– Давай. – По системе дальней связи драконов пришёл срочный приказ. – О как? И что они там хотят? – Требуют снять все наличные силы и срочно возвращаться в систему Мараны. Мы с Вэлком переглянулись: неужели нас раскрыли, началась игра, и по пути в систему нас ждёт засада? – Максо, что скажешь? – спросил капитан у меня. – Запрашивай «Ушастик» и обязательно проверяй возможность работы «Арганта» под контролем противника. Только быстро, и пусть самую свежую разведсводку сбросят. – А драконы? – Запросить о причинах такой срочности, доложить, что крейсер имеет повреждения и не может развивать полную скорость, напомнить, что тут – богатая добыча, и её оставлять без прикрытия – большая глупость. Прошло несколько томительных минут… «Ушастик» откликнулся быстро. Из доклада следовало, что реально началась передислокация сил обороны Мараны. Причём ориентация ударных векторов боевых станций идёт в совершенно ином направлении, нежели то, откуда мы можем появиться. Все силы подняты по тревоге, наш эсминец – который мы подсунули драконам в качестве вкусной морковки – куда-то аккуратно тащат два буксира под защитой двух тяжёлых крейсеров. Вот это дела! Сомнения, конечно, всё ещё оставались, тем более, если бы я захотел устроить ловушку противнику, то на месте драконов именно так всё бы и делал. Поэтому ясность внесло новое сообщение от главного высшего дракона, который управлял всем, и особенно – обороной в системе Мараны. Если опустить маты и сомнения в умственной полноценности давно уничтоженного руководителя эскадры, отправившейся захватить два транспорта конкурирующего клана, то картина вырисовывалась очень интересная… Патрули – а потом и комплексы дальнего обнаружения драконов – зафиксировали подход к системе Мараны мощной ударной группировке во главе с ДВУМЯ имперскими линкорами третьего класса! Как такое может быть, и откуда тут имперцы? Ну уж слишком надуманно для ловушки, поэтому на «Ушастик» ушло распоряжение об активном, но очень осторожном поиске и проверке полученной информации. Ведь ряжеными можем быть не только мы, но и драконы. Хотя захватить имперские линкоры – это, конечно, круто, но вот вряд ли они бы успели смастерить такую ловушку. Поэтому оставалось только ждать дополнительной информации. Чуть позже от драконов пришло очередное сообщение, что в качестве охраны трофеев нужно оставить два малых охотника: один из них выслать навстречу буксируемому доку, а второму патрулировать окрестности астероидного облака. Охрана, которая изначально была выслана с буксируемым доком, уже получила соответствующее распоряжение, развернулась и возвращается в систему Мараны. После долгого обсуждения было принято решение, и мы стали выдвигаться к системе Мараны двумя группами. В первой шли недавно захваченные у драконов корабли, во главе с тяжёлым крейсером. Они должны были изображать возвращающийся после охоты отряд. На существенном удалении шла наша эскадра во главе с «Миркомом», ну а уж в качестве замыкающих сзади ковыляли два транспорта с десантом, под охраной двух эсминцев и авианосца. По прошествии десяти часов так ничего и не произошло, пока с трофейного крейсера не сообщили, что установили контакт с буксируемым доком и ждут наших распоряжений. Мы ждали новостей от «Ушастика», чтобы принимать какое-то решение. – Пусть тянут время, – ворчливо кивнул шифровальщику Вэлк. Опять шли минуты и часы… Как оно выматывает – ждать известий, тем более что очень велика вероятность уничтожения нашего разведчика… Я уже стал прохаживаться по капитанскому мостику и от нервов заглядывал в экраны боевых постов, чем несказанно раздражал членов экипажа. Но Вэлк всё понимал и делал вид, что не замечает такого вопиющего нарушения традиций с моей стороны – сам был на взводе. Всю эту нервную идиллию и предскандальное состояние прервал радостный вскрик шифровальщика, а через пару мгновений расшифрованное сообщение от «Ушастика» было на терминале капитана «Миркома». Мы втроём – Фэлкс тоже крутился рядом – склонились над монитором и так же втроём одновременно облегчённо вздохнули, прочитав следующие строчки: «Наблюдаю эскадру в составе двух имперских линкоров 3-го класса типа “Артонго” в сопровождении тридцати шести вымпелов: в основном – лёгкие эсминцы и крейсера. Есть два авианосца. Часть кораблей имеет республиканские