– Я всё понимаю. Отвечу с конца. Главное – это жизнь и свобода посланца. Он никак не должен попасть в руки ни третьей, ни четвёртой, ни какой-то пятой стороны. Только к нам, только в целости и невредимости. По всему остальному – как получится… – опять сделав паузу, он продолжил: – По, скажем так, вознаграждению… Вы же понимаете, что на том уровне, где будут оценивать вашу работу, поощрения совершенно иные, нежели, к примеру, в Кентарийских ВКС. Думаю, что вашей наградой будет ваше будущее в Империи… И это будущее на несколько порядков лучше того, которое ожидало бы вас в Кентарийской республике – я вам гарантирую от имени… Хотя, что я говорю… В Кентарийской республике у вас, Максим, только одно будущее – не сейчас, так чуть позже погибнуть в очередной военной мясорубке. А если даже до вас каким-то чудом не доберутся драконы, то рано или поздно вам помогут «героически погибнуть» – своей помолвкой с Анной дер Тераном вы очень многим перешли дорогу, да и на военно-финансовом поприще многим «оттоптали ноги». Образно говоря: там у вас будущего просто нет, даже несмотря на то, что генерал дер Тераном – у которого своё будущее весьма неоднозначно! – пообещал отдать за вас свою племянницу. Вы же это понимаете? – Понимаю, – не стал я лукавить, такие расклады и мне самому приходили на ум. – Теперь по гарантиям… Как мне недавно сообщили, генерал Арана тори Ансельм достаточно эмоционально пообщался на ваш счёт с генералом дер Тераномом. Разговор был очень интересный… – тут он сделал паузу, чтоб я понял, что у этого кручёного полкана везде свои люди, и он в состоянии прослушивать разговоры чуть ли не в занюханном гальюне самого потрёпанного эсминца. – Арана тори Ансельм – сам из семьи, где в роду были боляре, и его воинские достижения обеспечили ему высокий авторитет и уважение в братстве Военных родов. Так вот, он обменялся информацией с вашим «неявным» родственником и узнал, что вы – Истинный Болярин. Он об этом уже успел по секретным каналам сбросить сообщение старейшинам, присовокупив все имеющиеся доказательства и ваш рассекреченный послужной список, что стало одной из лучших рекомендаций. Образно говоря, дер Терраном продал вас с потрохами имперским болярам за то, что они его будут прикрывать. В принципе, в его ситуации – решение абсолютно правильное. У них в руководстве республики сейчас идёт большая драка на фоне катастрофического положения на фронтах – ищут крайних и виноватых, перед делёжкой помощи, что обещает Империя… А ещё… Накануне нашего разговора мне лично пришло послание, что очень многие истинные оставшиеся в живых боляре будут внимательно следить за судьбой майора Кентарийских штурмовых войск Максо Мелана… Как вам? Вот и я про это… У меня не было смысла зачищать вас и раньше, а теперь… Даже если бы этот смысл и появился, то я бы сорок раз подумал: стоит ли оно того – умереть совсем на немного позже вас? И в свете этого послания хочу добавить про поощрения… Если вы справитесь с заданием – в чём почему-то я абсолютно не сомневаюсь, – то… – Я стану уже не пешкой, а чем-то более существенным на политической арене Империи, как раз нужным элементом для задабривания боляр, ну, или сладкой морковкой, которой можно махать у них перед носом, как неким временным заменителем легендарного артефакта, – закончил я фразу за полковника и спросил: – Правильно? А почему я не удивляюсь тому, что командующим объединённой эскадрой был назначен генерал Арана тори Ансельм, и тому, что ему дали пооткровенничать с дер Тераномом? – Вот видите, вам ничего не нужно объяснять… Вы нам в любом случае необходимы живым-здоровым и сейчас, и в будущем, это – без вариантов. Я замолчал, переваривая полученную информацию… Расклад получается, с одной стороны, интересным, но, судя по лицу полковника, задание будет у меня очень весёлое. – Хорошо. Допустим, я вам верю. Тем более что рекомендации ваших аналитиков относительно правдивости в некоторой степени объективны, но… – согласился я и добавил жёстко: – Если предадите и обманите – я очень обижусь. И это – именно угроза… – Я понимаю. Это ваша болярская черта – честно служите, пока вас не предадут. Зато потом вы изобретательно и жестоко отомстите. Не стоит повторять: для меня – это аксиома. – Как я понял, возможности отказаться у меня нет? – запустил я пробный шар, скорее для последней проверки серьёзности ситуации. – Вы правильно поняли – нет, от слова «абсолютно». Тем