, и меня назначат генеральным директором «Дженовэйшн Технолоджис». – И ты будешь несметно богат. – Не совсем, – коротко рассмеялся он. – Только через год или около того, когда мы выйдем на рынок. Но как минимум буду устойчиво стоять на ногах в финансовом плане. – А Лилиана? – Она определенно станет партнером Сарояна – уже вне себя от радости. – Я не об этом. – Я знаю. – Он пристально смотрел на меня. – Джейн, я сказал тебе правду. Я не оставался с ней. Между нами ничего нет, только дружеские и рабочие отношения. Может, она и хотела чего-то большего в определенный момент, но этого не произойдет. – Его телефон завибрировал, привлекая внимание. Поколебавшись, он выключил его. – Я все выключил, видишь? И не включу, пока ты не захочешь. – Большая жертва, – заметила я. Как же все запутано. – Так и есть, – улыбнулся Эван. – Слушай, ты хочешь поехать обратно со мной или провести неизвестно сколько часов в этом гребаном аэропорту? – Я все еще колебалась. – Джейн, я всем сердцем прошу тебя поехать со мной. Пожалуйста. Что-то во мне требовало сказать «нет». Просто кричало сказать «нет». Но то, как он смотрел на меня, с таким вниманием, вызывая чувство, что я единственный важный для него человек во всем мире и что так будет всегда, пошатнуло мое сопротивление. С улыбкой Эван взял меня за руку, и ощущение широкой ладони, сжимающей мою, вызвало уже знакомый электрический разряд. – Поехали домой, – сказал он. Мы вышли из терминала к парковке, и нам подогнали «Теслу». Мы сели, и Эван вырулил через лабиринт служебных проездов, и вскоре мы наконец оказались на знакомой автостраде, ведущей на юг. Какое-то время мы ехали молча – я все никак не могла привести мысли в порядок, как и угадать, о чем думает он. Дорога отклонилась к западу и теперь шла параллельно побережью, к несущему свои сапфировые волны океану. Воздух стал влажным и свежим. – Давай не будем сразу возвращаться, – предложил Эван. – Останемся на ночь где-нибудь здесь, одни. Все казалось совершенно нереальным. – О чем ты? Ты хочешь, чтобы мы вернулись к прежним отношениям? – Нет, не прежним. Никаких больше прятаний по углам. Когда приедем домой, всем расскажем. Да я хоть по громкой связи объявлю, если захочешь. Ты переберешься ко мне в комнату. – Помедлив, он продолжил: – Когда ты вечером ушла от меня, на том чертовом вечере, я был вне себя. Мне хотелось кого-нибудь убить. Я не сразу смог успокоиться и понять, что это я во всем виноват. И это я вел себя как чертов идиот и не побежал за тобой. – Что же тебя остановило? – Вспыльчивость и гордость. – От тебя больше недели не было ни слуху ни духу. – Знаю. Все не так просто. У меня были дела, и давление просто чудовищное – я работал сутками, едва выкраивая несколько часов на сон. Я не мог себе позволить думать о чем-то еще. – Так бизнес на первом месте, – холодно заметила я. – Иногда это неизбежно. Это не только ради себя, много людей ждали и рассчитывали на эту сделку. К этому я была не готова. Мне нужно было время все обдумать. – Думаю, нам лучше вернуться. – Может, ты права. Чем раньше мы расскажем Софии, тем лучше. Эван начал говорить о планах – в работе, в том, что касалось нас. – Мне придется сразу же нанять много людей, для офиса и для Торн Блаффса. Мне понадобится твоя помощь, особенно в том, что касается поместья. Бо льшую часть года мы будем жить в моем доме в Сан-Франциско, скоро жильцы оттуда съедут. Там хорошие школы, София сможет сама выбрать – она, конечно, будет жить с нами. – Он говорил о путешествиях, экзотических местах по всему миру, куда мы поедем, о том, сколько пользы могут принести деньги, о фонде, в работе которого я смогу принимать столько участия, сколько захочу. Я пропускала эти излияния мимо ушей. Все было не по-настоящему, и я очень остро это ощущала: все понарошку. Я бродила точно сомнамбула в темноте, но скоро придется открыть глаза. Мы добрались до предместий Монтерея, и я заметила: – Нужно будет заехать в аэропорт, я оставила там «Лэнд-Крузер». – Гектор заберет его завтра. В любом случае я куплю тебе новую машину. Выбери, что захочешь, она будет только твоя.