опознавательные знаки, более точно классифицировать пока нет возможности. Провести качественный и полный радиоперехват пока нет возможности. Судя по частичному перехвату, наступающая эскадра для связи между кораблями использует имперскую систему кодирования. Час назад передовой отряд эскадры, в составе восьми лёгких крейсеров, вступил в огневой контакт с драконовскими эсминцами. Все боевые оборонительные станции драконов по огневым векторам однозначно переориентированы для противостояния обнаруженной эскадре…» Получив это сообщение, Вэлк с каким-то извращённым удовольствием отправил на трофейный тяжёлый крейсер сообщение: «Начинаем атаку! Связь подавить, чтоб не пискнули, но железо сильно не портить, самим пригодится!» С нашей стороны бой за систему Мараны начался. Глава 10 Генерал Арана тори Ансельм, герцог Таронский, командующий всем соединением, принадлежал к древней и очень авторитетной имперской фамилии, во все времена славившейся видными военачальниками, сановниками и учёными, честно служившими трону Империи. Может, поэтому их род и не стал родоначальником одного из Великих домов, но тем не менее императорская семья помнила про воинов тори Ансельма, ценила их преданность, ну и, соответственно, вознаграждала и оберегала от козней других аристократических родов. Когда встал вопрос о том, кто возглавит ограниченный военный контингент, направленный для помощи Кентарийской республике, то выбор Императора – лично принимавшего решение – пал именно на генерала Арана тори Ансельма, известного мастера стремительных ударов и глубоких рейдов малыми силами, осуществляющих решение стратегических задач. Для генерала всё было просто и предельно ясно: есть приказ, и его нужно выполнять. Поэтому, прибыв на место и пользуясь своими полномочиями, он сформировал из имеющихся сил мощный мобильный отряд и по согласованию с кентарийским правительством, в условиях глубокой секретности пересёк границу. Несколько дней ушло на разработку планов и подготовку рейдовой операции, на переподчинение под своё командование остатков нескольких основательно пощипанных в недавних боях бригад ВКС Кентарийской республики, на боевое слаживание, и объединённая эскадра двинулась к намеченной цели. В отличие от навязанного людям многочисленными художественными галлопостановками образа типичного генерала – как скудоумного и ограниченного самодура-педанта, – генерал Арана тори Ансельм, герцог Таронский, являлся полной противоположностью подобного стереотипа. Долгая флотская карьера фактически с самых низов, как это было принято у него в семье, приучила быть в первую очередь профессионалом своего дела, и во многом – дипломатом. С самого начала он принял как аксиому, что любой подчинённый является человеком, личностью, и унижения, оскорбления и травля своих подчинённых – контрпродуктивны, они фактически часто мешают превратить воинское подразделение в единый боевой механизм. Поэтому благодаря усилиям ещё тогда не генерала, но уже получившего известность авторитетного командира, очень много офицеров, запятнавших себя в унижении подчинённых, были выгнаны, списаны или просто удалены, а кто-то особенно провинившийся и незаслуженно проливший кровь своих соратников – просто исчез. Генерал всегда чётко и даже жёстко требовал соблюдения воинской дисциплины и субординации, но несмотря на это, пользовался уважением подчинённых, среди которых считался справедливым командиром и удачливым профессионалом высокого уровня, предпочитающим воевать не числом, а умением, старающимся избегать ненужных потерь, что особенно ценилось. Поэтому назначение генерала Арана тори Ансельма, герцога Таронского, командующим эскадрой было встречено с энтузиазмом не только со стороны имперских ВКС, но и со стороны союзников-кентарийцев, которым как раз и требовалась незамедлительная помощь. Нельзя сказать, что это назначение и поставленная задача не удивили генерала – политика Империи по отношению к набирающим силу буферным государствам была известна, и особенно это касалось Кентарийской республики, сумевшей построить весьма сильный и достаточно боеспособный флот. На фоне непрекращающихся столкновений имперских вооружённых сил с разросшимися за последнее время многочисленными непримиримыми кланами драконов, объявленное эмбарго на поставку основных блоков для