более, как мне кажется, вам это будет просто интересно. Именно то, что вы любите – одиночное задание, полная свобода принятия решений, развязанные руки… А для нас главное – результат. – Хорошо, можете быть уверенным, что вы меня заинтересовали… Я берусь. Теперь я могу ознакомиться с подробностями и заняться сбором всей информации? – Конечно… Полковник заговорил, и по мере рассказа я всё больше и больше убеждался, что у Императора действительно великолепные аналитики и психологи, всё ведь просчитали: и побудительные мотивы, и нашу русскую тягу к приключениям, и многое другое… Захотел бы, не смог отказаться… Хотя придётся поломать голову, и без поллитры тут явно не обойдёшься… Уже в самом конце достаточно длительного обсуждения я всё-таки спросил у полковника Морга: – Полковник, вы мне так и не сказали… Где же мне придётся работать? – Конфедерации Таран-Хо, планета Крамона, – ответил Морг. Глава 13 Колёса поезда монотонно стучали в знакомом с детства ритме, привнося в общий звуковой фон из разговоров пассажиров, шума радио, передающего какую-то примитивную ритмичную мелодию, гудков и лязга сцепок, скрипа рессор, звона одинокой ложки в стакане с остатками недопитого местного аналога травяного чая, некую добрую, успокаивающую, умиротворяющую, домашнюю мелодию… Не открывая глаз, я лежал на верхней полке купе, наслаждаясь, если можно так сказать, натуральными звуками и запахами. Странно, почему я раньше не понимал, что можно получать удовольствие от таких вот бытовых мелочей. После долгих месяцев в запертых металлических коробках, несущихся или висящих в космическом вакууме, где качество воздуха зависело от степени изношенности и класса систем жизнеобеспечения, столь натуральные запахи очень сильно контрастировали с неисчезающим привкусом палёного пластика или стерильным, озонируемым воздухом, от которого иногда хотелось просто лезть на стены. Столь яркий контраст наконец-то заставил задуматься и вспомнить о потерянной родине и о будущем, которое меня, бездомного странника, ожидало… «Тук-тудум-тук-тудум-тук-тудум…» – выбивали колёса поезда. Под этот монотонный стук я как никогда раньше спокойно выспался, несмотря на не совсем обычное моё положение. Интересно, как повернётся непредсказуемая судьба, забросив меня именно в это купе на очередной затерянной в глубоком космосе планете? Вот ведь поворот сюжета… «Тук-тудум-тук-тудум-тук-тудум…» Я уже не спал, но чтоб не привлекать особого внимания, просто лежал, расслабившись, с закрытыми глазами, наслаждаясь всё убывающими минутками настоящего спокойствия и отдыха. Но даже сквозь прикрытые веки чувствовались всполохи света, и я явственно ощущал, как за окном мелькают деревья, постройки, электрические столбы. Хотя, как ни странно, это не раздражало, а только добавляло дополнительные штрихи к картине потерянного прошлого, которое уже давно в моей памяти ассоциировалось с чем-то светлым и тёплым… Внизу, прямо подо мной на нижней полке, уже давно слышалась активная возня, сопровождаемая вскриками, каким-то шуршанием и звуками ударов. Всё это на время прекращалось строгим окриком, но буквально через пять-десять минут начиналось с новой силой. Я не смог удержаться и улыбнулся – это были мои беспокойные соседи по купе. Крупная, толстоватая женщина – по моим меркам перешагнувшая пятидесятилетний рубеж – сопровождала к родителям с отдыха двух непоседливых внуков, которые уже двое суток ставили на уши весь вагон, а бедная бабушка, учитывая возраст и габариты, просто не успевала за двумя сорванцами пяти и шести лет. Но, как это ни странно, дети были достаточно воспитанны, и их возня не сильно задевала окружающих, поэтому практически все в вагоне посматривали на их шалости с доброй улыбкой. Была, правда, парочка ворчливых тёток, которые попытались детей приструнить и говорить им гадости. Но, к счастью, народ в вагоне собрался понимающий, и несколько крепких словечек быстро указали соответствующее направление движения и место назначения старым склочницам. Снизу послышался возмущённый голос: – Что вы творите? Дайте же людям поспать. Вот ведь сорванцы… – бабушка снова попыталась построить внуков. Хотя, в принципе, уже давно пришло время для утреннего подъёма, и детишки уже в своём праве проказничать… Лязгнул замок, и дверь в купе резко откатилась в сторону. Я уже не смог корчить из себя спящего и, привычно сжав под одеялом небольшой нож из стеклопластика, уставился