постройки космических кораблей военного назначения было вполне логичным – самим еле хватало! Да и нападение противника на Кентарийские пространства стало существенным облегчением для Империи, а по многим аспектам – так и вообще весьма и весьма выгодным. После нескольких месяцев непрерывных сражений с кентарийцами, драконы утратили наступательный потенциал и, потеряв в генеральных сражениях основные ударные силы, перешли к активной обороне, пытаясь восстановить повреждённые корабли и в спешном порядке освоить захваченные промышленные мощности республики. Именно такой момент лучше всего подходил для наиболее выгодного и эффективного вмешательства Империи. Руководство республики, находящееся фактически в безвыходном положении, было готово передать управление боевыми операциями имперским генералам, представляющим ограниченные военные контингенты, так необходимые именно в этот переломный момент. Уже велись переговоры и о кредитах, на которые у той же Империи будут закупаться боевые корабли. По самым скромным подсчётам для вытеснения драконов к границам республики Кентарийские ВКС должны будут укомплектованы имперскими кораблями минимум на шестьдесят-семьдесят процентов, что обязательно повлечёт за собой и обучение экипажей по имперским стандартам, ну а там последует более тесное налаживание связей, постоянное присутствие инструкторов, наблюдателей, агентов влияния. Глядишь – и процесс более глубокой интеграции нового вассала в «тело» Империи будет запущен безвозвратно… Воспользовавшись тем, что драконы после нескольких сражений с кентарийцами не успели организовать стойкую систему мониторинга пространства, через одну такую брешь и проскочила крупная рейдовая группа человеческих кораблей. Подход имперских линкоров хвостатые зафиксировали уже в самой непосредственной близости от базы, что можно было считать стратегической неожиданностью для противника, и значит, что серьёзные подкрепления просто не успеют подойти и изменить расстановку сил, на что и делалась ставка. А с учётом того, что в это же самое время спешно собранные силы Кентарийской республики должны нанести серию отвлекающих, скорее имитирующих наступление ударов, то подход подкреплений драконов к системе Мараны в ближайшие две-три недели можно исключить. Сражение началось… По прошествии нескольких часов после первого огневого контакта, стало ясно, что всё пока идёт согласно разработанного плана на основании собранных разведданных, и проникновение крупной ударной группы в глубокий тыл драконов прошло незамеченным. Имперский линкор 3-го класса «Аранта», на котором расположился штаб соединения, находясь во второй линии боевого построения вместе с однотипным линкором «Каранион», изредка давал залпы из главного калибра, отгоняя уж очень настырные драконовские лёгкие эсминцы, пытающиеся с наскока пощипать передовые порядки сводной человеческой эскадры. Противник малыми силами старался замедлить продвижение людей к третьей планете системы Мараны, где была основная цель всей операции, но особых успехов не достиг. Один драконовский эсминец, получив мощнейший удар главного калибра, просто взорвался, а ещё один, получив тяжёлые повреждения, фонтанируя воздухом и потеряв ход, медленно пытался выйти из зоны поражения кораблей людей под прикрытием двух тяжёлых крейсеров… Из центрального мостика линкора эскадренный бой в космосе выглядит как нечто виртуальное и никак не связанное с ежесекундной смертью тысяч человек, гибелью кораблей в беззвучных вспышках взрывов термоядерных зарядов. На многочисленных галлоэкранах, объёмных схемах и простых цифровых индикаторах проносятся огромные массивы информации, которые анализируются целым штатом тактических офицеров и двумя псевдоискуственными разумами. Здесь сражение – это работа с математическими моделями, в которые по мере развития событий оперативно вводятся данные о реальном положении вещей – соответственно, и точность анализа повышается – и всем этим аналитическим комплексом выдаются прогнозы и рекомендации. И уже на основании полученных выводов командующий эскадрой – который часто держит свой вымпел на линкоре – принимает то решение, от которого зачастую зависит не только судьба отдельного корабля, но и звёздного созвездия, а может быть – и целой цивилизации. Жестокая действительность для экипажа