на нарисовавшегося в проёме крупного детину в фиолетовом костюме. Но никого этот приход особо и не удивил. Здесь в таком облачении ходят официанты и повара, да и лицо пришедшего было знакомо. Он, добродушно улыбнувшись, выдохнул одной фразой почти без промежутков между словами: «Завтракать будете?» Я чуть поёрзал на полке и глянул вниз. Так оно и есть – у Тарла, так звали этого официанта из вагона-ресторана, в руках была сложная конструкция из алюминия, в которой в специальных зажимах красовались пластиковые судки с порционными завтраками. Просто, функционально и, главное, востребованно, учитывая мастерство поваров вагона-ресторана. Многим было просто лень переться через весь состав, фактически оставляя вещи без присмотра, а тут такой сервис пришёлся как нельзя лучше, и пассажиры относились к этому, как к весьма обыденному явлению. Самое интересное: в моём родном мире когда-то, ещё до крушения Советского Союза, точно так же разносили по вагонам готовые обеды в алюминиевых судках. Куда это всё потом подевалось?.. Бабушка двух сорванцов решительно выдохнула: – Нам, пожалуйста, две порции, уважаемый Тарл. Этим неугомонным поросятам для шалостей нужно много энергии. И, зашуршав застёжкой небольшой дамской сумочки, быстро достала матерчатый кошелёк, зашелестела мелкими купюрами, отсчитывая нужную сумму, при этом, конечно, не забывая о небольших чаевых. Тут так было принято. Если человек работает на совесть и пытается быть полезным, его обязательно стараются поощрить, а парнишка, который во время студенческих каникул подрабатывал в вагоне-ресторане поезда, действительно заслуживал небольшой награды. Чистый, наглаженный, без следов вечерней пьянки и, конечно, без запаха перегара, а также излучающий настоящее, а не показное дружелюбие, располагал к себе и принимал вознаграждение как должное, но при этом не выпрашивал его, как это частенько встречалось в нашем мире. Хотите поощрить – пожалуйста, нет – ну, значит, не повезло… Парень – помимо обслуживания вагона-ресторана – ещё курировал вопросы пропитания трёх вагонов, поэтому на вторые сутки путешествия уже был фактически своим человеком. У меня даже мелькнула мысль, что это – великолепное прикрытые для оперативника из линейного отдела местной госбезопасности. Хотя, учитывая, что тут происходит, это было бы не самым худшим вариантом, но тут моя параноидальная интуиция помалкивала, вроде парень тот, за кого себя выдаёт. По некоторым оговоркам Тарл учился то ли на социолога, то ли на юриста в очень престижном столичном университете и, судя по дорогим, по-настоящему брендовым часам, явно принадлежал к аристократическому семейству. Такой механизм могут себе позволить действительно состоятельные люди. Выучится и со временем осядет где-нибудь в министерстве, но при этом у него в личном деле будет пометка о том, что имеет опыт общения с народом, и в качестве практики работал в сфере обслуживания. Здесь это ценилось… Пока я рассматривал эту идиллическую картину и расслабленно занимался простеньким анализом, моя пожилая спутница – хозяйка двух пострелёнышей, которые, открыв пластиковые контейнеры, уже вовсю работали ложками – обратила внимание и на меня, и на ещё одного спутника, точнее, спутницу, которая делила с нами купе. Тётушка Ларкина – так звали эту женщину – добровольно и с удовольствием взяла на себя негласное шефство над спутниками и старалась присматривать, чтоб никто не пропускал приёмы пищи, и неодобрительно сопела, когда я чуть позже, чем тут было принято, устраивал утренний моцион. Хотя делала она это как-то без злобы, скорее по привычке, было видно, что у себя дома она была за главного и привыкла всё вокруг себя – особенно вопросы, касающиеся порядка и гигиены – держать на контроле. – Макса, Тиана, спускайтесь и давайте завтракать, посмотрите, какую прелестную лурду и сироп принёс уважаемый Тарл. Пусть на Большом Суде Светлоликий будет благосклонен к повару, приготовившему такой завтрак. «А ведь и действительно, пора перекусить…» – подумал я и, кивнув головой официанту, проговорил: – И мне порцию, пожалуйста. Действительно пора завтракать. Спрятав нож в рукаве в специальной петле, я быстро спустился с полки – благо спал в спортивном костюме, – достал из кармана помятую купюру и протянул её Тарлу. Тот спокойно её принял, чуть вопросительно глянув на меня: я заплатил больше, чем нужно, а размер чаевых здесь как-то было принято рассчитывать в размере не более десяти процентов от суммы. Я в самом начале своего путешествия немного лоханулся, по извечной русской привычке как-то сболтнув, что «сдачи нам не надо», и сразу был награждён множеством настороженных взглядов. А попадать в поле зрения местной госбезопасности мне не очень-то хотелось, во всяком случае – пока мои поисковые мероприятия не перешли в активную фазу. Поэтому, кивнув нашему кормильцу, получил от него сдачу с учётом чаевых, взял пластиковый контейнер и присел на нижнюю полку, где для меня освободили место. Соседка по верхней полке – девушка с красивым именем Тиана – отреагировала относительно вяло и, что-то буркнув про чай с печеньем, который она предпочитает по утрам, снова уткнулась в электронную книгу, читая что-то ну уж очень интересное. Странная девушка… Сидя на нижней полке, я стал методично и не спеша работать пластиковой ложкой, с удовольствием уплетая сладкую кашу с сиропом и параллельно наблюдая за своими спутниками. – Хм, как вкусно! – не выдержал я, чем вызвал благодарный взгляд тётушки Ларкины. Вот что значит отвык от натуральной пищи – всё только боевые рационы или результаты деятельности бортового кухонного процессора на нашем крейсере, а тут такие вкусности! Опять усмехнулся, вспомнив любимый в детстве советский сериал «Гостья из будущего» и фразу про кефир и питательные таблетки на космическом корабле. Так получается, что сейчас я как раз нахожусь в роли тех самых космических пиратов, которые искали миелофон, ну а у меня задача не менее экзотическая. Взглянув на своих спутников, незаметно напрягся: интересные люди, но каждый из них очень непростой человек, это, конечно, касается только взрослых, ведь дети как дети. Ну, тётушка Ларкина в первом приближении прозрачна и понятна, хотя там далеко не всё так просто, но угрозы от неё не чувствую. На фоне неподдельного добродушия чувствуется огромный жизненный опыт. А вот Тиана не то чтобы заинтриговала, но задуматься заставила. Что-то тут было не то, какая-то несостыковка, и это меня заставляло нервничать и искать ответы. В моём положении любая незамеченная мелочь может привести к провалу. А девушка действительно заслуживала особого внимания. Невысокого роста, где-то метр шестьдесят, стройная, спортивная фигура, небольшая грудь, светлые волосы… А привлекательное продолговатое лицо, с тщательно выведенными дугами бровей и ровным аристократическим носиком, всё время – пока мы ехали вместе – несло на себе след озабоченности и какой-то детской грусти. Короткая, явно модельная стрижка с короткой чёлкой ещё больше подчёркивала красоту глаз и открывала тонкую нежную шею. Такая стрижка, как правило, добавляет любой женщине молодости и озорства, а тут подчёркивала юность и ранимость моей попутчицы. Но, несмотря на молодость, она прекрасно знала себе цену и на знаки внимания со стороны нескольких мужчин, пассажиров вагона, реагировала нейтрально и, если можно это сказать, привычно. За двое суток пути девушка ограничилась всего несколькими фразами, но и этого было достаточно, чтобы сделать вывод и об её образованности, и воспитании, и, возможно, об аристократическом происхождении. Что она читала, так подсмотреть и не смог, хотя пытался, чем вызвал её неудовольствие. Оторвавшись от каши, я поднял взгляд и опять увидел, как она, лёжа на верхней полке и закинув правую руку за голову, левой держала электронную книгу и что-то сосредоточенно читала, проговаривая про себя, чтобы лучше запомнить. Ну уж точно не похоже, что читает какой-нибудь роман, в данный момент она больше всего напоминала студентку, готовившуюся к экзамену. Единственное, что выпадало из образа – это тёмно-красная лента на её шее, символ траура по погибшему родственнику или возлюбленному. Симпатичная, обворожительная своей молодостью и свежестью девушка. И, несмотря на все мои нынешние проблемы, мне – нормальному здоровому мужчине, можно сказать, героическому офицеру, прошедшему с боями полгалактики – было обидно, что такая особа находилась на расстоянии вытянутой руки и абсолютно полностью меня игнорировала. Глубоко вздохнув от мысли, что мне тут ничего не светит, я, всё так же работая ложкой, переключился на обдумывание и своего задания, и просто непреходящего чувства офонарения от того, как я смог во всё это вляпаться. Воспоминания снова вернули меня на две недели назад, к тому самому знаковому разговору с доверенным человеком Императора… * * *