линкора, как правило, проявляется в виде тяжёлых противокорабельных торпед с термоядерными зарядами, которые, прорвав все заслоны в виде кораблей охранения и добравшись до заветной цели, раскалывают на куски тушу корабля, и вот тогда начинался ад. Напоминающий по количеству людей крупный город линкор превращается в огромный металлический гроб, где ещё месяцами – благодаря системам автономного жизнеобеспечения – могут жить люди, ожидая или спасения от своих, или полной зачистки со стороны победившей стороны… От размышлений генерала отвлёк доклад начальника группы тактического анализа полковника Ферлангса: – Господин генерал, через пять минут – выход на линию десятипроцентной вероятности поражения оборонительными станциями драконов. – Действуем согласно плана. Следовать по курсу минимальной вероятности поражения со всех оборонительных станций противника. На тявканье разной мелочи не отвлекаться. Огонь главного калибра линкоров и крейсеров сосредоточить на станции номер три. – Вас понял. На дальних дистанциях линкоры и крейсера всегда имели преимущество перед боевыми станциями по манёвренности, но существенно уступали в бронировании и средствах активной защиты. Поэтому первый этап сражения за планетную систему всегда заключался именно в артиллерийском поединке между атакующими кораблями и неповоротливыми, но существенно укреплёнными боевыми станциями, и тут всё зависело от талантов полководцев с той и другой стороны, ну и, конечно – везения. Как правило, стационарная система обороны планеты не имела однородной сферы поражения, и атакующие корабли старались найти и на короткий промежуток заскочить в брешь – где суммарная вероятность поражения была минимальной, – сделать несколько залпов, и пока неповоротливые оборонные станции будут переориентировать свои артиллерийские системы, успеть выскочить, получив при этом минимальные повреждения. Такие игры в кошки-мышки могли продолжаться несколько суток, пока либо не удастся уничтожить один из узлов обороны и существенно вклиниться в образовавшийся разрыв, кромсая по частям оставшиеся станции и отбивая контратаки подвижных сил, либо нападающая сторона понесёт такие потери, что со временем откажется от дальнейшего штурма и просто отойдёт. Генерал спокойно посматривал на голографическую схему тактической обстановки, а его мозг, как суперкомпьютер, перебирал возможные нестандартные варианты взлома оборонительного построения драконов. В данной ситуации у сводной эскадры было преимущество во внезапности, да и звёздная система была только недавно захвачена, и драконы просто не успели её надёжно укрепить, поэтому у людей был шанс с минимальными потерями разгромить противника и отбить столь важный для кентарийцев научно-промышленный центр кораблестроения. По большому счёту с этим вроде как типовым рейдом, направленным на разгром внутренних коммуникаций и баз стратегического снабжения противника, было много непонятного… Сначала операцию начали прорабатывать в традициях имперского флота, проводя глубокую и всестороннюю разведку, но через несколько дней, к неудовольствию генерала, с самого верха был сброшен приказ о срочном начале операции по освобождению планеты Марана. От флотских разведчиков он получил информацию, что на столь экстренном наступлении настояло кентарийское высшее руководство и помимо командующего сводной флотской группой прислало своего представителя в лице целого генерала-разведчика дер Теранома, наделённого особыми полномочиями, подтверждёнными аж из генерального штаба имперского флота, что не могло не настораживать. Но благодаря этому со стороны кентарийских ВКС в эскадру дополнительно были переданы два десятка лёгких крейсеров, эсминцев и даже один полностью укомплектованный эскортный авианосец. Такая срочность – и главное, «доброта» – сразу вызвала подозрение, и штатные разведчики начали собирать любую информацию, способную пролить свет на столь нелогичные действия кентарийцев, чтоб в конце концов не получить неприятный сюрприз в спину. План атаки пришлось прорабатывать на ходу на основании данных, всего лишь получаемых от ушедших чуть вперёд лёгких разведчиков, и, соответственно, чёткой детализации добиться не получалось, а это значит, что на плечи генерала ложилась огромная ответственность по фактически ручному управлению боем.